Тиски отпустили голову.
Полегчало.
Ленка залезла в шкаф, нагнулась, выставив напоказ тугую, упругую округлость маленькой попки, обтянутой кружевным чепчиком трусиков, и стройные, налитые силой бедра. Рогожкин почувствовал, что тревога точно отступает. То ли вино подействовало расслабляюще, то ли Ленкины плавные гитарные обводы. Не раздумывая, парень сгреб девчонку в объятия, прижал к себе плотно и тут же почувствовал ответную реакцию молодого организма…
– Ой, что это в меня уперлось! – игриво и предельно откровенно хихикнула девушка, в ответ на что Сережа еще сильнее притиснул подругину попку к пружинистому вздутию на брюках и запустил свободные руки под мягкую ткань ее футболки.
– Это фонарик! – усмехнулся парень, продолжая нехитрые манипуляции.
– Да-а?! – протянула девчонка, ловко развернувшись и уже расстегивая «молнию» рогожкинских брюк. – А зачем он тебе?!
– Светить! – нашелся парень.
Тонкие женские пальчики скрылись в образовавшейся прорехе, отыскивая тот самый осветительный прибор.
– Ну-ка!… Ну-ка!… Где там наш фонарик!… Посмотрим… О-о! – искренне обрадовалась девушка, будто золотую рыбку надыбала. – Какой большой! Упругий!
Понятное дело, что спустя десять минут томное Ленкино лицо с мягкими, полными, чувственными губами и маленьким носиком очутилось под головой Рогожкина. Он целовал ее в губы, быстрыми птичьими движениями пробираясь языком в рот, а девчонка с жадностью хватала его поцелуи вместе с языком, словно речная рыба вкусную наживку. Сочный Ленкин бюстик с приятно шершавыми, затвердевшими сосками вновь щекотал грудь Рогожкина, волнуя кровь и пронизывая паутину нервных волокон сладким электричеством любовного забвения. Молодым людям казалось, что окружающий мир сузился до размеров маленькой уютной спальни и создан только лишь для них. Ничему другому в мире места не было…
Но как далеки они были от суровой реальности: мир оказался куда более враждебным, агрессивным и жестоким, чем Рогожкин с Миролюбской могли себе вообразить.
С доказательствами этого им пришлось столкнуться очень скоро.
* * *
Оперативники полковника Каледина прорабатывали известные адреса, но Рогожкин не находился. Майор Игнатов работал по родственникам беглого повара, капитан Кузин окучивал сослуживцев и друзей, а старлей Круглов с большим трудом разыскал бывшую подругу Рогожкина – Женечку Веселову. Поговорив с девушкой, старлей понял, что о местонахождении бывшего бойфренда она не знала ровным счетом ничего, но что совершенно очевидно, так это то, что фамилия Женечки полностью соответствовала ее легкому, как теплый ветерок, веселому характеру.
«И чего только ему не хватало», – с досадой от невыполненного задания и мимолетной завистью к Рогожкину подумал Круглов. Он прощался. Испытывая безотчетную, выпирающую наружу радость, он спустился вниз и, задержавшись возле машины, закурил.
Вредная привычка – а кто бы спорил! Старлей не успел потерять вкус к жизни – весна ему нравилась. От нее Круглов всегда ждал чего-то нового, светлого и оптимистичного. Не он один. В это время года многие мужчины бывают озабочены невинным стремлением производить приятное впечатление на противоположный пол. Они дарят женщинам цветы и подарки, совершают разные, порой совершенно безумные и смелые поступки, на которые в другую пору никогда бы не решились. Но настоящая весна с молодой травой и конфетти ярких шапок одуванчиков коротка, как июньская ночь. К началу лета весенняя эйфория незаметно угасает, а к осени обязательно что-нибудь случается с нашей многострадальной страной: очередная ли смена правительства, стихийное бедствие, теракт, громкое убийство или внеочередной, но полный, извините, дефолт рублю и лазурным мечтам.
Житуха – только спину подставляй!
Приятные мысли о весне, жизни и милой девушке по имени Женя закончились, едва дотлела и осыпалась серым пеплом сигарета.
Круглов вытащил служебный мобильник, неторопливо набрал Игнатова.
– Какие у вас дела? – коротко справился он, имея в виду, конечно, пропавшего повара.
– Нигде не появлялся, никому не звонил, – не слишком удрученно сообщил Игнатов. – Похоже, залег всерьез.
– Может, бандюки его раньше нас отловили? – с неуместной черной иронией предположил Круглов.
– Такой информации нет, – с явным недовольством отрубил чекист. – Зато откопался еще один адресок. Маленький такой. Бывшая подруга Рогожкина по училищу. Говорят, они иногда встречались после завершения учебы.
– Сколько ж у него еще подруг! – усмехнулся старлей. – Только с одной поговорил – кстати, нормальная девчонка, а ты мне другую втюхиваешь!
– Раз уж ты на них специализируешься, – воспользовался моментом Игнатов, – то доехай и до другой! Для очистки совести, так сказать! Договорились?!
– Чьей совести-то?! – усмехнулся коллега. – Твоей, что ли? Ладно, – согласился Круглов. – Если она такая же симпатичная, как Женечка, – говори свой адрес. А еще лучше – сразу весь список. Умеешь же ты подобрать нужные слова!
* * *
Колька Жмых не стал бы правой рукой Хасана, если б не обладал набором необходимых для этого качеств. Кроме готовности выполнять приказы и лить чужую кровь в любом виде, Жмыха отличала присущая наперсточникам и мошенникам изворотливость, изобретательность и природная сметка, коей многим его подельникам явно недоставало. Благодаря этим качествам Колян без особых усилий и материальных затрат узнал, что у повара имеется подружка по имени Лена, а у нее – мобильный телефон. Ерунда, казалось бы… Ан нет – не угадали! Имея только этот номер, который в общем-то ничего не говорит о владельце трубки, Жмых применил минимум технических знаний и получил достойный результат. Причем посодействовали ему в этом не его дружки – братки да уголовники, а наши с вами правоохранительные органы и еще – оператор сотовой связи МТС. По идее, бандиты никак не могли бы узнать данные абонента по его мобильному номеру – за конфиденциальность сведений и их охрану оператор несет ответственность!
Но это – по идее! Должен нести! Но не у нас! Каждый раз и на все у нас приходится делать поправку на Россию! А так надоело!…
Во время операции по освобождению заложников на Дубровке к аппаратуре МТС были допущены правоохранителыные органы, после чего клиентская база данных компании всплыла на Горбушке в виде дисков. Кто ее украл – непонятно, ищут до сих пор. Но Жмых купил диск за семьдесят баксов и, сунув его в компьютер, быстро узнал, что названный федеральный номер принадлежит некой Миролюбской Елене Сергеевне, к чему приложены данные паспорта с датой рождения и… домашним адресом!
Жмых даже заскучал – слишком просто все выходило. Обыденно как-то. Без фантазии, без охотничьего азарта, без прикола даже. Однако совершенно не факт, что Рогожкин окажется у подружки, поэтому Жмых хоть и не дергался понапрасну, но приготовился к тому, что поиски беглеца могут затянуться.
Ненадолго.
В крайнем случае – до вечера.
Найдется лох, если Колян возьмет его подружку в оборот! Она сама его сдаст. Это уж дело техники и желания. Как и что Жмых будет делать – его проблема. Важен результат. А он будет. Можете не сомневаться. Если Рогожкин и не у подруги – так, значит, скоро к ней приедет. По собственной воле, не подозревая, что у Ленки его ждет стальной капкан и… смерть.
Или по чужой воле. Какая разница! А куда ему деваться, если за дело взялся Жмых!
Гулять под теплым солнышком и дышать земным воздухом повару оставалось совсем недолго.
* * *
Группа майора Игнатова подъехала в указанный адрес. Тесноватый белый «жигуль» замер напротив зачуханного подъезда.
– За участковым не поедем? – поинтересовался водитель Саша.
– Обойдемся своими силами, – ответил старший. – А то спугнет еще Рогожкина формой.
Оперативники приблизились к парадному и… уперлись в запертую стальную дверь.
Не звонить же Миролюбской, мол, так и так – откройте, девушка, мы к вам за вашим дружком приехали! Пусть выходит с поднятыми руками! Кто ж его знает, что это за тип. Может, он с бандитами заодно или один из них. Станет он с операми по-людски разговаривать?
Старлей Боря Круглов быстро вышел из положения. Он не ждал, когда дверь откроет кто-нибудь из жильцов, а вызвал по домофону диспетчера. Услышав запоздалый ответ, он придал голосу положенную пафосность и произнес по-простецки:
– Откройте, «Скорая помощь»! Стоим тут уже!…
Почувствовав вину за собственную медлительность, диспетчерша ничего не переспросила, а тихо выпала «из эфира». Домофон замолчал, зато в замке что-то четко щелкнуло и… дверь открылась.
– Интересно, на каком это этаже? – вслух размышлял капитан Маслов, приближаясь к лифту.
– Разберемся! – уверенно пообещал Кузин. – По-моему, шестой.
