Ее смущение не осталось незамеченным.
– Сейчас я принесу тебе горячего молока, а потом мы побеседуем немного, – сказал Громов, направившись к выходу из комнаты.
– О чем? – крикнула Регина ему вслед.
Громов даже не обернулся. Он принадлежал к тому типу мужчин, которые пропускают мимо ушей все, что не считают нужным слышать.
Во время его отсутствия Регина сделала новую попытку занять вертикальное положение и добилась некоторых успехов. Постояв немного на слабых ногах, она поспешила присесть, чувствуя себя в детской ночнушке не слишком уютно. Натягиваешь ее на колени – на груди образуется декольте чуть ли не до пупа. Одергиваешь рубашку повыше – ноги высовываются наружу по самое то. Прямо как в прибаутке про бедолагу, у которого вечно то мужское достоинство великовато, то майка короткая. Сплошной облом.
Кое-как найдя для своего подола оптимальный вариант, Регина, перебарывая легкое головокружение, бегло ознакомилась с окружающей ее обстановкой. Самой современной и дорогой вещью в комнате выглядел беззвучно работающий телевизор с огромным плоским экраном. Мебель – явно ширпотребовская, украшений почти никаких, ковер на полу дешевенький. Очень чисто и очень скучно. Однако Регина, ценившая роскошь во всех ее проявлениях, неожиданно подумала, что хозяину квартиры такая обстановка подходит больше, чем какая-либо другая. Во всяком случае, представить его в атласном халате и тапочках, утопающего в пухлом кресле на фоне вычурной мебели, не получалось.
– Вот, – сказал он, возвратившись с литровой кружкой в протянутой руке. – Выпей это. Сразу полегчает.
– Нет! – Регина помотала головой.
Густой запах кипяченого молока внезапно напомнил ей, как скверно она себя чувствует. Тошнота подступила к самому горлу, когда кружка была бесцеремонно сунута ей прямо под нос.
– Пей!
– Меня вырвет!
– Ничего, уберешь потом за собой, – невозмутимо сказал Громов.
Если бы у Регины были силы возражать, она возразила бы. А так пришлось покорно глотнуть чрезмерно пахучее молоко.
– Что за гадость вы туда намешали? – капризно спросила она, стараясь не дышать носом. Получилось: «дадосдь» и «дамешали».
– А вот твой отец любил молоко с медом, – сообщил ей Громов.
– Какое вам дело до моего отца? И откуда вы знаете мою мать?
– Ты пей, пей. Не отвлекайся. Насчет твоих родителей мы еще побеседуем. Сначала хотелось бы обсудить твоего жениха.
Хорошо, что молоко было уже наполовину выпито, потому что теперь Регина смогла запрокинуть кружку таким образом, чтобы спрятать глаза за ее днищем. Напоминание о Валентине подействовало на нее подобно удару током. Это ведь он ненавязчиво подсказал ей идею принять тройную дозу ЛСД, как теперь начала догадываться Регина. Она-то, по дурости своей, решила, что испытает райское наслаждение. Что-то такое вначале было, спору нет. Но остальное путешествие прошло где угодно, только не на седьмом небе. От одних смутных воспоминаний о пережитых ужасах по коже Регины пробежал озноб.
Громов словно прочитал ее мысли:
– Тебя вытащили с того света, ты знаешь об этом?
– Кто же такой добренький нашелся? – Регина упорно продолжала прятать глаза. – Вы, что ли? И теперь я вам по гроб жизни обязана, надо понимать?
– Гроб жизни, – хмыкнул Громов. – Интересно, как ты себе его представляешь?
Она растерялась:
– Да, в общем-то, никак.
– И правильно делаешь. Бесполезное занятие. Лучше расскажи мне о своем Валентине ненаглядном. Это ведь он тебя «кислотой» угостил, верно?
– Я искупаться хочу, – заявила Регина, решительно поставив чашку на низкий столик: трах!
Громов поднял ее и ткнул пальцем в белую влажную окружность, оставшуюся на поверхности:
– Не забудь потом вытереть.
Возмущенно фыркнув, Регина приподняла подол и, до предела натянув хлопчатобумажную ткань, провела ею по крышке стола.
– Довольны? – Учитывая, что под рубашкой у девушки ничего не было, это прозвучало весьма двусмысленно.
Но смутить Громова оказалось не так-то просто.
– Прежде всего я доволен, когда гости не гадят в моей квартире, – сказал он. – Ну, а то, что они убирают за собой, так это в порядке вещей. Лично мне от этого ни холодно, ни жарко.
Произнеся эти слова, Громов уселся в низкое кресло, закинул ногу на ногу и уставился на немой телевизионный экран, давая Регине понять, что ванную ей придется искать самой.
В двухкомнатной квартире это было не слишком сложной задачей даже для Регины. Запершись изнутри, она отрегулировала воду и задумчиво повертела в руках флакон с пеной для ванны. Возможно, по той причине, что штуковина была изготовлена в виде очень натурального булыжника, захотелось вдруг треснуть Громова по голове. Хорошенько треснуть, чтобы он враз растерял всю свою холодность и невозмутимость.
Однако минуту спустя, полюбовавшись зеркальным отражением своей осунувшейся физиономии, Регина решила, что в первую очередь по голове следовало бы настучать ей самой. Громов нисколько не преувеличил, сказав, что ее пришлось вытаскивать с того света. Зомби из фильма про оживших мертвецов – вот кого напоминала себе Регина.
– А ты, оказывается, подонок, Валентино, – прошипела она, соприкоснувшись с горячущей струей воды. – За что же ты со мной так?
Мочалкой она растирала себя так яростно, словно хотела содрать с себя кожу вместе с воспоминаниями о том, кому в последнее время она принадлежала вся без остатка.
* * *
Когда Регина вернулась в комнату, Громов сохранял прежнюю позу. Только в пальцах его дымилась сигарета, а на столе невесть откуда возник поднос с запотевшей бутылкой водки, стаканом, бутербродами и россыпью виноградных кистей. Почему-то казалось, что все это появилось здесь по мановению его руки. Невозможно было представить себе Громова хлопочущим возле раковины или нарезающим колбасу. Вернее, Регине не хотелось видеть такую банальную картину. Что-то разрушилось бы в ее двойственном отношении к этому человеку.
Зачем он с ней нянчится? Какое ему дело до Валентина Мезенцева? И вообще, кто он такой?
На приятеля матушки Громов совершенно не походил. Ничего бандитского или милицейского в его манерах или наружности тоже не проскальзывало. Любопытный тип, странный. С такими Регине общаться еще не доводилось. Что ж, тем лучше. Это только мужчины полагают, что старый друг лучше новых двух. Будучи женщиной, Регина придерживалась противоположного мнения.
– Почему стакан только один? – жеманно поинтересовалась она, стараясь казаться более бодрой, чем это было возможно в ее состоянии.
Ее вопрос упал в пустоту.
– Бутерброды с ветчиной, с сыром. – Громов указал сигаретой на поднос, продолжая при этом следить за беззвучным мельтешением на телевизионном экране. – Я забыл принести сок, но это дело поправимое. Холодильник в кухне, а туда ты доберешься без посторонней помощи. Насколько я понимаю.
Он бросил на гостью оценивающий взгляд, и она в очередной раз вспомнила о надетой на нее рубашке. Скорее всего, этим одеянием она была обязана Громову. А еще ему наверняка пришлось носить ее на руках, потому что другого способа переместиться из своей квартиры в чужую у Регины не было. Невольно бросив взгляд на сильные громовские руки с отчетливо проступающими сквозь кожу жилами, она подумала, что не прочь почувствовать их прикосновение наяву. Эта промелькнувшая мысль заставила ее нахмурить брови.
– А стаканы где? – упрямо спросила Регина. При этом она по привычке тряхнула волосами, образовав вокруг себя ореол мельчайших брызг.
– Сок в пакетах, – сообщил Громов. – Они снабжены специальными трубочками.
– Я бы водочки лучше выпила!
– Не сомневаюсь. Водка, наркотики… Но разве не твое поколение выбрало пепси?
– Мое, – грубовато заявила Регина. – Пепси-колой хорошо экстази запивать на дискотеках.
– Забавно. Только ты сейчас не на дискотеке находишься.
Громов наполнил свой стакан на две трети и не спеша вылил его содержимое себе в горло. Сколько Регина ни наблюдала за ним, заметить подергивание его кадыка или хотя бы тень гримасы на его лице ей не удалось.
– Так я выпью водки? – Ей, кстати, не очень-то хотелось травиться до того, как она отойдет окончательно, но разве могла она не попытаться настоять на своем?
– Ты какую дозу ЛСД приняла? – Громов покосился на нее. – Двойную? Тройную?
– Не ваше дело.
Усевшись на диван, Регина решительно схватила бутылку и запрокинула ее над приоткрытым ртом. Водка туда не попала. Громов перехватил бутылку так быстро, что из нее лишь несколько капелек успело пролиться. Вновь наполнив свой стакан, он со стуком вернул емкость на место.
– Ох-ох-ох! – возмутилась Регина.
Ее кривляния остались без внимания, поэтому она демонстративно взяла бутерброд и отхватила зубами сразу половину.
– ЛСД тебе Валентин поставлял? – Дожидаясь ответа, Громов с расстановкой опустошил свой стакан.
