– Хорошо, что вы хоть какую-то часть суду оставили, а не перечислили все доказательства, – усмехнулся судья.
– По остальным у нас претензий нет.
Судья удалился на совещание для принятия решения, сказав перед этим:
– Объявляется перерыв на сорок минут для принятия решения.
Адвокат знал, что в сорок минут судья, конечно, не уложится. Скорее всего, он вернется через час. И адвокат не ошибся. Ровно через час он вновь оказался в зале суда, уже без прокурора. «Скорее всего, – подумал он, – мне во всем будет отказано. Такова специфика российского суда – обвинительный уклон».
Вскоре появился судья. Адвокат встал. Судья начал зачитывать решение. Каково же было удивление Козырева, когда по первому пункту, о телефонном разговоре между Серебряковым и Мальковым, суд счет доказательство несостоятельным, то есть не имеющим юридической силы. «Великолепно! – подумал адвокат. – Первая победа! Теперь нужна вторая».
Но со второй не получилось. Все остальные доводы суд отклонил. «Ладно, хоть одно, – подумал адвокат, – и то хорошо!»
Далее судья назначил рассмотрение дела по существу на послезавтра.
– Вас это устроит? – спросил судья.
Адвокат достал свою записную книжку, хотя заранее знал, что у него этот день свободен.
– Да, ваша честь, устроит, – сказал он.
– Значит, в двенадцать часов дня мы вас ждем на заседании. Повестку вам не нужно направлять?
– Нет, не нужно.
– Тогда распишитесь, что вам известна дата слушания.
«Хороший судейский прием, – подумал Козырев. – Конечно, многие адвокаты этим пользуются. Когда необходимо затянуть процесс, они говорят, что им якобы была неизвестна дата суда или они что-то не так поняли. Поэтому судьи, чтобы избежать этого, берут расписку у адвокатов».
Выйдя из зала суда, адвокат сел в машину и поехал в свою контору. Необходимо было подготовить еще несколько ходатайств, которые он хотел подать на рассмотрении дела по существу.
Утром Костров проснулся раньше обычного. Умывшись, сварил кофе, быстро позавтракал, сел в машину и поехал на работу.
Войдя в здание, он в очередной раз отметил необычную тишину в коридорах некогда могущественной организации. После того как РУБОП ликвидировали, а всех сотрудников вывели за штат, все они приходили каждый день на работу, сидели в своих кабинетах. Кто играл в компьютерные игры, кто – в шахматы, кто просто говорил по телефону. Организация замерла. Каждый, вероятно, надеялся на лучшее. Вдруг вместо РУБОПа создадут что-то подобное, и вся база, вся основа останется прежней, только название поменяется?
Зайдя в кабинет, Костров уселся за стол и включил компьютер, затем стал пролистывать свой журнал. «Что там мои источники делают? – думал он. – Ведь выпустил я их на свободу, а организации нет…»
Судебное рассмотрение дела по существу было назначено на двенадцать часов дня. Адвокат сразу понял: если в двенадцать начало, то в два или в три будет обеденный перерыв. Судья умышленно не стал назначать заседание на десять утра, значит, по каким-то причинам он не хочет начать рассматривать дело по существу в первый день. Может быть, просто протокольные мероприятия – ознакомление, представление участников и так далее.
Заняв свое место, адвокат оглядел зал. Там бегали в основном друзья Малькова, пришедшие поболеть за товарища. Некоторые из них подошли поздороваться с адвокатом и поинтересовались, как у него дела и какие перспективы.
Адвокат пожал плечами:
– Какие могут быть перспективы? Вы же профессионалы, сами знаете, что и как.
– Да, к сожалению, – вздохнули оперативники. – Перспектив, конечно, мало…
– Теперь стоит вопрос, сколько может получить Мальков – меньше или больше.
Конечно, адвокат немного лукавил. Определенная надежда была – а вдруг дело отправят на доследование? На то, что Малькова оправдают или дело прекратят за отсутствием состава преступления, адвокат не надеялся. Такое бывает очень редко – одно дело из нескольких тысяч.
Дверь открылась, и адвокат увидел, как в зал вошли двое фээсбэшников. Он сразу узнал их – те, которые задерживали Малькова, их лица были хорошо видны на видеозаписи. За ними вошел Серебряков в сопровождении конвоиров, пристегнутый наручниками к одному из сопровождающих.
«Ага, – усмехнулся адвокат, – значит, и ты под арестом! Знаем мы твою подноготную! Сейчас мы заставим тебя немного поволноваться!»
Серебряков сел. Один из конвоиров расстегнул наручники.
Все ждали появления Малькова. В комнату заглянул один из охранников, одетый в черную униформу тюремного спецназа. Он подошел к клетке, открыл ее, внимательно посмотрел, нет ли под сиденьем каких-либо запрещенных предметов, проверил наличие запора и кивнул головой. Через несколько секунд, в сопровождении двоих конвоиров, в зал ввели Малькова в наручниках. Он был одет в тот же костюм, но выглядел опрятно – бритый, причесанный. Он сел на сиденье в клетке и опустил голову. Но, увидев в зале своих коллег, он повеселел и стал делать приветственные жесты. Адвокат заметил, что Мальков даже не посмотрел в сторону Серебрякова, словно не замечал его.
Наконец появился прокурор – тот же, что был на предварительном слушании. Он молча сел за стол и стал почему-то перелистывать Уголовно-процессуальный кодекс, который принес с собой.
«Интересно, – подумал адвокат, – зачем он ему? Или он собирается в последний момент что-то проверять или заявлять?»
Козырев также открыл папочку, в которой лежали заранее заготовленные ходатайства.
Секретарь судебного заседания объявила, что суд идет. Все встали. В зал вошел тот же седоволосый судья. На вид ему было лет пятьдесят пять, лицо очень строгое. Он сел в кресло и после непродолжительной формальной процедуры объявления участников сторон спросил:
– Есть ли у участвующих сторон заявления, ходатайства, жалобы?
Прокурор отрицательно покачал головой.
– Есть, ваша честь, – адвокат привстал. – Я прошу приобщить к делу следующие документы в качестве ходатайства. Первый документ – справка о том, что мой подзащитный Мальков в момент телефонных разговоров являлся сотрудником Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. Прошу также приобщить копию приказа министра внутренних дел о ликвидации РУБОПа, а также выписку из приказа начальника РУБОПа о выведении всех сотрудников РУБОПа за штат. Прошу также обратить внимание, что к моменту встречи с потерпевшим Серебряковым мой клиент находился за штатом Регионального управления по борьбе с организованной преступностью.
Адвокат видел, что прокурор делал какие-то пометки в блокноте. Судья тем временем взял ходатайства.
– Какие еще есть ходатайства? – спросил он.
– Прошу также приобщить к делу копии справок о возбуждении уголовного дела против потерпевшего Серебрякова, – сказал адвокат, – по его обману ряда банкиров для получения под фальшивые акции денежных сумм. – Адвокат хотел перечислить прокуратуры, которые возбудили соответствующие дела, но судья остановил его:
– Извините, товарищ защитник, а какое отношение к данному делу имеют эти справки? Ведь мы сейчас рассматриваем дело по обвинению Малькова, а не Серебрякова.
– Я согласен, ваша честь! Но это характеризует потерпевшего как мошенника, как человека, способного на определенные провокации и фальсификации.
Неожиданно прокурор встал со своего места:
– Протестую, ваша честь! Эти слова оказывают давление на суд.
Судья ничего не ответил, только сказал:
– Давайте ваше ходатайство! Мы все рассмотрим.
Через несколько минут суд удалился на совещание.
Прошло еще полчаса. Адвокат стоял в небольшом коридорчике с сотрудниками РУБОПа и обсуждал возможные перспективы дальнейших ходатайств.
– Я заметил, – сказал Костров, – как Серебряков побледнел, когда вы эти справки показали, о возбуждении уголовных дел.
– Все правильно, – улыбнулся адвокат. – Что бы я делал, если бы вы мне такие справки не представили?
– Да, – сказал Костров, – хорошо бы, если бы это Малькову помогло…
Наконец вновь появился судья. Как и следовало ожидать, все ходатайства, которые представил адвокат, были судом отвергнуты, особенно в той части, когда они касались возбуждения уголовного дела против банкира. Тогда адвокат встал и сказал, что у него есть еще одно ходатайство. Судья удивленно взглянул на него.
– Я хотел бы ходатайствовать перед судом, – произнес адвокат, – о направлении запроса в следственную часть ФСБ об информации, возбуждено ли против банкира Серебрякова уголовное дело по контрабанде или нет?
Тут его перебил прокурор:
– Одну минуточку, ваша честь! Я хочу обратить внимание суда, что защита всячески пытается затянуть дело и направить его в противоположное русло. Я же не собираюсь говорить о том, что в настоящее время против сотрудников РУБОПа возбуждено шесть уголовных дел, пятеро арестованы и находятся в следственных изоляторах, включая нашего фигуранта, для того чтобы показать общую картину состояния кадровой политики Регионального управления по борьбе с организованной преступностью в отношении своих сотрудников и их морального облика!
