В 16.00 на КНП прибыли капитаны Телинский, Тупорин и старший лейтенант Стрельцов. Голубятников пригласил офицеров за стол совещаний:
– Я собрал вас затем, чтобы поставить задачу на предстоящую ночь. Вам необходимо создать две боевые группы. Первая, под командованием Тупорина, после надлежащей подготовки должна разрушить водонапорную башню. На охрану саперов Стрельцову выделить четверых десантников.
– Есть! – ответили в один голос офицеры.
– По готовности в 0 часов капитан Тупорин должен зайти на КНП, доложить план уничтожения опорного пункта противника. Утверждаю план: группа выходит на реализацию задачи; нет – значит, отбой! Как понял меня, Анатолий?
– Я все понял, товарищ подполковник, – ответил Тупорин.
– Вот и хорошо.
Командир батальона повернулся к Телинскому:
– Тебе, Миша, сформировать вторую группу из десяти человек с офицером и выслать ее на обнаружение и уничтожение огневого средства, ведшего огонь по КНП из северо-западного сектора. Огневое средство предположительно представляет собой противотанковую пушку малого калибра. Оно может находиться – внимание на карту – вот здесь. – Голубятников сделал карандашом отметку на карте. – Тупорину выделить в состав второй группы одного сапера, чтобы подорвать орудие. Выход группы ориентировочно в 2 часа, после подрыва водонапорной башни. Как только Тупорин вернется и доложит, сразу пойдете. Далее по времени действия группы не ограничиваю. Сейчас все свободны. Заниматься подготовкой к выходу, предоставив личному составу, привлекаемому к решению боевых задач, время на отдых.
– А мы на наших, как Юрченков, в «зеленке» не нарвемся? – спросил Телинский.
– Группа пойдет в сектор только при условии, если в «зеленке» наших не будет. Решение этого вопроса на мне.
В 16.30 командиры подразделений покинули КНП.
В 20.00, точно по графику, используя охраняемый «коридор», к плацдарму вышел парашютно-десантный батальон Тульского полка. Начальник штаба Рязанского батальона встретил комбата туляков и, используя зоны, «мертвые» для снайперов, засевших на водонапорной башне, провел на командно-наблюдательный пункт 3-го батальона 137-го полка. Голубятников знал комбата, поздоровался с ним за руку:
– Рад видеть тебя, Володя. Давно вас перебросили в Грозный?
– Вчера. До этого стояли на подступах. А тебя, слышал, изрядно потрепали духи…
– Меня? И кто сказал тебе такую глупость?
– Не помню. Кто-то из штабистов.
– Они не знают, что возле их штабов происходит. Потрепали… Надо же такое ляпнуть! Это мои орлы положили здесь духов немерено. А наши потери невелики. И их могло быть гораздо меньше, если бы… да ладно, что теперь об этом.
– Слушай, Слав, а почему твой начальник штаба вел меня какими-то тайными тропами? Ведь через двор всего каких-то метров сто…
– Да возникла одна проблема недавно, – объяснил Голубятников. – На водонапорной башне засела группа снайперов. Их там рыла три-четыре, но покоя, суки, не дают. Бойца при мне завалили, двор контролируют. Здесь, Вова, вообще стреляют отовсюду и постоянно, но с башни особенно напрягают.
– Так почему ты до сих пор не снял проблему? Подогнал бы БМД да всадил по башне из пушки.
– Боевые машины у меня в укрытии, и до времени выводить их оттуда я не буду. Техника пригодится в другом месте!
– Так давай из моих машин ударим!
– Не надо. Проблему снимем сегодня ночью, перед тем как ты начнешь штурм соседнего квартала.
– Кстати, отсюда виден укрепрайон, который мне предстоит захватить?
– Частично. Он такой же, что и напротив, занятый моими людьми. Четыре пятиэтажки, внутри двор; чуть поодаль – девятиэтажка, севернее – строящаяся гостиница. Но тебе главное – пятиэтажки захватить. Кстати, полевой командир, чьи духи атаковали нас из того квартала, частенько беседовал со мной. Но это ерунда; главное, у него в плену около тридцати наших солдат и офицеров, половина из которых раненые. Это ребята тех мотострелковых батальонов, что пожгли здесь духи 31 декабря.
– Понятно! А где конкретно держат пленных, не знаешь?
– Держали в восточном доме, за которым девятиэтажка. Мой офицер ходил на переговоры с духами, полевой командир показывал их, но пленных могли переместить в любой другой дом или укрытие. Ребят надо найти, Вова!
– Если они в квартале или где-то рядом, найдем!
– Будем надеяться. Теперь давай перекусим, что ли? А то на голодный желудок отрабатывать взаимодействие хреново.
– Согласен!
Голубятников приказал связистам быстро накрыть стол. Кувшинин выставил на стол банку с коньяком.
Комбат туляков улыбнулся:
– Вы всегда перед ужином позволяете себе коньячок?
– А без него, Вова, кусок хлеба в горло не полезет, после насыщенного всяческими кровавыми событиями дня, – серьезно ответил Святослав. – Ты совсем скоро, боюсь, тоже без этого обходиться не сможешь. Хотя кто знает… Тебе долго в осаде не сидеть – по крайней мере по замыслу нашего командования.
Выпив по сто граммов коньяку и поужинав, комбаты приступили к согласованию взаимодействия между батальонами в преддверии штурма квартала.
В 0 часов, как и было определено Голубятниковым, на КНП батальона прибыл командир инженерно-саперной роты капитан Тупорин, доложил план нейтрализации боевиков, засевших в водонапорной башне. Святослав утвердил план, подтвердив выход группы на 2 часа понедельника, 8 января. Ровно в назначенное время группа саперов под командованием Тупорина под охраной бойцов 8-й парашютно-десантной роты обошла башню с тыла. Один из солдат решил посмотреть, сколько духов засело в башне, и открыл дверь лестницы, ведущей наверх. По нему тут же открыли огонь. Хорошо, боец успел отскочить. После этого, пользуясь темнотой, саперы обложили башню взрывчаткой и отошли на безопасное расстояние. Капитан Тупорин лично привел в действие взрывное устройство. Прогремел мощный взрыв, накрыв водонапорную башню облаком сплошного дыма. Когда облако снесло ветром в сторону, башни уже не было – только куча кирпича и металлических конструкций, похоронившая под собой вражеских стрелков. Тупорин вернулся на КНП, доложил о выполнении приказа.
В это же время пошел в атаку батальон Тульской дивизии. Парашютно-десантному подразделению удалось занять квартал без единого выстрела. Полевой командир, видимо, получив разведданные о готовящемся штурме или самостоятельно просчитав угрозу, увел бандитов из квартала. К сожалению, боевики увели с собой и пленных. Одно успокаивало: увели, не расстреляли, значит, у ребят еще оставался шанс выжить в этом безумии. Роты Тульского батальона начали рассредоточение на захваченной территории.
В 7.30 на связь вышел командир взвода разведывательной роты, руководивший группой поиска и уничтожения огневого средства противника, доставлявшего много хлопот десантникам. Старший лейтенант доложил, что орудие обнаружено на западной окраине сектора. Это была 45-миллиметровая пушка еще времен Великой Отечественной войны. Судя по всему, боевики оставили ее из-за того, что у них закончились снаряды. Голубятников приказал уничтожить орудие и вернуться группе на исходные позиции, что и было сделано.
Эту ночь, с 7 на 8 января, комбат не спал. Впрочем, это была не первая и не последняя бессонная ночь в этой войне.
Получив доклад о благополучном возвращении группы разведроты капитана Телинского, Голубятников закурил сигарету, присел на край стола.
– Ну, вот и кончилась оборона…
– Вы это с кем разговариваете, товарищ подполковник? – спросил связист.
– С тобой!
– Извините, но о чем вы?
– О том, Сергей, что скоро, совсем скоро и нам поступит приказ на наступление. Да и пора сдержать слово – выбить духов из Грозного…
10 января 1995 года командир 3-го усиленного батальона 137-го гвардейского парашютно-десантного полка получил приказ на наступление. А с ним начался следующий этап боевых действий батальона в Чечне.
Примечания
1
Малый тягач, легкобронированный, имеет на вооружении пулемет.
