Владимир Шитов - Я выбрал путь смерти

После установления места жительства Ксении Загорулько и беседы с Волчьим Ветром Транквиллинов по телефону связался со старшим следователем Стукало и договорился с ним о встрече на следующий день в десять часов тридцать минут.

Со Стукало Транквиллинов познакомился, когда тот проводил расследование уголовного дела, по которому он вместе с Махновским проходили в качестве потерпевших. С того времени между ними сложились хорошие, ненавязчивые деловые отношения, которые ни одной стороне не были в тягость.

Встретившись со Стукало в оговорённое время, обменявшись рукопожатиями, они присели на полумягкие стулья напротив друг друга за столом и повели беседу. Так как инициатором встречи был Транквиллинов, то он взял инициативу разговора со Стукало на себя:

— Алексей Михайлович, я вам ранее уже говорил, что, помимо покушения на мою жизнь в поезде, на меня такое же покушение было совершено в Сочи.

— Помню такой разговор, — подтвердил Стукало.

— Чтобы меня легче было убить, одна соблазнительница сумела меня обманным путём одного, без телохранителей, выманить из Сочи в Красную Поляну, где перестала притворяться, ушла от меня якобы к своему парню, которого любила. Этот парень в поезде покушался на мою жизнь, но его самого убил Махновский. В Сочи следственные органы пытались найти эту соблазнительницу и допросить, но не смогли. В день покушения она покинула санаторий «Зелёная роща». Милиция не смогла её найти и допросить потому, что она жила в санатории по фальшивому паспорту, в котором верным было только её имя.

Ни работникам милиции Сочи, ни вам не удалось выйти на заказчиков преступления. Вчера мои люди установили личность разыскиваемой вами девушки, более того, я теперь знаю, где она живёт. Не могли бы вы подключиться к работе с ней?

— Что вы, Тарас Кондратьевич, подразумеваете под такой работой?

— Задержать, допросить, узнать, на кого она работала, кто был заказчиком моего убийства.

— Так круто мы с ней поступить не можем, — категорично «обрадовал» его Стукало.

— Почему? — удивился Транквиллинов.

— Потому что по прекращённому нами уголовному делу ваша знакомая не проходит ни как свидетель, ни как подозреваемый. По этой простой причине у нас не будет законных оснований ни для возобновления следствия по прекращённому уголовному делу, ни тем более для её допроса по нему.

— Так что, выходит, я зря к вам обратился за помощью?

— Выходит, что так, на данный момент. Однако в жизни ничего невозможного нет. Так и в случае, касающемся вас. Только нам придётся пройти через массу формальностей.

— О каких формальностях, Алексей Михайлович, может идти речь, когда я вам нашёл соучастницу тяжкого преступления? — возмутился Транквиллинов.

— Это, Тарас Кондратьевич, с вашей колокольни сложившаяся ситуация кажется такой простой и понятной, тогда как для нас, юристов, она словно дремучий лес.

— В чем заключаются ваши проблемы? Я имею в виду, в отношении моей знакомой?

— С какой стати я должен буду допрашивать вашу знакомую, да тем более задерживать, если у нас на неё нет никакого компромата?

— Я же вам его только что дал!

— К прекращённому уголовному делу он не имеет никакого отношения, поэтому информация в отношении вашей знакомой не может служить основанием для возобновления расследования по делу и допроса по нему интересующего вас лица. Сейчас многие чины разных учреждений как хотят, так и нарушают закон, но если такую вольность допустят работники прокуратуры, то им не сносить головы.

— Я не слишком хорошо разбираюсь в юриспруденции, возможно, вы, со своей стороны, и верно рассуждаете. Но я не верю, что мы к преступнику не имеем законного доступа, чтобы допросить его и установить истину.

— Я с вами солидарен, поэтому согласен помочь, но перед тем как смогу официально начать вам помогать, мне придётся решить кучу формальностей, а это займёт много дней.

— О каких формальностях вы говорите? — спросил Транквиллинов.

— Мне придётся запросить из Сочи приостановленное уголовное дело, возбуждённое там по касающемуся вас факту. Я должен его изучить, найти основания для присоединения его к своему уголовному делу, по которому мне придётся возобновить расследование. Только тогда у нас появятся основания для дополнительного расследования по делу.

— Так давайте, Алексей Михайлович, будем это делать, — как утопающий хватаясь за соломинку, с надеждой в голосе попросил Транквиллинов.

— Вы представляете, Тарас Кондратьевич, на что вы меня толкаете? А вдруг все ваши подозрения подтвердятся мафии, распутывая который я могу себе голову сломать?! — осторожно заметил Стукало.

— А как иначе, без риска и профессионализма, можно завоевать уважение общества, высокую оценку своего мастерства у начальства? Никак!

Следователи прокуратуры относятся к исключительно подготовленной, профессионально грамотной части юристов, способных и обязанных расследовать сложные, запутанные преступления. Как правило, они со своей работой успешно справляются.

Любому уважающему себя следователю прокуратуры хотелось бы получить запутанное, сложное уголовное дело, завершить расследование по нему составлением обвинительного заключения и направлением дела в суд. Но коррумпированность вышестоящих руководителей, мешающих нормальной работе следователей, работников суда, предвзято, с оправдательным уклоном рассматривающих в суде такие дела, добросовестную работу следователей по ставшим очевидным, доказанным преступлениям часто сводят на нет.

Такие уголовные дела то похищаются, то много раз возвращаются на доследование. Они постепенно теряют свою актуальность, злободневность и, как правило, прекращаются по надуманным, высосанным из пальца причинам. Всегда в таких случаях виноват следователь. На его голову сваливается такой град несправедливых обвинений, что не каждый может с честью для себя все вынести и не сломиться. Тем более что следователь остаётся один на один со своей бедой.

Сволочи, негодяи, выставляя напоказ своё благополучие, как бы говорят ему: «Ну как, правдолюбец, доборолся, показал нам, какой ты умный? Нам чересчур честные, бескомпромиссные юристы не нужны».

Как правило, такие следователи или сами увольняются с работы, или их увольняют по служебному несоответствию. Оказывается, честные, грамотные следователи на занимаемых должностях чиновникам не нужны, они не «соответствуют» требованиям времени. До какого парадокса мы дожили!

Такова практика борьбы не с криминалом и коррупцией, а с наиболее профессиональными, самостоятельными в своих решениях следователями как прокуратуры, так и милиции. И не только в Санкт-Петербурге, но и по всей стране. Таковы реалии нашей жизни, которым удивляться не приходится.

Шахтёры голодают, объявляют забастовки, перекрывают железнодорожные магистрали, возмущаются действиями своей администрации, тратящей заработанные ими деньги на личные нужды, на обогащение. Правительство знает причины конфликтов шахтёров со своим руководством. По этому поводу высокий правительственный чиновник, выступая по телевидению, заявил, что это внутреннее дело шахтёров. А ведь в отрасли, где явно просматривается злоупотребление чиновников, обязательно есть хищение если не государственного имущества, то имущества акционеров, а это в любом случае преступление. А раз так, то с ним надо бороться, и эта обязанность возложена на государство, на его силовые ведомства.

Как президент страны и его правительство борются со взяточничеством, хищением материальных ценностей, с другими преступлениями, читатели видят сами каждый день.

Президент страны чаще посещает другие государства, чем трудовые коллективы в своей стране. Он как президент исчерпал себя обещаниями, ни одно из которых практически не выполнил. Ему уже нечего стало говорить своему народу, да тот ему уже больше и не верит.

Все это видел и понимал Стукало, беседуя с Транквиллиновым. После долгого раздумья над вопросом собеседника, тяжко вздохнув, он сказал:

— Просто идти по жизни, плебейничать, пресмыкаться, не иметь своей точки зрения мне не интересно. Давайте рискнём. Я бы просил вас, Тарас Кондратьевич, чтобы вы мне в меру своих сил и возможностей помогали.

— Я всегда, Алексей Михайлович, к вашим услугам, только говорите, какая вам от меня помощь нужна.

— Чтобы ускорить работу по делу, не заниматься писаниной и не ждать, когда интересующий нас материал поступит к нам по почте, я бы хотел слетать в Сочи, чтобы за два-три дня во всем там разобраться, взять уголовное дело и вернуться домой.

— В чем у вас проблема?

— У нас, как во многих учреждениях, несвоевременно выплачивается зарплата — нет денег. Ну а уж на командировку в Сочи и подавно в прокуратуре не найдётся средств. Вы бы не смогли меня выручить для такого дела деньгами? Когда они у нас в кассе появятся, я их вам возвращу.