– Это магазин модной одежды на Васильевской, – ответил Абдулин, закладывая правую руку в карман брюк. В таком положении плечо болело значительно меньше. – В центре города. Не помню его названия…
– «Валькирия» – подсказал Айрат.
– Это неважно, – Умар отмахнулся.
Султан сухо откашлялся и, следуя примеру старшего группы, тоже поднялся.
– Извини меня, Умар, но мне кажется, что провести операцию так же гладко, как вы это сделали в прошлый раз, вряд ли удастся, – говоря это, Султан избегал смотреть в глаза собеседнику. – Мы уже тебе говорили, кажется, что после того случая инкассаторы вдвойне будут начеку… Их проинструктировали…
– Я это слышал, – недовольно оборвал Султана Умар. – И прекрасно помню. Вы считаете меня кретином?
– Нет, но мы… – боевик замялся. – Нам хотелось бы знать, каким образом ты собираешься на этот раз выманить водителя из машины…
Холодный взгляд Умара заставил соратника осечься. Султан опасливо отступил на шаг назад. Абдулин двинулся на него, но в самый последний момент изменил траекторию и зашагал к выходу из комнаты. Никто не стал его окликать. Однако у самого порога Умар остановился сам. Обернулся и через плечо строго бросил:
– Это забота моя и Хафиза. Мы решаем вопрос с водителем. Вы обо всем узнаете позже. И будьте сегодня к вечеру готовы к проведению акции.
С этими словами Умар покинул комнату. Миновав просторную светлую гостиную, где расположились еще несколько боевиков из его группы, он вошел в кухню. Хафиз сидел на табурете возле окна и с улыбкой на лице с самозабвением чистил автомат. Умар остановился у него за спиной. Хафиз поднял голову.
– Ну что? – коротко поинтересовался старший.
– Все в порядке, Умар. Я ведь говорил, что ты можешь на меня рассчитывать. Девчонка уже в наших руках. – Улыбка чеченца стала еще шире и еще кровожаднее, чем прежде. – Когда этот пес увидит свою дочку в наших руках, он и пикнуть не посмеет. Нам следовало поступить так же и в первый раз.
– Исключено. – Умар взял себе второй табурет, придвинул его поближе к Хафизу и тяжело сел. Свет из окна упал Абдулину на лицо и высветил недельную щетину. – Используй мы подобный ход в прошлый раз, мы не смогли бы его использовать сейчас. Тебе ли этого не понимать, Хафиз? Нельзя считать врагов глупее себя. Даже если эти враги – неверные. В этом заключается основное правило ведения войны.
– Я понял, Умар, – сконфуженно отозвался Хафиз. – Извини меня.
– Ничего, – в голосе Абдулина не было привычной агрессии. Напротив, он звучал глухо и устало. – Где сейчас девчонка?
– Я отвез ее в надежное место и поручил заботам Махаммаада. Он приглядит за ней до тех пор, пока мы не отправимся на дело, а затем я заеду за ней сам.
– Ее не будут искать раньше времени?
– Ни в коем случае. – Хафиз отрицательно покачал головой. – Все проделано чисто… Но мы ведь будем брать инкассаторов сегодня?
– Да. Вечером.
Умар перевел взгляд за окно. Он и сам не мог понять причину поселившейся у него на душе тревоги. Словно на него надвигалось что-то роковое и неотвратимое. Он буквально балансировал на краю бездны и при этом чувствовал, что его влечет вниз. А вот прыгнуть недоставало смелости. И это несмотря на то, что Умар считал себя абсолютно бесстрашным человеком.
– С тобой все в порядке, Умар? – не смог удержаться от вопроса Хафиз и тут же пожалел о том, что озвучил его вслух.
Умар пристально посмотрел в лицо сподвижнику.
– Все в порядке, – ответил он после непродолжительной паузы. – Только сейчас мне хотелось бы побыть одному, Хафиз. Оставь меня.
– Хорошо.
Хафиз отложил автомат в сторону и послушно поднялся с табурета. Умар вновь перевел взгляд за окно.
Екатеринбург. Управление ФСБ
Автомобиль службы безопасности остановился у подъезда управления. Панкратов энергичным шагом спустился по ступеням. Стекла автомобиля были сильно затемнены отражающей пленкой. Лобовое стекло было также наполовину покрыто солнцезащитной темной полосой. Кеплер и лейтенант Марченко уже сидели в машине. Они расположились на заднем сиденье. Майор занял свое привычное место рядом с водителем.
– Ну что, поехали, Коля. – Панкратов потер друг о друга руки и почувствовал, как не в первый раз за последнюю неделю заныло поврежденное несколько лет назад запястье. – Быстренько расквитаемся мы с этим делом… А потом отвезете Густава Марковича, куда он скажет. В гостиницу или в аэропорт.
– Куда прикажете, – ответил водитель. – А сейчас-то куда едем?
– К дому, у которого мы вчера стояли на моей «десятке». Остановись напротив подъезда метрах в пятидесяти. Так, чтобы в глаза не бросаться, – Панкратов развернулся вполоборота к пассажирам на заднем сиденье. – Густав Маркович, скажите, а власти Германии дают вам какие-то дотации на прохождение курса реабилитации после нахождения в плену?
– Да, я имею германское гражданство и пользуюсь полным социальным пакетом, который доступен гражданам Германии, – неохотно отозвался Кеплер.
– Да, в этом плане там, наверное, легче, – майор вновь попытался вызвать Кеплера на разговор.
– Там вообще легче, – ответил тот. – Честно говоря, в Германии бы со мной того, что случилось в России, вообще никогда не произошло бы. Германия заботится о своих гражданах.
– Что уж говорить, социальные гарантии там мощные… – добавил Панкратов.
– И не только! – нетерпеливо оборвал майора Кеплер. – Это государство не воюет на своей территории… А мы хоть и живем в двадцать первом веке, до сих пор ведем гражданскую войну. Извините, я начинаю волноваться. А когда я волнуюсь, мне нужно принимать лекарство. – Кеплер открыл створки своего походного чемоданчика. – Вот видите, что со мной сделала Россия.
Бывший банкир потряс в воздухе пузырьком с таблетками.
– Да уж. Вам нелегко сейчас. Это понятно, – посочувствовал Панкратов. – Но к вопросу о войне, как вы это называете… Это не наше государство ведет гражданскую войну. Наше государство защищается от внешних врагов, которые руками бандитов, в том числе с Кавказа, пытаются ослабить наше государство. Мы же весь век воюем. Где нам взять такой социальный пакет, как в странах Центральной Европы? Экономика была разрушена войной с той же гитлеровской Германией, и теперь мы пытаемся противостоять угрозам из-за океана… Если вы имеете в виду войну в Чечне, то это не наша война. Это пущенная нам с Запада боеголовка…
– Вы оправдываете военные действия в Чечне? – разгорячился Кеплер.
– Что вы? Боже упаси! – Панкратов потянулся за пачкой сигарет в карман куртки. – А это у меня вместо лекарства. Две затяжки, и уже легче.
Майор закурил.
– Я не оправдываю никакую войну, – сказал он. – Я за правовое государство. Но я, наверное, не христианин, потому что думаю, что Россия вовсе не должна подставлять вторую щеку, когда руками террористов взрывают наше территориальное единство, разрушается культура наших малых народов…
– А что же вы, службы вашей разведки, не оградили меня от ваших бандитов, как вы говорите, с Запада, если у вас так хорошо работает агентурная сеть? – не унимался Кеплер.
– Мы делаем все, что от нас зависит. Поверьте мне. – Панкратов выдохнул клубы дыма. Он хотел затушить сигарету, но передумал. Затянулся еще раз.
– Ну, вот пока вы делаете все, что от вас зависит, я буду спокойно жить на социальные дотации и те скудные сбережения, которые остались у меня после проживания в России. Пока у вас тут все наладится, мой век уже пройдет, – нахмурился бывший банкир.
Панкратов ничего не ответил на это.
Машина подъехала к дому, где, согласно полученным сведениям от Мусы, находилась последняя съемная квартира Умара.
– Коля, встань вот там, между «Запорожцем» и синей «восьмеркой», – распорядился майор.
– Как лучше? Носом вперед или назад въехать?
– Так, чтобы мы могли наблюдать за входом в подъезд.
Водитель совершил маневр, и Панкратов едва заметно кивнул человеку за рулем синей трехдверной «Лады».
– И как долго мы можем здесь просидеть? – нетерпеливо спросил Кеплер по прошествии нескольких минут.
– Недолго. Минут через десять этот человек должен появиться… – Панкратов посмотрел на наручные часы. – Может быть, даже раньше.
Он вновь потянулся за сигаретами, но в ту же секунду отложил пачку на полочку перед своим сиденьем. Слегка помассировал правую кисть.
Панкратов поднял глаза и посмотрел на окна в верхних этажах здания. В этот момент дверь подъезда распахнулась и из нее вышел человек в спортивной ветровке и трико с лампасами. На ногах у него были кроссовки. Прежде чем надеть солнцезащитные очки, которые мужчина держал в руке, он бегло осмотрелся по сторонам. На мгновение задержал взгляд на автомобиле, в котором сидели наблюдавшие за подъездом люди, но тут же отвернулся. Это был Умар.
– Он? – коротко бросил Панкратов.
