ударили несколько пуль. Ударили мощно, даже брызги от коры не полетели – значит, стреляли с близкого расстояния, но очередь была еле слышимой, затвор автомата щелкал громче. Похоже, бандит использовал глушитель.
Старшина Носков бросил в кусты гранату «РГД-5». Взрыв громыхнул, как ему и положено, через три с половиной секунды. Осколки этой гранаты разлетаются на 15–20 метров, мы с Тахиром находились как раз примерно на этой дистанции, и один из осколков по навесной траектории попал мне в верхнюю часть шлема, срикошетил и отлетел в сторону, не повредив и не поцарапав даже противоосколочные очки.
Старшина, а за ним и четверо бойцов его отделения выстрелили по кустам. В ответ оттуда не раздалось ни звука. Я подошел и раздвинул кусты. К моему удивлению, ветка под правой рукой упала. Маскировка. Значит, здесь были не раненые и не наркоманы. Скорее всего, сами «бармалеи» в этом месте загодя готовили засаду. Готовили специально на случай преследования. И было это не раньше чем неделю назад, иначе примятая трава не смогла бы подняться и выпрямиться за час. То есть они ожидали засаду на свою колонну и, должно быть, на другие колонны тоже и заранее готовились к отступлению. Однако отступление отступлению рознь. Можно просто бежать с поля боя, можно отступать планомерно, выставляя засады и нанося противнику максимальный урон. А можно умышленным отступлением заманить противника в ловко расставленную ловушку. Уж что-что, а устраивать ловушки «бармалеи» большие мастера. Я даже в России об этом слышал. И угодить в какую-либо западню и потерять там взвод, своих близких товарищей, а возможно, и самому погибнуть, я не хотел.
Наступил момент, когда очень даже пригодился бы любой беспилотник генерала Спиридонова, снабженный тепловизионной камерой. Беспилотник помог бы нам определить место засады, если она все же существует, с максимальной точностью. Определить, подкрасться к засаде незамеченными и атаковать…
К сожалению, мы не сообразили обговорить с Василием Васильевичем конкретное и строго лимитированное время работы «глушилки». Я подумал, что «глушилка», по сути дела, теперь уже не нужна, но никто не догадался выключить ее. А до полного истощения ее аккумулятора оставалось еще больше часа. Не могли же мы потерять целый час, дожидаясь выгодного момента для дальнейшего выполнения задания. А если засады нет, тогда группа преследуемых бандитов успеет оторваться от нас слишком далеко и, возможно, даже сумеет добраться до своей казармы, откуда выбить ее будет совсем нереально. Что в этой ситуации можно предпринять? Я вытащил из кармана телефон и растерянно посмотрел на список номеров.
Выручил меня лейтенант Футракулов, вернее, именно он навел на мысль.
– Что, командир, подполковнику звонить надумал? – спросил Тахир.
«А чем черт не шутит!» – решил я. Из четырех проведенных взводом операций я еще ни разу не просил у Ягужинского помощи. Даже поддержку авиации присылали по просьбе генерала Спиридонова, а я со своими снайперами оказывался в стороне. И я позвонил подполковнику. К моему удивлению, связь работала, и тот сразу ответил:
– Что, Геннадий Викторович, тоже в положеньице попал?
– Исходя из ваших слов, товарищ подполковник, еще кто-то в затруднительном положении?
– Конечно, – ответил Ягужинский. – Все группы, на каждой из дорог. Но я так понимаю, что и ты желал бы поддержку с воздуха получить? Так я для твоего взвода специально держу в резерве пару «Ночных охотников». У меня их слезно выпрашивают, но я их пока никому не отдаю.
– Отправляйте туда, где просят. А мне связь с генералом нужна.
– Должна быть связь. Он мне только что вот, прямо перед тобой звонил. Подожди, я ему со стационарного аппарата позвоню.
– Жду, товарищ подполковник.
Последовал короткий разговор с генералом, потом подполковник сообщил:
– Звони генералу со своего мобильника. Он ждет твоего сообщения. А насчет «Ночных охотников»… Это ты серьезно?
– У нас здесь такой лес, что любая бомбардировка с воздуха бесполезна. Если с вертолета что-то и увидят, то любая ракета взорвется в кроне дерева. Потому мне и нужен генерал с его беспилотниками. Только для разведки. А дальше мы уж сами справимся.
– Ну-ну, не буду спрашивать, что именно задумал, все равно, вернувшись, доложишь. Действуй!
Я поблагодарил подполковника и позвонил генералу.
– Слушаю тебя, Геннадий Викторович.
– Здравия желаю, товарищ генерал. Как у вас обстоят дела?
– Все беспилотники вернулись. Задачу выполнили. А у тебя что?
– У меня группа бандитов – одиннадцать человек – углубилась в лес. Сначала их было шестнадцать, пятерых мы ликвидировали. Опасаюсь попасть в засаду. Мне нужен дрон с мощным тепловизором, чтобы определил место засады и общее количество «бармалеев».
– И оператор с ноутбуком управления и слежения потребуется. Я сейчас засекаю твои координаты – жди на месте, никуда не сдвигайся. Сейчас пришлю тебе Андрея с дроном и твоего старшего лейтенанта. Как его бишь – Кривоносов, что ли… Саня, короче…
– Старшего лейтенанта лучше с ребенком оставить. Он все же медик.
– Ребенок здоров. Ему помощь не требуется. А тебе лишний опытный ствол не помешает.
– Это точно, товарищ генерал, не помешает. Жду…
Инженер Андрей появился через десять минут. Выглядел запыхавшимся от быстрого бега. В руках держал ноутбук. По его пятам, чуть ли не наступая инженеру на пятки, прибежал старший лейтенант Кривоносов. Этот не задыхался, дышал свободно, полной грудью. Сказывались спецназовские тренировки и бег с товарищем на спине. На руках старший лейтенант нес беспилотник из тех, что в генеральской бригаде называли малыми.
– Я вообще-то хотел большой взять, – задыхаясь, объяснил Андрей, – но дед настоял на этом.
– Как он это обосновал? – поинтересовался я, пропуская мимо ушей слово «дед», посчитав, что инженеры могут между собой так звать генерала. Я почему-то считал, что чем крупнее машина, тем большего результата от нее следует ожидать. На большую машину, думалось мне, можно поставить более сильную технику.
– Здесь тепловизор самый мощный, – объяснил Андрей.
Это меня вполне устраивало. Мощный тепловизор – это то, что нам было не просто нужно, а необходимо для успешных действий.
Андрей нашел на горном склоне, которым мы шли, относительно ровную площадку, установил тепловизор, щелкнул на корпусе тумблером – отчего загудели, вращаясь, все четыре пропеллера, и потребовал:
– Карту местности!
Передо мной сидел на корточках уже
