— В квадрате сорок пять, — то есть там, где находится бухта, — заработал маяк, подающий устойчивые, одинаковой силы однообразные сигналы.
— А ну пойдем посмотрим.
Поднявшись в походную лабораторию, начиненную сверхсовременной радиотехникой, Качанов замедлил свои движения, боясь повредить какой-либо прибор по неосторожности. Предназначение находящегося в автомобиле оборудования даже он полностью не знал, так как не был узким специалистом в этой области знания. Радист показал ему прибор, в котором тревожно мигала красная лампочка индикатора.
— Видите, Сергей Георгиевич, прибор фиксирует работу маяка.
"Интересно, зачем он им понадобился?", — не находя ответа, подумал Качанов.
Когда иностранные агенты повезли Першина на теплоход, о чем Качанов узнал из сообщения по рации с поста рядом с бухтой, пришедший к нему из лаборатории радист вновь побеспокоил его своим сообщением:
— Товарищ полковник, импульсы на приборе стали более слабыми.
Разгадав ранее нерешенную задачу, Качанов сообщил ему:
— Передатчик из бухты доставили на судно.
— Я понял, увеличилось расстояние между нами, а значит, слабее стал сигнал, — довольно подытожил радист.
Такого огромного количества иностранных агентов Качанову никогда не приходилось задерживать. Однако сейчас он видел проблему в другом. Он ещё не определил, то ли задерживать агентов сейчас — немедленно, то ли установить за ними наблюдение и попытаться выяснить как можно больше об их связях. В том, что он имел дело с целой агентурной группой, он не сомневался. Взвесив все "за" и "против", он остановился на первом варианте.
"Агентов надо задерживать, но только не в бухте и не в городе, а где-то на трассе", — определившись таким образом, он дал своим подчиненным соответствующее распоряжение.
Проехав от бухты по серпантину трассы около трех километров, Фокин почувствовал, что его автомобиль стал трудноуправляемым, его вело все время к круче, невозможно было держаться прямого направления. Удивленный таким открытием, он был вынужден сбавить скорость, а затем совсем остановиться. К его удивлению, переднее правое колесо "москвича" было не только спущено, но от долгой езды оказалось пожеванным. Подъехавший следом за ним агент, выйдя из машины, подошел к нему. Они не успели переброситься и двумя фразами, как оказались в окружении группы автоматчиков в пятнистой защитной форме, неизвестно откуда и как появившихся. Автоматчики, — набросившись на агентов, молча обезвредили их.
Подошедший к ним полковник сказал:
— Мы работники федеральной службы контрразведки. Вы нами задерживаетесь…
Пока обескураженные агенты, слушая Качанова, приходили в себя, на них были надеты наручники, их обыскали, после чего в двух автомобилях увезли в управление. На трaсce остался всего лишь один оперработник, чтобы заменить на "москвиче" пробитый скат на запасной.
Задержание Курносою оказалось не таким легким, как это произошло с его руководством. Качанов поручил чекистам захватить Курносого только живым, что, безусловно, усложнило их задачу. Курносый звериным чутьем почувствовал надвигающуюся опасность. Внимательно осмотревшись и не увидев ничего, он, не поленившись, выглянул из своего секрета и посмотрел на бухту. Там он увидел трех парией с автоматами, которые, не замечая его, медленно двигались в его направлении, осматриваясь по сторонам. Моментально спрятавшись за выступ скалы, Курносый водрузил на спину баллон с кислородом, надел на голову маску, вставив в рот мундштук, стараясь меньше производить шума, на руках стал спускаться из своего секрета в море.
Как он ни был осторожен, звук его погружения был все же услышан преследователями. Они увидели Курносого погружающегося в глубину моря.
— Виктор глушанул его гранатой? — поинтересовался автоматчик у старшего группы.
— Нам дано задание захватить его только живым, — ответил тот строго.
— Нам его живым не взять. Он от нас уйдет.
— Пускай уходит. Мы не имеем права поднимать шум. Это категорическое требование полковника.
— Понятно, — с разочарованием в голосе, прикрепляя гранату к поясу, пробурчал автоматчик.
Так Курносому удалось избежать смерти.
Уведомленные с берега по рации чекисты, находящиеся на теплоходе “Добрыня", знали, что у Здоровяка должен быть при себе передатчик. Однако при самом тщательном обыске и досмотре его вещей злополучный передатчик не был найден.
Здоровяк божился и клялся, что у него интересующего их прибора нет, и он ничего о нем не может сообщить.
Объяснив Першину свое затруднение, они попросили позволить им обыскать его одежду, не исключая, что передатчик может быть зашит в ней. Но и обыск Першина не дал положительного результата, о чем они с сожалением были вынуждены сообщить по рации полковнику Качанову.
Так как постоянное наблюдение за судном со стороны иностранных агентов было снято, Курносый, чтобы не быть задержанным чекистами, успел сбежать. Теперь ему надо было думать, как спасти свою шкуру, а не выполнять указания резидента. При поспешном бегстве со своего наблюдательного пункта Курносый оставил там все свое имущество, в том числе и принимающее сигналы с судна устройстве Теперь уже можно было не бояться открыто на катере посетить теплоход "Добрыми".
Качанов поручил работнику научно-технической службы лейтенанту Подроманцеву с прибором Курносого прибыть на теплоход. Там Подроманцев с помощью прибора должен был разрешить связанную с передатчиком проблему.
На судне Подроманцев установил, что передающее устройство находится… в теле Першина. Рентгеновский снимок показал, что передатчик — в пищеводе профессора.
Когда чекисты сообщили это академику, тот, искренне удивившись, сообщил им, что не помнит, когда резидент принудил его проглотить миниатюрный передатчик. Впоследствии тот естественным путем вышел из организма.
В затею с передатчиком Фокин членов своей агентурной группы не счел нужным посвящать. Каждый из них знал столько, сколько ему положено было знать в пределах выполняемой им работы.
Для чего Фокиным была реализована в жизнь данная идея? Прежде всего для того, чтобы иметь возможность на расстоянии контролировать и наблюдать перемещение интересующего его "объекта".
Не будучи осведомлен о затее резидента, Здоровяк, попав в руки чекистов, не имел возможности выдать секрета своего руководителя А тот имел бы возможность установить, куда с судна чекисты увезут и спрячут от него своего ученого. Однако предусмотрительный ход Фокина не получил того продолжения, на которое он рассчитывал. Все сложилось не так, как ему хотелось. И вины его в том не было совершенно. Просто на нуги осуществления его задания встал противник, который по своим деловым и профессиональным качествам оказался на голову выше.
Проявив весь свой профессиональный опыт и звериное желание выжить, Курносый не только вырвался из приготовленной ему западни, но и незамеченным проник и город, избежав проверки личности появившимися, как грибы, многочисленными постами ГАИ, ВАИ и других служб.
Взяв такси, он проехал мимо дома резидента. На крыше дома телевизионная антенна стояла повернутой с юга на север, что говорило об отсутствии Фокина. Но его фотоателье тоже было закрыто, чего раньше в рабочее время никогда но было, ибо в отсутствие Фокина его обязательно замещал Криворотой, тоже член их агентурной группы, работавший у резидента помощником.
"Не исключено, что их схватили чекисты, — сделал Курносый неутешительный вывод. — Если так, то, пока не поздно, мне надо отсюда уматывать".
Приняв такое решение, Курносый поехал в филиал торгового турецкого объединения “Пионер-Кавказ", где работал по контракту бухгалтером Джексон Кристонсон. Хозяин объединения взял его к себе на работу потому, что Кристонсон хорошо владел турецким, русским, английским языками, а поэтому помимо основной работы еще выполнял функции переводчика при официальных встречах его представителей с русскими деловыми кругами.
Оправдывая свое название, объединение "Пионер-Кавказ" первым из турецких фирм пустило корни сотрудничества на российской земле.
Встретившись с Кристонсоном и пройдя с ним в мужской туалет, где кроме них никого не было, Курносый потребовал:
— Завтра в десять часов в Турцию отправляется теплоход "Ломоносов", закажи и восьми на него мне один билет на имя Ричарда Оуэна, подданного Великобритании.
— Я сейчас занят, — недовольный поручением, попытался отказаться Кристонсон.
— Ты дурака не валяй. Мы тут пашем, рискуем головой, а у тебя нет времени выполнить дерьмовое поручение. Вечером я забегу за билетом, — не терпящим возражений тоном потребовал Курносый.
