иссяк. Они как языки проглотили, словно мыши, зачаровано смотрящие на змею. Пытались понять, что делать дальше. Холодное черное дуло ствола отнюдь не дружелюбно смотрело на спортсменов, диссонируя с моей улыбкой. Для пущей красноречивости ствол я все-таки поднял на них.
— Два, — твердо сказал я. — Два на ниточке не будет.
Этого хватило, чтобы каратисты бросились врассыпную. Конечно, пуля летит быстрее, но палить я и не собирался, даже для устрашения, раз пацаны так дали деру. На территории ментовского «Динамо» даже выстрел в воздух был бы сродни самоубийству. Дождавшись, когда каратисты разбегутся, я засунул пистолет обратно в карман. Свое дело эти ребята сделали, теперь могут отдыхать.
Ну и двинулся в здание «Динамо», чтобы присоединиться к остальным парням. Впереди-то намечалось серьезное выяснение отношений с борцами, пусть и в спортивном зале. Даже не так — слава богу, что в спортивном.
* * *
В зале я подробно объяснил Игнату и остальным, что наши надписи не несут никакого негатива. Просто мы, как бы так выразиться, представители одного вида спорта, решили выразить любовь к боксу. В общем, чесать пришлось на ходу, и, на удивление, борцы слушали то, что я им втюхиваю, и кивали. Они как узнали, что я с каратистами вась-вась, в принципе куда разговорчивее стали. Вряд ли испугались, тут не про то, скорее, какое-то уважение, что ли, появилось. А может, сыграло роль, что они перстни на наших пальцах рассмотрели — кто же его знает? Или так их впечатлил ствол…
Некоторые действительно периодически косили взглядом в сторону скамейки. Куда я, зайдя в зал, первым делом выложил из кармана ствол. Ну, обыкновенно, зашел, присел, чтобы обувь снять, и положил рядышком — кто ж на ковер борцовский обутым ходит? Бубнеж, который подняли Танк и Игнат, при виде пистолета мигом прекратился.
— Я так и думал, но при чем тут борьба тогда? — Игнат озадаченно почесал макушку. — У вас же на майках написано «борьба» и перечеркнуто? Это… оскорбительно, или как скажешь?
— Да это про другую борьбу. Не про вольную, — отмахнулся я.
— Про греко-римскую? — насупился мой собеседник, греко-римская и вольная считай рука об руку ходят.
— Про борьбу пролетариата, — я брякнул первое, что в голову пришло.
Дальше рассказал, что мы с парнями готовимся выступить на турнире по смешке. Там работают не только руками, но и ногами, да и вообще всеми частями тела, а бьют тоже куда придется. Потому и пришли в зал к борцам не просто так, а чтобы проверить, как нам с базой бокса удастся от борцовских проходов в ноги защититься.
— А-а-а, — понимающе протянул Игнат. — Так ты бы сразу и сказал, а то бокс, борьба — лучше, хуже. Какой-то протариат приплел.
— Пролетариат, — поправил я. — Просто мы не хотели, чтобы вы в поддавки с нами играли. Нам нужны условия, максимально приближенные к боевым, — пояснил я.
Вспомнил, так сказать, свои тренерские годы и вещал на всю катушку.
— Тебе оно надо, чтобы приближенные? В мате головой торчать? — хмыкнул один из борцов, видимо, расслабившись и поняв, что я не собираюсь шмалять из ствола, а реально пришел бороться. — Я ж любого так воткну, что мало не покажется.
— Одно дело в мате головой торчать, а другое — в асфальте. Бои без правил не на ринге и не на ковре будут проходить, — разжевал я свою позицию. — Ну а у тебя появится отличная возможность предметно показать, чем борьба лучше бокса. Погнали?
— Давай на ковер, — кивнул Игнат.
Наконец, закончив все переговоры, мы вышли на ковер.
— Боец, а Боец, а че мы Степанычу скажем, он ведь хотел, чтобы мы за правду зарубились? — спросил Танк.
— Так мы и зарубимся по-настоящему, только в зале. Пусть ребята по очереди нам в ноги будут проходить, кого больше всех переведут или броски сделают, тот и выбыл. Идет?
Боксеры согласились, а когда я свое предложение озвучил борцам, те с ухмылочками тоже согласились. Первый на ковер вышел Танк, которого так и распирало проявить свою молодецкую удаль на Игнате. Танк был настолько уверен в своих силах, что даже не допускал, что кто-то из борцов сможет его перевести в партер, а тем более бросить. В прошлом — весьма распространенное заблуждение боксеров, которые никогда раньше не встречались борцами. Оно-то всегда кажется, что ничего сложного с дистанции всадить в соперника пару прямых и вырубить. Эх… тяжело придется Танку, одним словом.
Я по прошлой жизни через такое заблуждение проходил, и попустило, только когда меня через прогиб швырнули. Тоже ведь думал — бам-бам, и соперник в аут.
— Поехали, — Танк встал в стойку, нанося несколько разогревочных ударов по воздуху.
С другой стороны вышел Игнат, которому тоже поскорее хотелось показать себя. Он встал в стойку борца. Надо отдать должное, парни с «Динамо» лишь махнули рукой, когда мы поняли, что боксерских перчаток у нас нет. Не побоялись пропустить увесистые плюхи в голову. Как боксеры не знали, что такое борьба и чем она чревата, также и борцы плохо понимали последствия ударов в голову от обученных ребят. Такого заблуждения у меня не было, я всегда ходил базовым ударником, но видел, как заблуждались борцы, переоценивая свои навыки.
Впрочем, долго гадать, чье карате лучше — не пришлось. Игнат бросился на Танка. Тот уже совершил ошибку, оставшись на прямых ногах и решив вложиться в удар. В Игната вылетела двойка, да вот только удару не хватило амплитуды и скорости. Танк попал первым ударом в лоб борцу, вторым, который и должен был поставить точку, лишь съездил по плечу — слишком резко оказалась сокращена дистанция. Игнат же, пусть и хорошо почувствовав джеб, с легкостью прошел боксеру в обе ноги. Ну а дальше Танк оказался в незавидном положении. Что делать, он был не обучен, поэтому, расставив широко руки, был поднят в воздух. Мгновение, и боксер полетел на ковер вверх тормашками.
Игнат, вскочив с ковра, хмыкнул, наблюдая, как беспомощный Танк приходит в себя после броска. Стукнуться головой о жесткое покрытие ковра было примерно одинаково по силе с пропущенным ударом. Но у Танка потому и было такое погоняло, что черепушка у него, словно танковая башня. Через секунду-другую он уже стоял на ногах, пуча глаза и не понимая, как так вышло. Борцы еще, гады, начали хихикать, чем взбесили Танка, который настроился разобраться с «обидчиками» собственными кулаками. Я корефана стопорнул.
— Восстановись, у тебя еще куча попыток.
— Да это случайность, Боец, отвечаю за базар.
— Восстановись, — повторил я, по-дружески потрепав пацана по плечу.
— Че все? Напрактиковались, — хмыкнул Игнат. — А я даже не вспотел, пацаны. Давайте следующего.
Ребята наши задергались, каждый порывался быть следующим. Но вышел на ковер я. По весу мы с Игнатом отличались, как вилка и ложка. Я весил под восемьдесят, а Игнат
