он убил журналиста по приказу Ника! И что тогда?
И Муромцев, и все другие спецназовцы, увидев нерешительность американца, насторожились. Здесь явно что-то было неладно…
– Одну минутку! – сказал Ник.
Он подошел к Гюрзе и затеял с ним разговор на арабском языке. Верней, это сам Гюрза, до сих пор молчавший и потерявший терпение, спросил у Ника:
– Кто эти люди? Что им нужно? Это враги или друзья?
– Друзья, – ответил Ник. – Они хотят забрать пленных журналистов.
– Пускай забирают, – равнодушно произнес Гюрза. – Мне они не нужны. Они нужны тебе. Но прежде заплати мне деньги, которые ты мне обещал.
– Я ведь тебе уже дал задаток, – попытался увильнуть Ник.
– Мне нужны все деньги! – решительно произнес Гюрза. – Я не отдам журналистов, пока ты не заплатишь мне все, что обещал! Я сказал!
– Гюрза требует с американца деньги за журналистов, – тихо, чтобы никто больше не слышал, сказал Фарис Богданову. – Американец не хочет давать деньги. Гюрза говорит, что не отдаст журналистов.
– Слышали? – шепнул Богданов Степану Терко и Рябову. – Будьте готовы…
К чему именно нужно быть готовым, Вячеслав не уточнил. Хотя это было понятно и без уточнений. Нужно быть готовым действовать по обстоятельствам.
Ник тем временем почувствовал себя припертым к стене. По всему выходило, что расплачиваться сполна с Гюрзой придется. Хотя и не хотелось. Даже очень не хотелось! И не потому, что у Ника не было при себе обещанных денег. Деньги были. И даже не деньги как таковые, а – золото. Которое Гюрза, конечно же, примет с большей охотой, чем бумажки, с которыми неизвестно что и делать в пустыне. Но как же Нику не хотелось расставаться с золотом! Он-то надеялся после того, как операция завершится, как-нибудь отделаться от Гюрзы и не отдать ему золото. Какая такая ревизорская служба смогла бы определить, что Ник присвоил то золото себе? Что, ревизоры отправились бы в пустыню, нашли бы Гюрзу и стали у него выяснять, получил ли он золото? Или, может, сам Гюрза написал бы жалобу ревизорам? Насчет подобного развития событий Ник совершенно не опасался. Оставалось лишь придумать, как бы половчее обмануть Гюрзу с золотом. И Ник, конечно же, придумал бы, если бы не это неожиданное появление техасца Чарли с помощниками. Теперь же, похоже, с золотом придется проститься. А жаль. Да и несправедливо. Кто таков этот Гюрза, чтобы ему платить золотом? Бандит и террорист. А вот придется…
– В чем дело? – нетерпеливо спросил Муромцев у Ника.
– Так, пустяки, – отмахнулся американец. – Небольшая заминка… Так сказать, выяснение отношений на местном уровне… Сейчас мы с ним, – Ник указал на Гюрзу, – на минутку уединимся вот в том помещении, решим кое-какие вопросы, а затем вас отведут к журналистам.
– Хорошо, – сказал Муромцев. – Но мои люди пойдут с вами.
– Зачем же? – Было видно, что слова Василия очень не понравились Нику.
– Старина, все должно быть по-честному, – улыбнулся Муромцев. – Так что мои люди пойдут с вами.
Ник ничего не ответил Василию, а вот Гюрзе – сказал несколько слов. Тот воспринял сказанное Ником равнодушно. Для него главным было – немедленно получить обещанные деньги. Муромцев тем временем подошел к спецназовцам и вполголоса разъяснил им ситуацию.
– Пойду я и Максум, – сказал Богданов.
– Смотрите там, – предостерег Муромцев. – А то как бы не засада… Не нравятся мне эти два типа. Американец еще больше, чем Гюрза.
– И вы тут смотрите тоже, – серьезно произнес Вячеслав.
Конечно же, Нику не понравилось, что вместе с ним и Гюрзой в помещение войдут и другие люди. И дело было даже не в золоте – с его потерей Нику пришлось смириться. Дело было в том, что при посторонних трудно будет договориться с Гюрзой, как им следует себя вести и что говорить о смерти одного из журналистов. А договориться надо было непременно, чтобы и Нику, и Гюрзе выдать одно и то же оправдание: дескать, пятый журналист умер от полученных ран, и никто его не убивал… Но как об этом можно договориться при посторонних? К тому же один из этих посторонних – араб, который, разумеется, знает арабский язык…
Конечно же, у Ника была припасена отговорка: дескать, журналиста убили неразумные люди Гюрзы, с них или с самого Гюрзы и спрашивайте. Что ж, так и придется говорить. А уж как поведет себя при этом Гюрза – это Ника почти не интересовало. И как поведет себя техасец Чарли вместе с подчиненными в отношении Гюрзы – Ника тоже не интересовало. Главное было выкрутиться из щекотливой ситуации самому. Потому что никто не давал Нику позволения убить журналиста. Это было его самоличное решение. Это был психологический шаг, который, по мнению Ника, должен был сломать остальных журналистов.
В помещение вначале вошли Богданов и Максум. Они были очень внимательны и сосредоточенны и держали оружие наготове, но никого в помещении не обнаружили. Богданов вышел и сделал знак рукой, означавший, что помещение пустое и опасаться пока что нечего. Муромцев в ответ сделал разрешающий жест, означавший, что можно заходить.
Вошли. Богданов и Максум расположились у входа, Гюрза и Ник прошли дальше. Гюрза остановился и холодным вопросительным взглядом уставился на Ника. Присутствие двух посторонних его ничуть не смущало. Он считал их одной компанией с Ником, а значит – бояться было нечего.
Ник какое-то время помялся, затем встал на четвереньки и отодвинул край ковра. Под ним был небольшой тайник, по сути – яма, в которой он и хранил кожаный мешочек с золотом. Земля под ковром была утрамбована, и никто не мог бы подумать, что там что-то зарыто.
У Ника был при себе небольшой нож. Им он несколько раз ковырнул землю, что-то поддел и вытащил на свет мешочек с золотом.
– Вот, – сказал он Гюрзе, и в его голосе была слышна тоска. – Это золото… Убедись сам. Золото – это намного лучше, чем доллары. Думаю, этого хватит.
Гюрза с осторожностью и некоторым недоверием взял мешочек, развязал его и заглянул внутрь. Потом, помедлив, взял плоский слиточек и внимательно его осмотрел. Затем запустил в мешочек всю пятерню. Похоже, он знал толк в золоте.
– Хорошо, – сказал он Нику. – Забирай своих журналистов. Мне они больше не нужны.
Американец вышел. Вслед за ним вышли Богданов и Максум. Вячеслав подошел к спецназовцам и сказал им вполголоса:
– Ник рассчитался с Гюрзой за журналистов золотом.
– Богато живут! – иронично сказал Терко. – Ну а где же журналисты?
– Старина, – окликнул Ника Муромцев. – Я так полагаю, что расчеты произведены и отношения выяснены, и потому самая пора закончить дело! Так что ведите нас
