Сергей Зверев - С неба – в бой!

Каштан пробормотал еще какие-то молдавские ругательства, но прервался на полуслове. Точнее, его прервал хорошо поставленный удар!

Востряков не медлил ни мгновения. Все последние дни, а особенно сегодняшняя ночь, пережитый стресс, ощущение, что он участвует, как прежде, в реальных боевых действиях, а также грязная возня вокруг денег, уже залитых обильными потоками крови, подготовили этот поступок. Слова бандитского авторитета, как детонатор, вызвали молниеносный взрыв.

Семен, не раздумывая, ребром ладони ударил Каштана по шее, лишая его на несколько секунд любого маневра, одним прыжком выскочил из машины, другим прыжком отворил переднюю дверцу и за шиворот буквально вырвал противника наружу, резко бросив прямо на траву.

Каштан попытался встать, но Семен тремя профессиональными ударами по корпусу полностью «вырубил» его за считаные мгновения. Бандитский главарь был здоровым мужиком, регулярно занимался спортом, но противостоять бывшему профессиональному спецу у него не хватило сил. Он ничком растянулся на земле без всякого движения.

– Ты его не убил?

Анна вылезла на свежий воздух, подошла к Вострякову, который разминал онемевшую от удара руку.

– Не бойся. Короткий боевой обморок. Минут через пять он будет готов ко второму раунду.

– Да прекрати ты говорить своим дурацким стебом! Всему есть свое время и место. Дурацкая игра в крутого, в мачо, в экстремала! Мне все по фигу, мне все по барабану, я что хочу, то и ворочу! Это можно пацанам, которые едва разменяли третий десяток, Востряков, а тебе через несколько лет будет сорок! Неужели ты и вправду стал таким крутым? Что-то не верится. Я помню, какой ты был в Питере! Неужто так изменился за это время?!

Семен вдруг почувствовал страшную усталость. Напряжение боя отходило в сторону, каждый мускул, словно почувствовав возможность расслабиться, будто заснул на короткое время, растягивая удовольствие, которое, возможно, скоро опять будет прервано.

Он сел на землю, наблюдая, как постепенно возвращается к жизни бандитский главарь. В предутренних сумерках он выглядел как бомж, заснувший у забора.

Востряков посмотрел на Анну:

– Сколько там денег?

– Я не считала. Он… – она осеклась и зарыдала в голос, размазывая по лицу черную тушь.

Семен медленно встал, обнял ее за плечи, прижал к себе. Взял в ладони мокрое лицо, поцеловал, пригладил волосы:

– Успокойся. Сейчас это самое главное, моя милая… Просто успокойся. Мы остались живы, а все остальное как-нибудь решим. У нас с тобой впереди много времени. Целая жизнь…

Анна кивнула, отвернулась, вытирая платком слезы.

В этот момент Каштан полностью пришел в себя. Он медленно поднялся, держась правой рукой за ушибленный бок, сделал шаг в сторону Вострякова:

– Спокойно, парень! Я знаю, что ты крутой, и не собираюсь с тобой больше скандалить. Проехали! Мы оказались в сходном положении и должны помогать друг другу. Иные варианты в данных обстоятельствах отсутствуют. Так что не держи зла! Нам надо все обсудить.

– А что ты хочешь со мной обсуждать? – Востряков говорил тихо, сейчас не хотелось повышать голос. – Ты нас направил на все четыре стороны. Мы можем указать тебе дорогу в том же направлении. Машина принадлежит ей. Деньги, как я понимаю, тоже. Так что, Каштан, нам с тобой не по пути. Катись, куда хочешь. Мы тебя не держим.

Каштан поморщился, трогая свою шею, где ладонь Вострякова оставила по себе недолгую память.

– А вы знаете, ребята, что на этой машине вам не проехать и пары километров? Теперь по области идет мощный шмон. У первого же поста вас повяжут. Не знаю насчет нее, но тебе, парень, точно светит срок. Сядешь на нары, будешь хлебать баланду. Я через это прошел в свое время, полгода парился в СИЗО. Меня потом выпустили, правда… Короче, предлагаю компромисс. Я вас отсюда вывезу, расскажу, что дальше делать, оставлю кое-какие адреса, а вы мне поможете, так сказать, материально, – он криво усмехнулся. – Подарите на память пару сотен тысяч долларов. Или что там у вас? Евро? Я ведь теперь обречен на жизнь изгоя. Меня, наверное, уже объявили в розыск. Ну так как, согласны?

– Он дело говорит, Сема, – вдруг сказала Анна, подходя ближе. Она совершенно успокоилась, а голос был деловой и холодный. – Без его помощи нам не обойтись. Принимай решение.

Востряков вздохнул и махнул рукой на машину. Перед рассветом в весеннем лесу становилось довольно свежо.

«Не хватало еще простудиться», – подумал Семен, залезая в салон «Феррари».

Скарабей остановил «БМВ» в каком-то глухом переулке. Вокруг стояли, погруженные в предутренний сон, деревянные одноэтажные дома. Это создавало иллюзию, что ты находишься в пригородном селе, а не на территории райцентра.

Он изменил маршрут, уходя с линии возможной погони, и съехал с центральной трассы, неминуемо выводящей к стационарному посту ГАИ. В одном месте ему попался милицейский патруль на «уазике» канареечного цвета, но Скарабей мгновенно исчез из виду, завернув в какие-то сквозные дворы.

Здесь, в удалении от центра схватки, Скарабей мог разработать дальнейший план. Впрочем, он был очень простой. Как выстрел из снайперской винтовки. Первое. Выполнить заказ. Второе. Найти Острого. Третье. Убрать заказчика. Все.

Правда, по первому и второму пункту пока оставалась некоторая недоработка. «Феррари» исчезла в неизвестном направлении. Туда же скрылся и Острый. Ну что ж. Ничего не поделаешь, надо искать.

Скарабей вынул из кармана куртки карту города, не рискуя зажигать свет, достал портативный фонарик. Еще перед приездом он внимательно изучил топографию Монастырска и округи, поэтому спокойно ориентировался в этом районе. Как это бывало и раньше, при выполнении любого заказа, Скарабей мысленно поставил себя на место клиента. И стал думать.

У клиента положение на редкость хреновое. Куда ему податься? Людей его, похоже, перебили. А уж если мужик решился на захват заложницы, значит, действительно попал в очень серьезный переплет. Следовательно, он «рвет когти», уходит на всех парах из города и ложится где-то на дно. Чтобы не попасться на глаза патрулю, он будет двигаться на окраину Монастырска неожиданным путем. Каким же именно?

Вот здесь, на перекрестке, Скарабей тоже свернул в сторону. Допустим, что клиент поступил сходным образом. Куда дальше? Улица Комиссаров? Тупик Демьяна Бедного? Лесная? Промышленная? Проезд Тухачевского? Нет, сюда он не поедет. Опасно. Тут, кажется, поставили пост. Здесь, на перекрестке двух оживленных улиц, учитывая всю эту массированную перестрелку, наверняка дежурит автобус с ОМОНом. Лесная уходит в глухой окраинный район, но далеко там не уедешь. Она упирается в реку, а мостов там никаких нет. Остается Промышленная… Удобная улочка. Она ведет мимо старой фабрики прямо к пригородному лесному массиву. И еще один нюанс. В нескольких километрах далее проходит белецкая трасса. Там, конечно, будут изо всех сил «чесать». Но шанс уйти остается. Потом ведь можно рвануть наперерез и проселочными дорогами двигать в соседнюю область. Решено! Идем на Промышленную! Если эти предположения верны, клиент обязательно должен остановиться где-нибудь в лесу хоть на короткое время, привести себя в норму и… Разобраться с Острым? Впрочем, за него переживать не следует. Острый сумеет за себя постоять. А клиент просто обязан устроить себе передышку. Процентов восемьдесят, что это так. Неплохие шансы…

Через двадцать минут Скарабей миновал кирпичные сараи с обвалившейся крышей и в предрассветных сумерках въехал в густой березняк, широкой полосой обрамляющий заводскую окраину. Он не рассчитывал сразу встретить здесь клиента, но решил на всякий случай лишний раз не провоцировать судьбу – остановил машину метрах в ста от опушки, вылез на свежий воздух, прислушался.

Ночной лес оживал. Зазвучали первые птичьи голоса. Прощаясь с темнотой, далеко, на пороге слышимости, гулко прокричал филин. Из низины донесся дружный лягушачий хор. Но никаких звуков, свидетельствующих о том, что вблизи находятся люди, Скарабей не зафиксировал.

Это ничего не значило. С одной стороны, могло свидетельствовать о том, что он ошибся, с другой – наоборот, должно было вселить некоторые сомнения. В полной тишине порой таится опасность.

Скарабей прошел несколько метров вперед, посветил фонариком на колею грунтовки, еще не заросшей травой. В одном месте, на выезде из неглубокой лужи, отчетливо отпечатался след протектора. Скарабей наклонился, провел пальцем по кривым очертаниям, отштампованным на сырой глине резиновой печатью импортной шины. След очень свежий! И, похоже, это иномарка. Только нельзя понять главного: уехала эта машина вперед, по направлению к белецкой трассе, или стоит где-нибудь невдалеке, укрытая в густом березняке?

Скарабей поднялся, постоял неподвижно несколько минут. Хотелось курить, но табачный дым в лесу слышен порой за несколько километров, что может его запросто демаскировать. Сейчас больше нельзя допустить ни малейшей оплошности.