— Мы не позволим тебе бить нашу девочку, — рассмеялась Зоя и обняла Яну. У Зои как будто огромный тяжёлый камень упал с души, и ей стало весело. Она представила себе, как её Виктор будет удивляться тому, что она сумела убедить Яну и, более того, подружиться с ней. Зое было неудобно, что она расплакалась и девочка видела это. Во-первых, Яна может рассказать об этом отцу, и ему будет неприятно слышать, что его женщина плакса, а во-вторых, девочка может решить, что с Зоей можно не церемониться и устроит ей весёлую жизнь. Но это будет потом, а сейчас у неё получилось пусть не так, как она хотела, но результат есть. Они поженятся с Витей, этому уже ничего не мешает, подумала она и переполненная чувствами, Зоя прижала к себе девочку и поцеловала её.
Яна не стала отстраняться. Она ехала с чужой женщиной, которую полюбил папа, вдыхала тонкий аромат её духов и думала о том, что всё равно она будет ждать звонков от мамы и никогда её не предаст. Конечно, мама ошиблась, что бросила их, но Яна её никогда не бросит. Она сфотографируется в новом белом длинном платье и пошлёт маме фотографию, чтобы она посмотрела, какая у неё уже большая дочь. Правда она не знала маминого адреса, но она попросит Самохина, чтобы он узнал. Она давно уже хотела его об этом попросить по секрету от папы, но всё как-то не получалось. На свадьбе они точно встретятся с Самохиным, и он обязательно ей поможет.
Чернов, расследуя убийство Афонина, выдвинул несколько версий. Одна из версий состояла в том, что заказчиком могла быть его вдова. По словам знающих её людей Галина Афонина сразу же после смерти мужа, став хозяйкой компании, расцвела и завела себе любовника. Однако, выясняя подробности её жизни, Чернов пришёл к мысли, что она сначала завела себе любовника, а потом уже расцвела. Этот нюанс был чрезвычайно важен для понимания её психологического портрета. Первоначально версия была такая: при муже она была синим чулком, он её открыто третировал, гулял налево и направо, совершенно с нею не считаясь. Она же это покорно сносила и можно было предположить, что ненависть, накопившаяся у неё за время супружества, выплеснулась в форме заказа мужа. Но для заказа нужны были деньги, в кредит мало кто согласится выполнить такую работу. Поэтому было очень подозрительно то, что, вступив в наследство, Галина Афонина сразу же назначила своим заместителем с самыми широкими полномочиями главного финансиста компании Данилину Зою Матвеевну, с которой Чернов уже успел хорошо познакомиться. Данилина контролировала все финансовые потоки компании, и могла легко оплатить заказ. Тогда это назначение было платой за её услуги. Более того, начальник отдела кадров компании Надежда Анисимовна Скиба утверждала, а другие сотрудники это подтверждали, что между Афониным и Данилиной часто вспыхивали скандалы. Неясно было, почему Афонин не выгонял Данилину, если такие скандалы действительно имели место. Видимо она была в курсе всех его махинаций, и знала о нём нечто такое, что мешало ему её уволить. Из — за этого он, очевидно, и мирился с её скандальным характером, и, возможно, даже планировал её ликвидацию, но она его опередила. Однако для заказа Афонина ей надо было иметь выход на серьёзных исполнителей, а этого выхода у неё не могло быть. Между тем, очень быстро эта версия получила подкрепление — Грузнов выяснил, что Данилина и Мельников подали заявление на регистрацию своего брака в городской ЗАГС. Мельников мог иметь выходы на киллеров и, кроме того, Мельников мог быть тем человеком, который остановил автомашину Афонина. Между тем, ближе познакомившись с Галиной Афониной, Чернов понял, что она, будучи женщиной безвольной и безынициативной, привыкшей во всём подчиняться мужу, заказать его просто была не способна и эта версия рассыпалась.
Чернов обратил внимание на любовника Галины, который, судя по рассказам, появился около неё чуть ли не в день похорон. Самохин, на вопрос Чернова, откуда взялся Эдик, пожал плечами и предположил, что он из похоронного бюро: мол, психологическая помощь. Самохин понимал — признавшись в том, что это именно он подсунул Афониной Эдика посредством закулисных интриг, навлечёт на себя подозрение, поэтому сделал изумлённый вид, когда Чернов выяснил, что Эдик далек от похоронных дел и снимается в подпольной «киностудии» в порнофильмах. «Киностудия» принадлежала Сапогу, и, если верить её руководителю Артуру Боярышникову, крышевал «киностудию» какой-то высокопоставленный мент из гормилиции.
То, что Эдик появился так вовремя около безутешной вдовы, наводило на определённые мысли и Чернов, поручив Грузнову отработку версии убийства Афонина из-за профессиональной деятельности, стал копать в этом направлении. Артур Федорович Боярышников, бывший телеоператор, а нынче руководитель «киностудии», утверждал, что снимает не порнофильмы, а эротические фильмы, и в настоящее время подал документы на регистрацию «киностудии». До сих пор нет соответствующего законодательства регулирующего понятия «порно» и «эротика», поэтому, утверждал Боярышников, документы на регистрацию валяются в городской администрации.
— Совершенно очевидно, что в России есть объективная потребность в секс-индустрии и запретить ее — значит сознательно и безответственно усугубить проблемы, — философствовал Боярышников. — Необходимо честно признать наличие определенных социальных явлений и легализовать оборот товаров и услуг сексуального характера. Что же касается эротического искусство, то оно, как и всякое другое искусство, изображает человека во всем богатстве его переживаний. Порнография же фиксирует внимание исключительно на технике и технологии полового акта, вырывая их из жизненного контекста.
Чернов слушал Боярышникова и думал о том, что тот практически готовый депутат и может, видимо, долго без остановки блудить словами.
— Вот сейчас много говорят о необходимости доплачивать за рождение ребёнка, чтобы этим стимулировать увеличение рождаемости. Но если не стоит, то хрен ты увеличишь рождаемость доплатами. Поэтому мы делаем большое дело, выпуская эротические фильмы, — продолжал Боярышников. — Конечно, система Станиславского и Немировича-Данченко не так явно проглядывает у нас, как, например, в спектакле «Три сестры». Социалистическим реализмом у нас действительно не пахнет, и если у нас три сестры, то они лежат, задрав ноги, а рядом с ними пристроились три брата. Но мы не акцентируем внимание на технике полового акта, мы акцентируем внимание на чувственных переживаниях любовных пар.
Однако Чернова не интересовал социалистический реализм, как и не интересовала разница между эротикой и порнографией. Его интересовал лишь Эдик, которого на «киностудии» не видели со дня гибели Афонина. По словам Боярышникова, Эдик дважды поступал в театральный институт, но не был принят по причине отсутствия нужных связей. В институт набирали группу только из пятнадцати человек, и конкурс был более десяти человек на место. Поэтому без блата попасть в институт было невозможно, и Эдик нашёл себя на их «киностудии». Девушки тоже были из тех, кто не прошёл конкурс в театральный и решил стать порнозвёздой. На вопрос, мог ли Эдик знать лично Сапога или Груздя, Боярышников ответил утвердительно. Оказывается, очень часто на съемках присутствовали приглашённые гости, среди которых бывали и Сапог, и Груздь, и чины из гормилиции, и даже бизнес-леди. За отдельную оплату приглашённые господа могли договориться с девушками, а бизнес-леди могли пригласить в ресторан или к себе домой мужчин-актёров. Большой популярностью у бизнес-леди пользовался Эдик, которого называли «Эдик-жеребец», имея в виду его мужские достоинства.
— Вот так публичный дом! Вот так маскировка! — ахнул Чернов.
Из этой информации можно было сделать вывод, что Эдика подсунули Галине, и подсунул тот, кто запланировал и осуществил убийство. При этом подсунул его с той целью, чтобы она была под контролем. Следовательно, надо было выяснить, кто пытается её контролировать через Эдика, и какая связь была у Эдика с Сапогом или его правой рукой Груздем.
Между тем, Грузнов, отрабатывавший версию об убийстве Афонина из-за профессиональной деятельности, раскопал, что Афонин за день до убийства договорился в комитете по госимуществу о том, что через два дня он подаст оформленную заявку на участие в аукционе по заводу «Импульс». А задолго до этого такую же заявку подал «Сибинвестпромбанк», который контролировал Сапог.
Кроме того, одна из соседок Скибы видела, что в тот вечер она приехала после работы домой на машине с Груздевым, хотя раньше этого никогда не было. Узнал Грузнов также и то, что в этот день Груздев днём дважды звонил Скибе на работу из своей квартиры. В этой связи приобретала особый смысл попытка Скибы, начальника отдела кадров компании Афонина, подсунуть следствию версию причастности Матюшина к этому убийству. Кроме того, именно она могла остановить машину Афонина и отвлечь внимание находившихся в машине людей от того, кто бросил взрывное устройство под машину. Однако никаких веских улик не было, и колоть Скибу было не на чём. Она утверждала, что в эту ночь спала дома и никуда не отлучалась, но свидетелей у неё не было. Даже муж не мог это подтвердить, так как в этот день вечером он поехал в деревню к своему брату и вернулся только днём к обеду.
