— Парни! — гаркнул омоновец своим подчиненным. — Ну-ка, подхватили этого голубя! Осторожно, осторожно! К нему еще будет много вопросов. Санек, Лысаков!
— Я! — бойко отозвался один из крепышей с автоматом на груди.
— Дуй со «Скорой» в клинику. Головой отвечаешь за этого Рэмбо. Я тебя к вечеру сменю.
— Боишься, что его попытаются убрать как важного свидетеля? — хмыкнул омоновец. — Через меня не пройдут.
— Я боюсь, как бы он сам не смылся! — грозно пояснил командир. — Не нравится мне этот паренек. Видал я ВДВ в своей жизни, а таких вот нет. Таких не бывает. Как бы тут не конкуренты вмешались под видом «летунов». Пистолетик его осторожно… Не лапать руками! В пакет! Экспертам отдайте. И «броник» с него снять, что там еще на нем…
Пассажиры тянулись жиденькой неровной вереницей, словно не хотели лететь. Леня смотрел в иллюминатор и не понимал, как это десяток человек могут растянуть посадку в маленький самолет на целых двадцать минут. Ну вот! Кажется, все заканчивается. Вон четверо спешат, наверное, последние. И хромоногого с собой тащат. А…
И тут девушка в светленьком плаще подняла лицо и посмотрела прямо на Леню. Она стояла у самого трапа, и ее глаза были близко-близко. Никогда еще Леня Владимиров не видел у девушек таких лучезарных и притягательных глаз. Девушка уже поднялась по маленькому трапу, а он никак не мог вспомнить цвет волос, длину ног, размер груди. Казалось бы, привычный взгляд на симпатичную девушку, стандартный осмотр примечательных мест, а тут… Только глаза!
Невероятно, но девушка шла между сиденьями к нему. Села по другую сторону прохода и сразу полезла в сумочку за косметичкой. Это не удивило, потому что Леня привык, что девушки всегда в ситуациях, предшествующих знакомству, пытаются скрыть свой интерес к парню посредством бессмысленного поиска чего-то в косметичке и такого же бессмысленного манипулирования извлеченными из нее предметами.
Двое плечистых мужиков помогли подняться в салон третьему, что прихрамывал. А четвертый, вертлявый, на руках которого Леня заметил наколки, стал скандалить и уговаривать пассажиров с передних сидений пересесть дальше. Впереди он предлагал посадить больного, которому тяжело передвигаться. Его спутники молчали, но по всему было видно, что они своего скандального приятеля поддерживают. Под их хмурыми взглядами пассажиры заворчали, но стали пересаживаться на свободные места подальше от пилотской кабины.
Самолетик взлетел, натужно гудя мотором и вибрируя своими четырьмя плоскостям. Леня косился на красивую девушку и искал повода заговорить, познакомиться. Странная робость овладела им, такого он раньше за собой не замечал. И тут случилось то, что обычно происходит, когда упускаешь предоставленный тебе судьбой момент. На сиденье, где сидела прекрасная незнакомка, вдруг обернулся парень с круглым пухлым лицом и наглым сальным взглядом и противным голосом заговорил:
— Какая симпатичная попутчица! Всю жизнь мне не везет в этом деле, а тут такой подарок судьбы!
— Вы о чем? — высоким томным голосом осведомилась девушка и махнула на наглеца пушистыми ресницами.
— Представляете, мне друзья все время хвалятся после поездок. Им всем всегда попадаются в попутчицы то в самолете, то в одном купе поезда красивые девушки. Мне вот ни разу не попадались. Как заколдованный! А сегодня просто чудо. Вас как зовут? Меня — Михаил, Миша. А вас?
— Анджела, — скромно потупила взор девушка.
— Какое удивительное имя, — закатил Миша глаза, и Лене тут же захотелось врезать ему по морде. — Вы не киноактриса? Мне ваше лицо кажется знакомым.
Девушка тихо зарделась, демонстративно отвернувшись к иллюминатору лицом, но было видно, что эта незамысловатая лесть ей очень приятна. А еще, что эта Анджела, несмотря на свою красоту, не блистала интеллектом и повелась на глупый способ знакомства. Тем не менее Лене было очень неприятно, что этот Миша так откровенно «клеит» девушку. Хотя внешний вид парня говорит о том, что он вращается в иных кругах, нежели эта Анджела. В кругах деловых, современных. У него на лице было написано университетское образование.
— Вы здесь живете? — не унимался Миша, продолжая сохранять слащавое выражение лица, хотя рука его сделала такой жест, будто очертила помойку или иное убожество. — А в Читу по каким делам?
— Я там учусь… — жеманно прошептала девушка.
— А я вот по делам мотаюсь, — прокололся с несвоевременным признанием Миша.
Леня поморщился и еле удержался от комментариев. Если ты знакомишься с девушкой, то нужно проявить максимум интереса к ее персоне. А этот Миша даже не удосужился выяснить, а потом восхититься тем заведением, в котором учатся такие ангелочки. Он, как человек самоуверенный, самовлюбленный, излишне себя превозносящий над другими, в том числе и над провинциальными дурочками, сразу перешел к повествованию о себе родимом. Ясно, что она учится максимум в профессиональном училище на кондитера, парикмахера или какую-нибудь швею-мотористку, но Мише все равно терять лица не стоило.
— Я предприниматель, — с излишне подчеркнутым равнодушием добавил парень. — Деловые контакты, поиск партнеров по проектам.
Анджела тихо таяла от его внимания. Надо же, как повезло — и при деньгах, и красавец! Она как-то стала суетиться, видимо, не зная, чем еще понравиться такому подвернувшемуся «варианту». Ничего лучшего, чем порыться в косметичке, не придумала и тут же выронила на пол цилиндрик губной помады. Леня абсолютно машинально, нежели в попытке высказать свои симпатии соседке, нагнулся… И тут же стукнулся лбом с предпринимателем, который кинулся показать себя джентльменом.
— Е… — не сдержался от дешевой нецензурщины Миша, одарив Леню убийственным взглядом, и схватился за лоб. — Ты че? Поосторожнее нельзя?
— Не зашиб? — с легкой усмешкой поинтересовался Леня, которому не составило труда скрыть, что он тоже прилично ушибся.
— Не зашиб! — передразнил его Миша. — Твоим лбом только кирпичи колоть.
— Пробовал, — с улыбкой признался Леня, — больно.
Девушка чисто женским чутьем поняла, что двое молодых петушков сцепились из-за ее внимания. Правда, она не совсем точно оценила реакцию высокого красавца с фигурой атлета, но и его внимание ей явно польстило.
А Леня вздохнул и отвернулся к иллюминатору. Крушение надежд всегда неприятно. Даже не так! Крушение идеалов. Вот он эту девушку с дурацким именем Анджела, с этой дурацкой буквой «д» в простом имени Анжела, в своих мыслях и мечтах наградил множеством достоинств, а она оказалась пустышкой. Неприятно? Очень!
За окном плыла и плыла вековая тайга. Зеленые сопки вздымались и опадали седловинами и распадками. И все это сверху смотрелось, как пушистый ковер с зеленовато-бурым ворсом. Изредка зияли проплешины прошлогодней гари, которая медленно зарастала древесным подростом, да блестели, как чешуя огромного змея, мелкие речушки. Они вились, то расползаясь вширь каменистыми отмелями, то прятались под кронами деревьев в узких теснинах каменных русел.
Миша что-то без остановки болтал, видимо, травил байки, развлекая девушку. Леня перестал злиться на этого сытого красавца, испытывая даже некоторое злорадство, что с этой девушкой его ждут сплошные разочарования. И проблемы. Глупенькая девушка — это как неисправный механизм. Вроде и работает все, и тянет, а все время какие-то сбои, нарушение отдельных функций, без которых и механизм уже не механизм.
И тут до Лени дошло, что ассоциации с неисправными механизмами в его голове появились не без основания. Самолет стал заметно терять тягу. Что-то там происходило, как-то не так ровно работал двигатель. Вдруг он увидел, что из четверки мужиков впереди сидят на сиденьях только трое. А четвертый куда делся? И когда? Вон и дверь к пилотам приоткрыта. Туда ушел? Что-то серьезное?
Самолет неожиданно резко клюнул носом и пошел терять скорость с нарастанием какого-то гула. Леня даже почувствовал, как отрывается от сиденья. Что за чертовщина? Этого только не хватало! Он нащупал застежки ремней и пристегнулся к креслу, стиснув зубы. Если мотор работает, то пилоты должны вытянуть. Эти старые «Аны» тем и хороши, что в состоянии планировать, что их можно посадить почти на любую площадку. Черт, какие площадки в непролазной тайге. Тут же одни стволы…
Мысль о том, что самолет вот-вот разобьется, была неприятной, но все же Леня не терял присутствия духа. Ему приходилось рисковать жизнью, и не раз, а тут всего лишь перебои в моторе.
— Пристегнитесь, — повернув голову, сумел выдавить он, как самолет резко стал выходить из пикирования, задрав нос вверх, и всех сразу вдавило в сиденья до отказа.
Потом он завалился набок, потом снова стал выправляться. Леня ясно почувствовал, как падает тяга самолетного двигателя. Они теряли высоту, теряли катастрофически, а внизу, насколько он мог судить, стояла стеной тайга. Еще несколько сот метров потери высоты, и они просто разобьются об эту стену. Только бы…
