Ренат, как мог, старался отвлечь маму от ее переживаний, которые с годами не проходили, а, наоборот, только усиливались.
В дверь позвонили.
– Кто там? – спросил Ренат.
– Откроешь – узнаешь, – шутливым тоном ответили за дверью.
Ренату показалось, что он уже когда-то слышал этот голос и подобную манеру разговора. Парень открыл дверь. На пороге в парадной форме десантника Российской армии стоял Батяня и широко улыбался. За ним на площадке переминался кто-то в штатском. Ренат заметил, что лицо у этого человека было худое и смуглое.
– Товарищ майор, – замешкался молодой человек, вспомнив, что, когда он был еще совсем ребенком, этот десантник приходил к ним в гости.
– А Наталья Ивановна дома? – поинтересовался Батяня.
– Мам! К нам пришли.
– Минуточку! – Наталья Ивановна в соседней комнате успела глянуть на себя в зеркало и поправила волосы. В светлом летнем платье, одетом по случаю похода в дельфинарий, она вышла в прихожую. – Я чувствовала, что вы скоро к нам придете, – напряженно сказала она.
– Мама, – прошептал Ренат, – пожалуйста, только не волнуйся.
– Скажите мне, он жив?! – Наталья Ивановна с тревогой посмотрела Батяне прямо в глаза.
Майор Лавров пригладил усы и спросил:
– Так вы получили его письмо?
– Какое? – Наталья Ивановна перевела взгляд на сына.
– Мое письмо, – из-за спины Батяни выступил человек в штатском – в недавнем прошлом афганский полевой командир Мустафа-Шурави и бывший десантник Советской армии.
Теперь он был одет по-европейски: выглаженный костюм, белая безупречно чистая рубашка, неброский галстук и черные туфли. Только сильно загоревшее лицо и огрубевшие от горного климата руки выдавали, что он совсем недавно вернулся на родину.
– Наташа! – сказал он, и его голос сорвался.
Муж и жена, которые не видели друг друга больше тридцати лет, крепко обнялись. Они ничего не говорили, а только держали друг друга в объятиях.
– Ну, мне пора, а то на самолет опоздаю, – тихо сказал Батяня.
Вместе с Ренатом они вышли на площадку.
– Понимаете, я не хотел показывать ей письмо. Там было такое написано… а у нее здоровье слабое… я боялся, что она может не выдержать.
– Ничего, теперь разберетесь. Ну, боец, давай, – Батяня протянул Ренату свою широкую ладонь.
Молодой десантник пожал ее.
– Похож, – Батяня оглядел Рената с головы до ног и одновременно двумя руками хлопнул его по плечам. – Береги их.
* * *Уверенной походкой майор Лавров вышел из подъезда и обернулся. В окне, там, где у Натальи Ивановны была гостиная, загорелся свет.
– Долго же теперь Мустафе придется рассказывать свои приключения, – ухмыльнулся Батяня.
К подъезду подъехала черная «Волга».
– За-ле-зай, – четко произнес с заднего сиденья генерал Гаврилов, он сам открыл Батяне дверцу автомобиля, и Лавров сел рядом с ним.
– Судьба, – произнес генерал, заметив, куда смотрит Батяня.
– Хорошо, что хоть жив остался.
Батяня и Гаврилов замолчали. Еще свежа была горечь утраты боевых товарищей. Автомобиль тронулся с места и направился в сторону аэропорта.
– Семьям мы поможем.
Генерал достал пачку «Кэмела» и протянул Батяне – тот покрутил головой. Тогда генерал закурил сам.
– Сведения от сербских друзей оказались чрезвычайно ценными. Специалисты теперь знают, откуда растут ноги у пакистанских ядерных разработок. А это раскрывает нам множество тайных каналов экспорта и импорта компонентов ядерного оружия, – генерал Гаврилов глубоко затянулся. – Безопасность человечества, сам понимаешь.
– Понимаю, товарищ генерал.
– Сербов наградили – пока, конечно, негласно. И предоставили российское гражданство.
– А что с пакистанкой и ее мальцом? – поинтересовался Батяня.
– Они в Шотландии под опекой британского правительства. У нее, как оказалось, очень даже приличное состояние.
– А ее папаша хотел спустить его на религиозные нужды, – проговорил Батяня.
– Себе он, конечно, деньги не забрал бы, но еще одна мечеть наверняка была бы построена.
– И он был бы там имамом.
– Сначала он, а потом их малец, – генерал выпустил колечко дыма, – логика в этом есть.
В окнах машины мелькали жилые комплексы Набережных Челнов. Некоторое время военные ехали молча. Генерал Гаврилов докурил сигарету, затушил ее в пепельнице, переданной водителем, и глянул на Батяню:
– Ну а теперь, майор, проси что хочешь – сделаю, что смогу.
– Для меня? Да мне ничего и не надо, – ответил тот. – Вот Валерке Столярову квартиру бы, а то мается с семьей в общаге…
– Ладно, посмотрим, что можно сделать…
Черная «Волга» уже мчалась по ровному шоссе к поселку Бегишево, где находился ближайший к Набережным Челнам аэропорт.
