– Списку Родина, – учтиво пояснил Григорьев. – Ладно, не мутись, родненький. Я, старый опер, тебя вычислил. Ты в морду два раза барыге Эдисону давал? Ты... Я знаю, что он твоей девчонке убойную наркоту подсунул.
– И сыну, и дочери Благородовой... – напомнил так же учтиво Родин.
– В курсе.
– А то, что он с Холеным, этим... Вальтером, моего напарника с крыши сбросили и меня вслед за ним хотели, а не вышло, – это знаешь? – жестко произнес Иван.
– Вот этого не знаю... – признал Григорьев.
– Я вижу, ты вроде – честный опер... Надеюсь, без магнитофона пришел?
– Обижаешь, Иван...
– Ладно, верю... Так вот что я хочу тебе сказать, Степан. С вашими методами, согласно Большущей Букве Закона, мы проиграем войну с наркомафией, они раздавят нас. Все ваши оперативные разработки, как старинное танго на заедающей пластинке. Пляшете на одном месте. Вы боитесь спугнуть, а мы не боимся – пугнуть. Да так пугануть, чтобы у всей наркобратии героин на жопе, как иней, выступил. Понимаю, Степа, что в вашем «боевом уставе» нет пункта, предусматривающего уничтожение наркоты одновременно с наркоторговцами...
– В тебе говорит свирепствующий дилетант, – запальчиво перебил Григорьев. – Ты, Ваня, не знаешь оперативной работы. Все, кого вы порешили, были у нас в оперативной разработке...
– Херней занимаетесь... На хрен нужна такая разработка, если вы месяцами не можете взять их за жопу? Вот в Китае или Иране – стреляют и вешают, как бешеных собак... Сколько они людей каждый день губят, пока вы чешетесь? Надо, Степа, как в мрачном средневековье. Представляешь зрелище? Горит марихуана, кокаин, героин, тонны всяческой дури. И среди этого пламени корчатся наши враги. В режиме прямого эфира...
– Завязывай с этим делом, Ваня, – мрачно произнес Григорьев, когда Родин, наконец, умолк. – Плохо кончишь. Законы еще никто не отменял...
– Хреновые законы, под жулье и бандитов писаны.
– Согласен, но других нет... – вздохнув, согласился Григорьев. – Ну, так скажешь, кто там у вас следующий по списку... Родины?
Иван усмехнулся.
– Файзулла! Слышал?
– Слышал, – кивнул Григорьев. – Оперативно сопровождаем.
– И где он сейчас?
Григорьев искоса глянул на Родина, хмыкнул.
– Остановился в гостинице «Советская». В 415 – м номере.
– Спасибо.
– Пожалуйста... Так что, Ваня, мы херней не занимаемся. А будет трудно, звони. Мой телефон у тебя засветился.
– Слушай, – загорелся Иван, – а давай сразу весь ваш список мафиози!
– Раскатал губу! Нам хоть что-то для работы оставь!
Они рассмеялись, обменялись рукопожатием, на том и расстались.
* * *
Иван тут же набрал номер Бессчетнова:
– «Керосин»! Это – «Восьмой»...
– Узнал, – ответил он тут же.
– Тебе, «Отдушине», «Нарику» и «Ломке» задача: обслуживание. Встречаемся в начале Ленинградки...
– Понял. Обслужим, – ответил Бессчетнов. – Мероприятие закончим – приедем. Ребята все со мной.
– Что за мероприятие? – спросил Родин. Никаких поручений он не давал.
– Не по телефону... Тут недолго осталось.
– Давай по быстрому.
– Так и делаем, – заверил Бессчетнов.
* * *
«Мероприятие» Бессчетнов устроил по мотивам средневековой инквизиции. И специально для его претворения нашел далеко от Москвы древней кладки кирпичный мост с дубовыми поперечинами над высохшей речкой. В этой глуши время остановилось. Шестьсот с лишним лет назад по этому мосту дружины князя Дмитрия Донского шли на Куликово поле, где русское и ордынское войска столкнулись для решающей битвы.
Но Бессчетнов об этом не знал и знать не мог. Все замечали в последнее время за ним одержимость, даже Родин, и тот, не то, что успокоился, а замкнулся, затевал какие-то ему ведомые «сотрясающие общественные устои акции»...
А Бессчетнов, Наумов, Лагода и Корытов работали, говоря милицейским языком, «на земле». И карты Московской области в походном ноутбуке группы пополнялись сетями и нарокоточками, законспирированными по всем правилам криминальной жизни наркобизнеса.
Привезли в эту глухомань трех наркоторговцев – Мокроту, Мурада и Вахо. В их домах после контрольных проверок и последнего предупреждения снова были найдены упаковки с героином, кокс, шприцы с дозами, чеки и прочая дурь. Акции тогда провели ночью, взломали двери, взяли у каждого «товар» с поличным.
Корытов сноровисто, как будто всю жизнь этим занимался, вязал петли-удавки из капроновой веревки, а Бессчетнов, само воплощение правосудия, прохаживаясь мимо связанных барыг, вещал:
– Вам всем русским языком было сказано: попадетесь еще раз на сбыте наркоты – будете повешены. Так? – Он вперил свинцовый взгляд в Мурада. – Я тебе что на контрольной закупке сказал? Попадешься – повесим. Даже в морду дал, чтобы дошло.
Мурад заканючил:
– Отпустите, пожалуйста, я больше не буду. Семья большая, семеро детей, кормить надо.
– Своих – кормить, а наших – наркотой убивать? – рыкнул Бессчетнов.
– Отпусти, брат, – взмолился Мурад, – сразу в Точикистон уеду.
– Шакал тебе брат... Ну, а ты, Мокрота, земляк хренов, что – решил генофонд наш угробить? – дошла очередь до Мокроты.
– Отпусти, командир, – Мокрота заплакал. – Последний раз, слово даю...
– Сырость разводишь, Мокрота, нет тебе веры. Червь ты навозный, и ничего в жизни делать не умеешь. Только землю поганишь. Повисишь, пусть земля от тебя отдохнет...
Бессчетнов остановился перед Вахо.
– Ну, а ты, солнечный гость, чего не внял рекомендации? Лучше бы ты мандаринами и вином грузинским торговал.
Наумов вытащил из сумки пакеты с героином, стал высыпать порошок на землю, глухо произнес:
– Сколько ж вы наших людей загубили?
Приговоренные к повешению завыли жуткими звериными голосами, как загнанные в яму волки. Лагода повесил каждому на грудь картонку с надписью: «Я – торговец смертью». Корытов надел петли на шеи, другой конец веревок уже был накрепко привязан к дубовым поперечинам.
– Приговор всем понятен? Вопросы есть? – произнес Бессчетнов и сам ответил: – Вопросов нет.
Наумов, Лагода и Корытов молча пошли к машине.
Бессчетнов поочередно столкнул всех приговоренных с моста. Смерть от перелома шейных позвонков наступила мгновенно.
Он в одиночестве прошел по тропинке в гору, когда дошел до машин, оглянулся. В свете заходящего солнца под мостом раскачивались три силуэта.
Набрав номер Ивана, Бессчетнов произнес одно слово: «Едем».
Родин сказал «понял» и стал ждать в машине. За затемненными стеклами в просторном салоне джипа он чувствовал себя в относительной безопасности. С домашним комфортом не сравнить, но при необходимости можно и с удобством выспаться. Автомобиль стал и домом, и верным конем, с которым чем больше проводишь время, тем больше ощущаешь, что это живая душа, со своим характером, норовом, теплом и преданностью...
* * *
На Ивана тяжелым обволакивающим свинцово-резиновым пузырем вдруг навалилась глухая беспросветная печаль. Глянул в зеркало заднего вида, чтоб спереди увидеть небритую рожу с запавшими глазами...
«Кто я? Загнанный зверь? Или человек, который боится прийти в свой дом, потому что там ждет его капкан?..»
Он достал единственную фотографию Яны, которую сделал у реки в ту роковую поездку. Она задорно смеется, и ничто тогда не предвещало беды.
«Янка, как мне тебя сейчас не хватает! Почему ты ушла?.. Я отомстил, но легче не стало...»
Иван уронил голову на руль.
И тут раздался резкий стук в боковое стекло. Это был Бессчетнов. Иван открыл дверь, Саша сел рядом с ним.
– Что это за мероприятие было? – спросил Иван.
– Штрафников повесили, – обыденно ответил Бессчетнов.
– Чего?! – изумился Иван.
– Да ничегое – продолжил Бессчетнов. – Выполнили обещание: еще раз поймаем с наркотой – повесим. Мокроту, и еще двоих.
– Вы что, с ума сошли? – Родин отшатнулся.
– Иван, ты же сам говорил: будем вешать, как бешеных собак, – пожал плечами Бессчетнов.
– Сказал так сказал, – хмуро произнес Иван.
Одно дело – эмоции, угрозы, «нагнать жути», связать, растоптать, морду в фарш превратить, и другое дело – групповое убийство.
– Следов хоть не оставили?
– Машины оставили на шоссе, а обувь, в которой мы были, уже выбросили...
– И давай договоримся – все такие акции – только с моего ведома. Пока я еще здесь командир. Тебе ясно?
– Ясно, командир, – равнодушно ответил Бессчетнов.
– Зови ребят в машину.
Когда все расселись в салоне, Иван не стал больше комментировать «акцию возмездия», перешел к делу.
– В гостинице «Советская», в 415-м номере, поселился клиент, Файзулла. Он – основной поставщик афганского героина для Мирзы. Задача: сесть ему на «хвост» и выявить его связи, каналы сбыта и, главное, выйти на базу Мирзы. Делимся на две группы, будем чередоваться... Первыми идут Бессчетнов и Корытов.
До гостиницы надо было проехать несколько сот метров. Уже стемнело, но жизнь вокруг «Советской» кипела. Клиенты подъезжали на автомобилях, возвращаясь со встреч, другие, наоборот, выходили на вечерний променад в предвкушении легких приключений со жрицами любви, как известно, в изрядном количестве обитавших на перекрестках Ленинградского шоссе.
