С водительского места выскочил мужчина в спецовке, лет тридцати пяти, с вытаращенными глазами и печатью крайнего удивления на испачканном какой-то смазкой лице:
— А я думал — померещилось!!! Говорю старшему — Ирина Григорьевна!!! А вы чего тут делаете?!
В это время из вездехода спрыгнули трое наёмников. Озираясь и держа наготове оружие, они быстро направились к жене комбата.
Как только наёмники миновали габариты вездехода, из скрадков Юры и Стёпы защебетали «Валы».
Я поспешно взял на прицел крайнего левого, но работать не пришлось: мои боевые братья в три секунды уложили все цели.
Добили одного, особо живучего, собрали оружие, пообщались с Коростелёвым.
Механик не сразу отошёл от шока и вообще испытывал противоречивые чувства, не зная, радоваться или печалиться. Наверное, привык к этим наёмникам, частенько с ними ездил по делам, уже за своих считал.
Помогло присутствие Андрея Фёдоровича: в коростелёвском мироощущении он прочно сидел в разряде «своих», имел большой авторитет и по определению не мог водиться с плохими людьми.
Когда Коростелёва удалось разговорить, выяснилась одна неприятная деталь. Впрочем, деталь вполне предсказуемая.
Не получится у нас с ходу проскочить через КПП, предъявив мордашку нашего нового приятеля. Алгоритм въезда транспорта таков: остановка перед воротами КПП, не доезжая «мёртвой зоны», старший наёмников идёт в здание КПП, звонит на узел связи. Связист приглашает куратора. Куратор принимает доклад от старшего наёмников: «всё в порядке», старший передаёт трубку дежурному по части, дежурный по части даёт команду дежурному по КПП открыть ворота.
— А что, в вездеходе не работает рация?
— Работает. Но подтверждение въезда-выезда транспорта установлено именно так.
Господи, эти Хозяева какие-то маньяки, столько сложностей, как будто Президента охраняют!
— А кто дежурит по батальону? — неожиданно спросила Ирина Григорьевна.
— Витя Гладышев.
— Очень хорошо! — обрадовалась Ирина Григорьевна. — Это командир первой роты. Скажем, что его семья свободна, он умрёт от радости!
— А вот этого не хотелось бы, — сказал Стёпа. — Он нам нужен живым. Дежурный в штабе сидит?
— Нет, на КПП, — пояснил Коростелёв. — Вместе с ГБР.[6] Сейчас же усиление.
— Так, уже лучше, — одобрил Стёпа. — Сергей, ты от стресса отошёл?
— В каком смысле?
— Транспорт вести можешь?
— Пфф… Да я в любом состоянии могу…
— Ну и отлично. Давай за штурвал, да полетели, пока радиосвязь не ожила…
* * *
Подъехав к КПП, мы нарушили первое условие: встали не на удалении, а почти впритирку к воротам.
Спешившись, мы окажемся в «мёртвой зоне». Это на тот случай, если что-то не срастётся с дежурным по части.
Андрей Фёдорович с Ириной Григорьевной ехали на снегоходе сзади.
Как только вездеход встал, «Ямаха» свернула прямо к ступеням крыльца КПП.
— Я не понял… — В стальной двери распахнулась бойница, показались удивлённые глаза. — Андрей Фёдорович? К нам нельзя, у нас «карантин»!
— Дежурного позови. Срочно!
— Минуту…
Спустя несколько секунд массивная дверь со скрипом распахнулась. На пороге застыл статный капитан с автоматом на ремне и безразмерным удивлением в глазах.
— Ирина Григорьевна?! Вы… Как вы… А где Маша с Димкой?!
— Всё в порядке, Витенька, всё хорошо, они в безопасности!
Тут мы хором выгрузились из вездехода и двинулись к двери КПП.
— Я не понял, что там такое? — раздалось из пулемётного гнезда на крыше КПП.
— Это кто такие? — насторожился капитан.
— Это люди, которые нас освободили, — пояснила Ирина Григорьевна. — Витя, помоги нам. Все семьи офицеров свободны, надо теперь решить вопрос с кураторами. Давай зайдём на КПП, обсудим…
* * *
Совещание в шлюзе КПП было скоротечным, но бурным.
Собственно, это было не совещание даже, а массовая психическая атака. Ирина Григорьевна, Стёпа и Андрей Фёдорович наперебой пытались убедить капитана вступить с нами в преступный сговор против Хозяев и нарушить приказ комбата.
Капитан не то чтобы упёрся, а просто дико сомневался: решая страшную дилемму, он за минуту вспотел и покрылся пятнами.
Очень не хватало его жены и сына. Не угадали мы маленько, если бы взяли их, сейчас бы все проблемы решили одним движением.
Капитан не мог поверить, что его семья в безопасности, что мы хорошие парни и что вообще все это не мистификация и не какая-то иезуитская проверка со стороны Хозяев.
За стеклом, в «аквариуме» дежурки, стояли десять бойцов в полной боевой и, руководствуясь инструкцией, держали нас на прицеле.
Неприятный момент. Если не договоримся, может получиться чёрт знает что…
Не знаю, как долго бы всё это продолжалось (да, наверное, до того момента, когда куратор выглянул бы в окно и увидел верхнюю часть кабины вездехода над воротами КПП), но когда капитан в третий раз спросил, где сейчас его жена и сын, Ирина Григорьевна не выдержала:
— Витя, ты совсем разучился соображать?! Тебе уже дважды сказали: Маша с Димкой вот у этих людей, в надёжном месте!
— Так это… Я не понял… Они теперь не у кураторов в заложниках, а у этих людей?
— О Боже, Витя… Ты почему такой глупый?! Маша с Димкой свободны! Эти люди их освободили! Сейчас они в надёжном месте, их там охраняют! А ты можешь в любой момент всё бросить, поехать туда и забрать их!
— Как это «всё бросить»?..
— Да вот так! Бросай, к чертям, своё дежурство, садись на… да на снегоход, хотя бы — сам, или Андрей Фёдорыч тебя отвезёт, и поезжай к своей семье! Можешь забрать их, можешь просто обнять, можешь делать всё, что хочешь, — ты свободен!
— Да, но… Как это «поехать», «всё бросить»?.. — потерянно пробормотал капитан. — Я же на службе…
— На службе у кого?! — В голосе Ирины Григорьевны явственно звякнули директорские нотки. — У негодяев, которые уничтожили половину Города и вот-вот уничтожат вторую половину? А ты не задумывался, что тебя будут судить за военные преступления и пособничество врагу?!
— Да я… При чём здесь «пособничество»? — У капитана был вид отличника, по дикой случайности умудрившегося отхватить двойку по любимому предмету. — Я просто выполняю…
— Вот и выполняй как положено! Витя, решайся… У тебя сейчас есть шанс одним махом реабилитироваться и смыть это позорное пятно с нашего батальона!
— Да, я… Я смою! Говорите, что делать…
Стёпа быстро довёл задачу.
Капитан поднялся на крышу КПП, переговорил с бойцами в пулемётном «гнезде». Затем спустился, добежал до казармы, поднялся по приставной лестнице на крышу и поставил задачи второму «гнезду».
Не успел он вернуться на КПП, пулемёт в «гнезде» на крыше казармы уже был развёрнут в сторону штаба. Судя по возне над нашими головами, «птенцы» в «гнезде» на крыше КПП воспроизвели тот же самый манёвр.
Капитан переговорил с бойцами ГБР и дежурным по КПП.
Лица у бойцов сразу посуровели, но дурных вопросов никто задавать не стал. Каждый молча проверил оружие и однообразно доложил:
— Готов.
— Так… — Капитан оживлённо потёр ладони. — Ну что, мальчики налево, девочки направо?
— А кто за девочек? — уточнил Юра.
— Да это я так… — Капитан нервно хохотнул. — Шутка! В общем, мои налево, а вы все направо. Годится?
Молодец, блюдет интересы своих людей. Налево — это вдоль стены КПП, за бетонный бордюр аллеи и ровно стриженную шпалеру акации. Направо — это на голую асфальтированную дорогу без какого-либо прикрытия. Однако мы не в той ситуации, чтобы выбирать.
— Годится, — кивнул Стёпа. — Главная задача: создать максимально плотный огонь в центре группы. Чтоб куратор не успел уйти. В общем, главная задача: уложить куратора, всё прочее вторично.
— Ясно, — кивнул капитан. — Уложим. Всё, работаем?
— Один момент. Связь напрямую с караулом есть, минуя Узел?
— Есть, но не стоит. — Капитан кивнул в сторону штаба. — ОНИ слушают караул.
— Ладно, обойдёмся. Но ты будь готов в случае чего громко и внятно объяснить поднятому «в ружьё» караулу, что здесь происходит.
— Объясню, — заверил капитан. — С этим проблем не будет.
— Молодец, Витя, — похвалила Ирина Григорьевна. — Серёжа всегда говорил, что ты у нас лучший ротный.
— Служу России, — совершенно серьёзно ответил капитан и машинально щёлкнул каблуками. — Ну что, звоним?
— Звоним.
Капитан прошел в «аквариум», нажал клавишу на пульте и взял трубку.
— Алло, Зенит? Передай куратору: тут на КПП жена комбата, просит разрешения пройти в штаб…
Пауза.
Жаль, что не по «громкой». Очень хотелось бы послушать реакцию «на том конце».
— Да, дежурный по части капитан Гладышев… Так точно, жена комбата. Да-да, Ирина Григорьевна Пархоменко… Что значит — «обознался»? Да я её сто лет знаю! Вот она, здесь — хотите, трубочку передам. Будете говорить? Не будете… Понял…
