Винт уже совсем был не похож на человека — весь в крови, с переломанными костями и расплющенным в блин лицом. Сергей, впрочем, выглядел немногим лучше, он, казалось, состарился лет на десять, глаза — безумные, руки — в крови…
Челищев устало, по-старчески сел прямо на пол рядом с Винтом, достал две сигареты, закурил сам, а вторую сунул между похожих на оладьи губ Винта.
— Почему я должен тебе верить?
— Я отвечаю за свое, за других не буду, — просипел Винт, делая слабые попытки затянуться сигаретой. Видимо, любое, даже самое слабое движение вызывало у него страшную боль.
— Где Желток сейчас?
— Грохнули Желтка месяца два назад на разборке с воркутинскими… Сам нарвался, первым за ствол схватился… — Голос Винта постепенно сходил на нет, угасая.
Сергей докурил до самого фильтра, загасил окурок о пол и встал. Гурген молча смотрел на него некоторое время, а потом повернулся и вышел из гаража на воздух. Сергей вышел за ним. Было тихо, звезды равнодушно мигали в холодном черном небе. Гурген кивнул стоявшему неподалеку громадному кавказцу, привезшему Челищева:
— Резо, памагы малчику…
И показал взглядом на дверь в гараж. Резо кивнул и зашел внутрь, прикрыв за собой дверь.
Через несколько секунд в гараже гулко ударил выстрел, и Челищев понял, что Винт отмучился. Сергею захотелось упасть на землю, завыть, заплакать, но взгляд Гургена словно замораживал бурю чувств в его груди.
— Зачем… Зачем вы мне все это рассказали? Я вам чужой, а на доброго дядю вы не похожи… Или — теперь и меня так же, как Винта?
Гурген долго молчал, а потом сказал вдруг тихо и почти без акцента:
— Мы с тобой разной масти, ты меня все равно не поймешь. И не думай об этом! Сам дальше решай, как тебе жить. С Выткой у меня свои счеты, у тебя теперь — свои. Вот и думай! Либо сам шакалом станешь, либо — кровь только кровью смыть можно… А больше нам говорить не о чем. Пока. А там — видно будет, кто ты — такой же сучонок, как и все, или человек. Иди к машине. Резо сейчас отвезет тебя…
Челищев пил страшно, по-черному, как только русский человек умеет с горя. Водка не приносила желанного забытья, вокруг Сергея вились призраки мертвых и образы живых… Челищев перебирался из кабака в кабак, ночевал в гостиничных номерах с какими-то блядями, а утром весь кошмар начинался сначала.
Катя и Олег… Как они могли так предать, так растоптать всю их детскую дружбу и любовь — самое чистое и светлое в жизни каждого из троих!… От боли и ненависти Сергей скрипел зубами над очередным стаканом в очередном кабаке, и все обходили его стороной. Даже самые «отмороженные» «братки», завалившиеся в ресторан, посмотрев на неподвижную фигуру Челищева, уходили по-тихому, чтобы не нарваться, потому что слишком уж явственно веяло от него страшным холодом смерти.
Когда Толик-Доктор на пятый день отыскал Челищева в ресторане гостиницы «Москва», то даже не сразу узнал своего шефа. Сергей постарел и осунулся, а вокруг губ его глубоко залегли две жестокие складки.
— Слышь, Адвокат, — Доктор осторожно подсел за столик к Челищеву. — Тебя все ищут, с ног сбились. Катерина Дмитриевна весь Питер на уши поставила, Палыч психует… Ты завязал бы, а?… Палыч сказал, если через три дня не очухаешься, то… — Доктор тактично замолчал, давая понять, что в этом случае последствия будут для Сергея неприятными.
— Я буду через три дня, — бесцветным голосом ответил Сергей, и Доктор, облегченно вздохнув, повеселел.
— Лады, я так и передам! Доктор вскочил, затоптался перед столиком и, решившись, сказал:
— Ты не переживай так, Саныч… Гусь сам давно напрашивался… Братва тебя уважает, ты все по понятиям сделал…
Сергей механически кивнул и налил себе водки. В груди жгло и жгло, ему очень хотелось заплакать, но слезы никак не шли…
Он очнулся ночью на кладбище, обнаружив себя лежащим ничком на могиле родителей, с мокрым от долгожданных слез лицом. Голова была на удивление ясной и холодной. Сергей встал на колени и перекрестился, потом поднялся, и пошел. Движения его были собранными и скоординированными, казалось, его вело принятое им решение…
У самого края кладбища Сергей натолкнулся на какую-то глубокую и широкую яму, вырытую неизвестно кем и непонятно зачем. Дна ямы Челищев разглядеть не мог, но ему показалось, что оттуда торчат ржавые прутья арматуры, как в том котловане, куда не дал ему свалиться Олег десять лет назад…
Тогда было не страшно прыгать через котлован, потому что спину страховал друг. Теперь Сергей был один. Он стоял на краю и, казалось, чего-то, ждал. Ветер завыл над заброшенными могилами и словно донес до Челищева голос, подсказывающий, что нужно сделать.
Челищев засмеялся страшным смехом, рваное эхо которого мрачно разлетелось над кладбищем. Сергей зарычал, толкнулся изо всех сил и прыгнул через черный зев котлована…
Десантно-штурмовой батальон.
Оперативно-розыскное бюро — подразделение, занимавшееся борьбой с организованной преступностью. Позднее переименовано в РУОП — Региональное управление по борьбе с организованной преступностью.
ИВС — изолятор временного содержания.
Уличная — следственный эксперимент (жарг.).
Подсадка — ситуация, когда из-за недостатка помещений в одной комнате оказываются несколько адвокатов со своими подследственными.
Стакан — камера.
Сороковая — 40-я армия, она же — «ограниченный контингент советских Вооруженных сил в Афганистане».
Бача — парень на языке дари.
Чипок — солдатский магазин.
