Сегодня в два часа ночи, когда он сидел в своем рабочем кабинете, ему позвонил директор ФСБ. «Здравия желаю, товарищ генерал…» – по уставу поприветствовал его Булдаков, при этом от неожиданности не смог вспомнить точное звание главы ведомства. Директор ФСБ говорил с ним спокойно, даже как-то буднично. Он задал только два вопроса: где находится прибор и кто захвачен из членов террористической группы. Евгений Петрович назвал имена двух захваченных членов группы, кратко обозначил их статус.
– А как настоящая фамилия этого арабского инструктора? – поинтересовался директор.
– Кузьменко, товарищ генерал.
– Кузьменко… Кузьменко… – задумчиво произнес директор, – подожди-ка, – на несколько секунд в трубке была тишина. По всей видимости, главный чекист страны с кем-то консультировался. После этого он приказал Булдакову прибыть к нему на доклад в Москву и прихватить с собой этого арабского инструктора. Он так и сказал: «Прихвати-ка», как будто речь шла о какой-то мелкой безделушке.
В служебный кабинет вошел офицер действующего резерва. Это был довольно крупный мужчина, поэтому после его прихода кабинет сразу стал маленьким.
– Вот, – он протянул Булдакову документы и билеты на самолет, – регистрация минут через двадцать. А ваш коллега еще не подъехал?
– Подъедет скоро. Спасибо.
«Коллега», – усмехнулся про себя Евгений Петрович. Он вспомнил лицо Михаила, когда он увидел его в первый раз после бойни на объекте. Он совсем не был похож на террориста: лицо растерянное, в глазах слезы. Хотя если бы не он, то эти снайперы еще бы много дел наделали. У Булдакова зазвенел сотовый телефон.
– Евгений Петрович, это Полянский, – голос директора института в телефоне возбужден, – мы с Болиславом Илларионовичем приехали к вам сюда, в аэропорт.
– Где вы конкретно? – удивился Евгений Петрович.
– У входа в здание.
– Хорошо, я сейчас подойду к вам.
Эдуард Аристархович был одет в летние брюки и рубашку, на голове легкомысленная шляпа с дырочками.
– Евгений Петрович. – Он взял руку Булдакова и энергично потряс ее. – Запомните: мы с вами! Вашей вины тут нет. Если надо, мы подтвердим любые ваши показания. – Полянский был явно возбужден и сейчас вовсе не походил на директора солидного научного института.
– Да не беспокойтесь, Эдуард Аристархович, все будет нормально. Вы-то как?
– Вы знаете, когда этот абрек начал меня душить, я уже попрощался с жизнью. Если бы не Муся… Кстати, жена после этого разрешила привозить ее к нам домой.
– Болислав Илларионович, – Булдаков повернулся к экстрасенсу, который стоял рядом и не принимал участия в разговоре, – скажите, зачем вы сделали такой результат выборов?
– Видите ли, – ученый загадочно улыбнулся, – для меня во всем этом главным было – чистота эксперимента. А ее можно было получить наверняка только по этой позиции. И потом, во всяком научном исследовании важны прежде всего объективность и точность полученных результатов эксперимента. А с каким знаком получены эти результаты, плюс или минус, для науки не имеет существенного значения. А что, вас не устраивают такие результаты выборов?
– Да нет, пожалуй, устраивают, – усмехнулся Булдаков.
– Евгений Петрович, – Полянский придвинулся к нему ближе и шепотом спросил: – Сейчас поползли слухи, наш институт расформировывают…
– Ну, я думаю, до этого не дойдет. На такую глупость не пойдут даже сегодняшние вожди. А вот рассекретить наш институт – это было бы полезно. Сколько бы мы тогда принесли пользы людям…
К зданию аэропорта лихо подкатила черная «Волга». Из нее вышли четыре человека: средних лет мужчина, в черном костюме и галстуке, двое спортивного вида молодых людей, в серых костюмах, но без галстуков, и Михаил. На нем были наручники.
– Евгений Петрович, – мужчина в черном подошел к Булдакову, – доставили вам террориста, распишитесь за то, что получили, вот здесь…
– Ну, давай, бюрократ, распишусь. – Чекист расписался на листе бумаге, взглянул на Михаила. Лицо задержанного было уставшим и потухшим.
– Снимите с него наручники, – приказал Булдаков.
– Евгений Петрович, – мужчина в черном укоризненно покачал головой, – вы отказались от сопровождения, а теперь хотите и наручники с него снять. Вы знаете, что это за человек?
– Да знаю-знаю, – проворчал Булдаков, – снимай.
– Ну, смотрите, теперь ведь вся ответственность на вас.
– Конечно, на мне, а на ком же еще? – усмехнулся чекист. – Сейчас всех собак на меня будут вешать, раз я в живых остался. – Он попрощался с Полянским и Макшанцевым, повернулся к Михаилу. – Ну, что, Михаил Борисович, вот мы наконец и встретились. – Он протянул руку для приветствия. Пожатие было по-мужски крепким. Пойдемте на регистрацию.
Михаил ничего не сказал, только кивнул головой. На всем пути до самолета он молчал, а Булдаков не пытался его разговорить. Он понимал, что сопровождаемый им арестованный, член банды, сейчас в довольно сложном положении. С одной стороны – член террористической организации, пытавшейся похитить государственный секрет, с другой – человек, оказавший существенную помощь в ликвидации опасной группы террористов.
После взлета самолета Булдаков все же спросил его:
– Миша, а каким образом ты вышел на меня?
– Через Илью Полякова, в Москве.
– А… почему?..
– Не хотел окончательно превратиться в полное дерьмо, – грустно усмехнулся Михаил.
– А как ты оказался с этими?
– Долго рассказывать. – Михаил повернулся к иллюминатору, видимо, давая понять собеседнику, что не желает говорить сейчас на эту тему.
– Не хочешь, не говори, только мой тебе совет: в Конторе тебе лучше все честно рассказать. Проверка будет по полной.
– Я знаю, – Михаил тяжело вздохнул.
Он ближе прильнул к стеклу иллюминатора. Под крылом самолета на солнце сверкал белоснежный ковер из облаков. «Вот и закончилась моя карьера разведчика-диверсанта, – тоскливо размышлял Михаил. – Если накрутят на всю катушку, то это как минимум пятнашка. Говорят, что человек – кузнец своего счастья, только из меня что-то хреновый кузнец».
Михаил Кузьменко не подозревал, что судьба готовит ему новые испытания и бросит его в такую пучину событий, исход которых повлияет не только на его дальнейшую жизнь, но и на судьбу его Родины.
ЗАГС в Германии.
Организованная преступная группировка.
Колючая проволока.
В нашей стране существует четыре формы допуска к секретам: ДСП (служебная тайна), третья форма, вторая и первая. По первой форме работник допускается к информации под грифом «Особой важности».
Конспиративная квартира.
Проводная телефонная связь высшей степени защищенности.
Линия главного противника.
Агент, подставляемый разведке противника для вербовки.
Телефонная линия, экранированная на открытых участках местности.
Межконтинентальные баллистические ракеты.
Дорогой читатель, это не фантазия автора. Достоверно известно несколько фактов использования американцами экстрасенсов. Например, в марте 1987 года на Женевских переговорах между США и СССР о сокращении ядерных вооружений присутствовал агент ЦРУ, сильнейший экстрасенс Ури Геллер, который стоял рядом с первым зам. министра иностранных дел СССР Юлием Воронцовым и посредством телепатии направлял ему установку: «Подписать!» Мы тогда подписали этот договор, и, как показала практика, он оказался для нас очень невыгодным.
Двойная порция водки (сорок граммов) в немецких кафе и ресторанах.
Таежная трава, по вкусу напоминающая чеснок.
Георгадзе Игорь Пантелеймонович в начале девяностых годов возглавлял органы госбезопасности Грузии и был в оппозиции Шеварднадзе. По непроверенным данным, он организовал покушение на Шеварднадзе (неудачно), затем уехал из Грузии.
Мочалка (диалектизм).
Пистолет бесшумной стрельбы.
Офицер действующего резерва, контрразведчик, курирующий важный стратегический объект.
