Завернув за угол, Банджакс прошел мимо корейского ресторана и свернул на широкий пандус, ведущий к подземной стоянке в подвале углового здания, примыкающего к редакции «Пост». Стоянка была пустынна, но освещена, и Банджакс, спустившись по спиральному пандусу на два уровня, мимо пестрого сборища всевозможных седанов среднего класса, которые так любят журналисты и редакторы, наконец оказался в самом низу. Ему совсем не понравилось, что нет других выходов, хотя ему вроде ничего не угрожало. И все же дыхание Банджакса участилось, воздух приобрел ледяной привкус, а легкие стали казаться слишком маленькими. Он облизнул пересохшие губы пересохшим языком. Вы уверены, что именно так начинал Боб Вудворд?
В переднем ряду машин мигнули фары. Банджакс приблизился — это была «киа», несомненно взятая напрокат — и увидел за рулем силуэт мужчины. Дэвид кивнул, силуэт кивнул в ответ, но тут в противоположном конце стоянки открылись двери лифта, острое лезвие света рассекло полумрак, и из кабины со смехом вышли две девицы. Дэвид присел между автомобилями и подождал, когда девицы пройдут. «Он действительно думал, что „незаинтересованный“ значит „неинтересный“! — донеслось до Банджакса. — У него точно с головой не в порядке. Как тебе это нравится?» Сейчас они сядут в стоявшую неподалеку машину, заведут двигатель и уедут. Корректоры! Повсюду одно и то же!
Когда автомобиль скрылся на пандусе, Дэвид шагнул к таинственной «киа» и с одобрением, но и с веселым смешком отметил, что неизвестный в темных очках и в фетровой шляпе с широкими полями. Дэвид открыл было переднюю правую дверь, но услышал:
— На заднее сиденье, пожалуйста, с этой стороны. Я буду смотреть на вас в зеркало. Вы же должны опустить глаза вниз и не оглядываться.
Судя по всему, Джон Ле Карре стал модным писателем. Происходящее напоминало шпионский роман. Не тот ли, где пешку устраняют из пистолета 22-го калибра с глушителем? Или тот, где пешка чудесным образом избегает убийцы, спасается бегством, но каким-то образом все-таки отправляет правительство в отставку, а плохих цереушников — за решетку, после чего получает Пулицеровскую премию и пишет бестселлер, и все это на трехстах пятидесяти страницах?
Дэвид подчинился.
— Смахивает на мелодраму, вы не находите?
— Давай так, приятель, умники мне не нужны. Я знаю, что ваша братия любит шутить, но лучше оставь свои идиотские остроты при себе и занимайся делом, тогда мы поладим. Это не кино, твою мать.
— Я все понял.
— Брось диктофон на переднее сиденье.
— Я…
— Брось диктофон на переднее сиденье.
Банджакс вытащил диктофон и положил на переднее сиденье.
— А теперь брось на переднее сиденье второй диктофон.
— Но я…
— Брось второй диктофон на переднее сиденье.
Банджакс выполнил и это условие.
— Понимаете, возможно, мне придется предъявлять доказательства того, что наша встреча имела место.
— Заметь, я их не выключил. Я их тебе верну, если приду к выводу, что ты профи, а я не выдал ничего лишнего.
— Хорошо. Разумно. Итак, что у вас есть для меня? И кто вы такой?
— Кто я такой, к делу не относится. Тот или другой — какая разница? Может, я курьер, ревизор или бандит. Ты этого не узнаешь. Но у меня есть для тебя один подарок, как я и обещал. Просто поразительно, каких успехов ты добьешься благодаря моей щедрости.
— Не сомневаюсь, для вас тоже будет какая-то выгода. В этом городе ничто не бывает бесплатным.
— Гм, а ты быстро учишься, — усмехнулся незнакомец.
Ловким движением, словно ему приходилось это проделывать много раз, он швырнул на заднее сиденье конверт из плотной бумаги, и тот опустился прямо рядом с Банджаксом. Журналист успел заметить, что неизвестный в перчатках.
— Можно открыть? — спросил Дэвид.
— Не здесь. В конверте ксерокопии внутренних документов ФН, из отделения в Южной Каролине, речь в них идет об отношениях с агентом ФБР Ником Мемфисом, оказанных им услугах, выплаченных ему вознаграждениях и прочем.
— Откуда, черт побери…
— Мы не дилетанты. Ты имеешь дело не с доморощенными хвастунами, которые любым способом хотят урвать минуту в вечерних новостях. В вечерние новости отправишься ты, а не мы.
— Как я смогу проверить подлинность этих документов? Обязательно нужно установить их подлинность.
— Это уже твоя проблема. У нашего человека не было времени заверить копии нотариально.
— Послушайте, все это надо сделать быстро. Я…
— Господи. Так, давай подумаем. Ты можешь воспользоваться законом о свободе информации и потребовать у ФБР официальную заявку, отправленную ФН, где содержится просьба предоставить необходимые материалы для участия в контракте на поставку снайперских винтовок. И тогда останется только сопоставить шрифты. Или вот что. Поскольку время поджимает, найди кого-нибудь в Бюро, кто сольет тебе эти документы без всякой канители с законом о свободе информации. Ты добудешь их сам, не через нас — вот и гарантия подлинности. Сравни шрифты. Если получишь совпадение, это докажет, что официальная заявка ФН и внутренние меморандумы напечатаны на одном и том же принтере.
— А что, во всей Южной Каролине только один принтер?
— В американском отделении ФН — да. Ты думаешь, это огромная контора? Мы говорим об оружейной компании, а не об Ай-би-эм.
— О'кей, — согласился Банджакс, у которого не было четкого образа понятия «оружейная компания».
— И ты доконаешь этого типа. Здравствуй, Пулицеровская премия. Доброе утро, госпожа главный редактор крупного нью-йоркского издания. Понимаешь, о ком я?
— Да, понимаю. У Вудворда…
— Какой у нас Дэвид умный мальчик.
— Вы говорили о фотографии.
— Говорил. Но в конверте ее нет.
— Почему? Если фотография…
— Сначала установи подлинность вот этого. Затем подашь мне знак… гм, ну, придешь на работу с оранжевым сиденьем от унитаза на шее. Совсем как у настоящих шпионов.
— Оранжевые сиденья кончились. Розовое подойдет?
— Наденешь шапку. Такие, как ты, никогда не носят шапки. Это может быть бейсболка, вязаная шапочка, мне все равно, кепка, как у Шерлока Холмса. Ты ее наденешь, мы это заметим, и в тот же день курьер доставит снимок прямо к тебе в офис. Надеюсь, ты не полный идиот и понимаешь, что фотографию должны проверить лучшие специалисты в этом деле. Необходимы доказательства, что это не монтаж. Твоя поганая газетенка пойдет на такие траты?
— Пойдет, если я получу снимок до того, как ФБР превратится в кегельбан.
— В противном случае фотография отправится в «Драдж».[48]
— Я все понял.
— Дэвид, а теперь быстро, быстро, быстро. Мы умеем работать быстро. Надеюсь, вы, неповоротливые пни, от нас не отстанете?
— Я не отстану.
— Хорошо. А теперь можешь забирать свои диктофоны — видишь, я к ним не притронулся — и проваливать отсюда. Остановишься на углу и подождешь, пока я уеду. И не подглядывай. Добро пожаловать в высшую лигу, Вудстайн.[49]
Свэггер вздрогнул, пробуждаясь от кошмара. Звонил телефон. Не сотовый, гостиничный. Боб заморгал, вспоминая, где он. Ах да, в Индианаполисе. Недалеко от студенческого городка университета Нотр-Дам, славящегося обилием интернет-кафе. Дешевый отель; наверное, в этой дыре номер, который отвели Бобу, лучший: интерьер милого оттенка детского поноса.
Боб уставился на трезвонящее чудовище, не предвещающее ничего хорошего. Если бы звонил сотовый, это мог быть кто угодно, но звонок на стационарный телефон означал, что его вычислили. Впрочем, возможно, это просто уборщица. Боб взглянул на часы: почти одиннадцать. Он плюхнулся в кровать в три часа ночи после утомительной поездки на междугородном автобусе. Свэггер снял трубку.
— Да.
— Боб? — раздался голос Ника.
— Ты понял, где я.
— Знаешь, я все-таки работаю в ФБР. Мы этим кормимся.
— Я…
— Нет, просто меня выслушай. Начну с простого вопроса: что происходит, твою мать? У меня какая-то серьезная перестрелка в Чикаго, убитый полицейский, двое убитых бандитов и пропавший свидетель, которого считают сотрудником ФБР. Очень в духе Боба Ли Свэггера. Чикагская полиция, прокуратура округа Кук и наше собственное чикагское отделение орут на меня благим матом, и, конечно, директор в бешенстве, ведь он предупреждал меня: Свэггера нельзя контролировать, но я заверил, что смогу держать Свэггера в руках, а потом доложил, что отправил его домой нежиться на крыльце в кресле-качалке. Да, и еще «Нью-Йорк Таймс» на первой полосе утверждает, что у меня рыльце в пушку. Гм, думаю, ты согласишься, ситуация хреновая.
— Мне бы не хотелось оказаться на твоем месте, — признался Боб. — С газетами ничем не могу помочь. Я их никогда не читаю. Все новости узнаю из телевизора.
— Ты нужен мне здесь. Если речь идет об обеспечении безопасности, то я попрошу, и полиция Индианы уже через десять минут будет в гостинице. Мне надо, чтобы ты помог чикагской полиции, играя по правилам. Возможно, нам удастся снять обвинения в том, что ты оставил место преступления. А когда все уладится, мы посмотрим, что у нас имеется на снайпера. Да, и еще мне нужен «ЗИГ-Зауэр» Денни Вашингтона. Надо вернуть его вдове.
