Александр Тамоников - Джон да Иван – братья навек

Прибыв на базу, Тимохин подозвал к себе полковника Дака и подполковника Соловьева:

– Джон, Алексей, личному составу сдать оружие, обед и отдых. Одновременно отработайте график дежурств наблюдателей. Оставляем два поста: на вершине, где сейчас находятся Шепель и Ларсен, и непосредственно в кишлаке Кандаш.

– Есть, командир!

Дак обратился к Тимохину:

– Я буду просить Харсона о награждении майора Шепеля за спасение сержанта Ларсена. Линке подробно доложил о том, как майор, рискуя собственной жизнью, вытащил сорвавшегося в пропасть сержанта.

– Ничего не имею против, – кивнул Тимохин, – но после того, как героический Шепель получит от меня выговор за то, что не обеспечил надлежащего порядка на позиции.

– Ты строг к нему, Алекс.

– А с ним без этого нельзя. Я, Джон, Мишу Шепеля очень давно знаю!

Тимохин отпустил командира «Ирбиса» и своего заместителя, присел на валун, закурил. К нему подошел связист «Ориона» старший лейтенант Колданов с чемоданчиком спутниковой системы «Орбита» в руках:

– Товарищ полковник, вас вызывает полковник Крымов.

Александр взял трубку:

– Слушаю тебя, Крым!

– Скажи мне, Тимохин, почему я узнаю о действиях «Ориона» от генерала Харсона?

– Потому, Крым, что, когда «Ирбис» попал в критическое положение, у меня не было времени что-либо докладывать. Если ты считаешь, что я согласовывал свои действия с Харсоном, то заблуждаешься. Он вышел на меня, когда «Орион» уже совершил марш к Тари-Пули.

– Мне нужен подробный отчет о действиях российской группы по реализации плана боевой операции «Опиум».

– Слушай, Вадим, мне сейчас не до писанины. Послезавтра прибывает Харсон, я ему доложу, как проходила операция. Прилетай вместе с ним – и узнаешь, что происходило в Кайзабаде и Тари-Пули. В принципе, ничего особенного, не считая ошибки, допущенной Даком, которая чуть было не привела к гибели группы «Ирбис». В остальном же все прошло по плану. Задача выполнена в полном объеме, потерь нет.

– Значит, Харсон послезавтра собирается к вам?

– Да.

– Я прилечу с ним.

– Буду рад увидеть старого друга.

– Взаимно.

– Что там по Гауни, Шнейдеру и караванам, отправленным в Таджикистан?

– Гауни и Шнейдер уже на пути к Москве, караваны заблокированы. Их уничтожение – дело нескольких часов.

– Скажи, Крым, тебе известно, для чего отряд оставили в Шургунском ущелье?

– Рядом с тобой нет посторонних ушей?

– Нет.

– Тогда слушай. От Феофанова я узнал, что вам предстоит переброска в район, контролируемый талибами, для выполнения задачи по запросу американской стороны. Конкретнее сказать ничего не могу, потому что подробности плана второй операции «Марса» мне неизвестны.

– Значит, нас бросят на юг Афгана?

– Так планируется. Думаю, Харсон и вылетает к вам, чтобы поставить задачу на следующую акцию. Вот так, Саня… Жди, послезавра встретимся.

– Захвати с собой водки.

– Водки? – удивился Крымов. – А Харсон?

– Надо же отметить успех первой операции. Думаю, и генерал не откажется посидеть с нами.

– Вряд ли… Хорошо, захвачу с собой пару бутылок.

– Давай, Крым, до встречи!

Тимохин выключил трубку, передал ее связисту:

– Свободен, Слава!

Офицер удалился.

Александр затушил окурок. Взглянул ввысь. На небе по-прежнему ни облачка. Опустив глаза, Тимохин вздохнул:

– В тыл талибов! Это не шутки. Там ошибки уже не исправишь. Значит, командировка затягивается. И сколько она продлится, не знает, наверное, и сам генерал Харсон… Но ничего, так уже бывало. Прорвемся!

Тимохин поднялся и направился в свой отсек. После затянувшегося боя командиру «Ориона» нужно было отдохнуть.

Впереди юг Афганистана. К нему надо готовиться особенно тщательно. Талибы – не наркоторговцы… Ну и черт с ними. Сейчас – спать. Все остальное – потом.

Тимохин спустился в подвал, прилег в своем отсеке на расстеленный на топчане спальник и мгновенно уснул крепким, без сновидений, сном.

Ирбис – снежный барс.