– Конечно здесь! – с превосходством заявил мальчишка. – Мы давно уже здесь живем – весь город знает.
– То город, – смиренно ответил Али. – Мы с другом из деревни.
– Вчера с пальмы слезли, – захохотал Студент.
Мальчишка неодобрительно покосился на него и сказал:
– Пальмы в Африке растут. Я видел пальмы. Мы этой весной в Египте отдыхали. А в деревне, кроме лопухов, ничего не растет.
Али почему-то стало обидно за деревню.
– Ты, видать, сильно устал, сопляк, если тебе уже отдых требуется! – раздраженно сказал он. – Лопухи ему не нравятся! Сам-то кто? Лопух деревенский и есть, а туда же – нос дерет, чмо болотное!
У мальчишки даже нос заострился от волнения, и во взгляде его уже промелькнуло не высокомерие, а самый настоящий страх. Студенту показалось, что пацан хочет захлопнуть калитку, и он предусмотрительно выставил вперед ногу, обутую в тяжелый, почти солдатский башмак.
– Тормози! – угрожающе добавил Студент. – С тобой взрослые дяди разговаривают. Соблюдай правила вежливости.
– А чего вам надо-то? – угрюмо спросил мальчишка.
– Нам твой папаша нужен, который дрыхнет больше положенного, – сказал Али. – Какой же он у тебя, на хрен, бизнесмен, если спит, как лошадь? Так дела не делаются.
– Ага, ранняя пташка господа прославляет, – добавил Студент, – а поздняя... Вот черт, забыл, чего там поздняя делает!
– Неважно! – мотнул головой Али. – Сейчас мы сами эту позднюю морду поднимать будем.
Он бесцеремонно отодвинул мальчишку от калитки и вошел во двор. Студент последовал за ним. С мелодичным звоном щелкнул замок. По-хозяйски оглядывая двор, Али двинулся к дому. Сын хозяина с перекошенным от расстройства лицом семенил рядом, но Али не обращал на него никакого внимания.
Перед тем как войти в дом, Али небрежно закурил очередную сигарету и негромко сказал Студенту:
– Ты не встревай, понял? Ты нездешний и наших дел не знаешь. Стой себе как торчок и помалкивай, понял?
Тем временем мальчишка уже успел проскочить в дверь и поднять некоторый переполох. Когда Али со Студентом перешагнули через порог, их глазам предстала чудная картина.
Посредине большой светлой комнаты стояла большегрудая растрепанная женщина в дорогом пеньюаре и, уперев руки в крутые бедра, слушала какие-то бессвязные объяснения своего насмерть перепуганного отпрыска. Глаза у нее были мутные, непроснувшиеся, и едва ли она понимала хотя бы половину из того, что говорилось. Однако появление двух запыленных незнакомцев, один из которых к тому же вовсю дымил сигаретой, привело ее в чувство. Она нетерпеливо отпихнула в сторону мальчишку и грудью двинулась прямо на Али.
– Вы кто еще такие?! – воскликнула она довольно красивым, но сипловатым со сна голосом. – А ну пошли вон, пока я мужа не позвала!
Али смутно помнил, как выглядела жена Булатова, но в его представлении та все-таки была пониже ростом и не обладала столь пышными формами. Али знал, что многие женщины прибегают теперь к услугам пластических хирургов, чтобы исправить недостатки фигуры и добавить себе того, чего недодала природа, но здесь был явный перебор даже для хирургов.
– Тихо, не гони волну! – с затаенной угрозой произнес Али. – Муж твой нам ни к чему, бикса драная, а вот Булатова позови нам и побыстрее, пока я не рассердился!
Видимо, женщина не привыкла к такому обращению, потому что рот у нее раскрылся от удивления, и Али про себя отметил, что губы у нее пухлые и сочные, как переспелые ягоды.
«Жена она или не жена, а поваляться с ней на чистых простынях я бы не отказался, – алчно подумал он. – Да нет, чего там, с такой бы я и на собачьей подстилке не отказался. Жаль, времени нету».
– Ну чего ты не поняла, сучка? – ласково сказал Студент, который, видимо, испытывал схожие чувства. – Гони за Булатом, тебе сказано!
Женщина внезапно побледнела, поочередно впилась взглядом в лица Али и Студента, а потом, подхватив кружевной подол, почти бегом кинулась наверх по деревянной лестнице с резными перилами, которая шла вдоль стены. Али и Студент с удовольствием наблюдали, как колышется при ходьбе ее аппетитный зад, а когда женщина исчезла наверху за дверью, тут же начали подниматься за ней следом.
– Я же тебе сказал – хавку не раскрывать! – с досадой проговорил Али. – Куда ты полез, Студент? Слова-то какие – «сучка»... А еще образованный человек!
– Я – недоучка, Али, – напомнил Студент. – А насчет бабы, я подумал, не считается.
Али не успел сказать, что он думает насчет такой сообразительности Студента, как вдруг дверь наверху с шумом распахнулась и на балюстраду вылетел грузноватый всклокоченный мужик в трусах до колен и в распахнутом халате. В руках у него плясало двуствольное ружье с гравированной табличкой на прикладе – должно быть, подарок на день рождения.
Это был, несомненно, Булатов, но Али узнал его не без труда – за время, прошедшее с момента их последней встречи, Булатов заметно полысел и прибавил не меньше пуда веса. Щеки у него свисали, как у бульдога, живот сползал на трусы, а нос был покрыт сеточкой мелких красноватых сосудов – свидетельство неумеренной жизни.
– Всем стоять, суки! – каким-то замогильным голосом заорал Булатов и, не долго думая, выпалил из обоих стволов прямо в идущих по лестнице гостей.
На самом деле он сознательно брал прицел повыше, и оба заряда дроби пролетели над головами Али и Студента, но эффект они произвели исключительный. Оглушающий гром выстрелов и свист дробин над макушкой убедили Студента в том, что жизнь его подверглась смертельной опасности. Он инстинктивно отпрянул, оступился и полетел вниз с лестницы, лишь чудом не переломав себе кости. Скатившись до самой нижней ступеньки, он грянулся об пол и несколько мгновений лежал без движения.
Али повел себя совершенно иначе. Сощурив глаза и плевком выбросив изо рта сигарету, он метнулся вверх по лестнице, в два прыжка одолел оставшиеся ступени, рухнул под ноги Булату и, обхватив его колени, резким рывком опрокинул навзничь. Тот с диким криком припечатал затылком деревянный пол, выпустил из рук ружье и принялся извиваться всем телом, как жирная гусеница, на которую наступили каблуком. Из кармана его халата высыпались патроны в красных пластиковых гильзах.
Али мгновенно вскочил, подхватив ружье, и далее уже совершенно хладнокровно стал перезаряжать его, с большим любопытством поглядывая на корчащегося у его ног Булата.
В дверь просунула нос неприбранная большегрудая красавица, ахнула и снова спряталась. Али щелкнул стволами ружья, деликатно ткнул хозяина дома носком ботинка и сказал:
– Слышь, Булат, хорош придуриваться! Несолидно. В людей из обоих стволов палишь, а сам стонешь, что задницу зашиб. А если я тебя вот так, дробью?
Он наставил ружье прямо в лоб Булату. Тот моментально прекратил стонать и извиваться, сел и запахнул на груди халат.
– У тебя что, критические дни – ты на своих с волыной кидаешься? – добродушно спросил Али.
Булат поднял глаза, враждебным взглядом изучил загорелую физиономию гостя.
– Ружье убери! – хмуро буркнул он. – С ним, знаешь, шутки плохие!
– А пять минут назад где ты был? – удивился Али. – Когда какой-то козел нам чуть мозги не повышибал?
– Ладно, – сказал Булатов. – Я у себя дома. А вот вас я что-то не припоминаю...
– В самом деле? – Али оглянулся и с ружьем в руках присел на корточки возле хозяина. – А Максима ты тоже не помнишь? И как мы два года назад к тебе приходили – тоже забыл?
– А-а, – словно прозревая, сказал Булатов. – Теперь понял. А я думаю, откуда мне твоя ряшка знакома? У тебя Али кликуха, верно? А сразу не узнал – столько времени прошло!
– Да сколько его прошло-то! – пренебрежительно ответил Али. – А вот ты на самом деле изменился. Разжирел, как боров. Жизнь удалась, что ли?
– Врагу такой жизни не пожелаю, – мрачно сказал Булат и кряхтя поднялся, цепляясь за перила. – Вчера на фуршете был... Симпозиум, типа диалог бизнеса с властью... Диалог говенный получился, зато нарезались в умат! А тут ты с утра... И эта еще мадам залетает – там бандиты!.. Ясно, у меня крыша поехала...
– У тебя вроде жена худенькая была, – не удержался Али.
– Да какая она жена! – поморщился Булатов. – Гувернантка у пацанов. Английский знает...
– Она и еще кое-что знает, похоже, – плотоядно улыбаясь, сказал Али. – Сиськи-то у нее будь здоров! Век бы держался! – захохотав, он подмигнул хозяину.
– Ну ты это... – недовольно пробормотал Булатов. – Ты, как это говорится... Не акцентируй! Жена у меня прихварывает. Я ее в санаторий отправил. Два дня только, как отправил.
– И уже соскучился, – снова засмеялся Али. – Ну ладно, это не мое дело. Ты только успокой эту свою дуру, а то она сгоряча додумается в ментовку позвонить.
– Не позвонит, – прокряхтел Булатов. – Я все телефоны отключил и спрятал. Достали уже. Хотел хоть денек спокойно пожить.
