— Кстати, юноша, то, что вы умеете снимать перестрелки рапидом, еще не означает, что вы талантливы, как Ву или Родригес, — закончил Дима и посмотрел на сценариста. — Андрей, у вас был хороший сценарий. Восстановите первоначальный вариант и дайте мне. Я хочу еще раз просмотреть его. Когда вы сможете это сделать?
— Ну… Через пару дней.
— Сейчас утро. Договорились. Завтра вечером я жду сценарий. Максим, — Дима взглянул на Абалова, игравшего в фильме местного «крестного отца», Кроху, — ваша роль была шире, не так ли?
— Была, — согласился тот и улыбнулся невесело. — Отличная была роль. Правда. Не хуже, чем у Марлона Брандо. Но была.
— Такой и останется.
— Простите, Дмитрий Вячеславович, насчет сроков. Я имел в виду… — бормотнул было Андрей, но Миша предусмотрительно взял его за рукав.
Он дольше других членов группы знал Диму и поэтому лучше представлял, когда можно спорить, а когда стоит промолчать.
Дима повернулся к актерам. В зале присутствовали только исполнители главных ролей. Паренек, игравший Диму, еще несколько человек.
— Ребята, вы поработали замечательно. Молодцы. Вадим, пошли. — Дима кивнул советнику. — Да, еще… — Он указал на Даниила, повернулся к директору группы — забавному лысеющему толстяку. — Северьян Януарьевич, расторгните контракт с этим человеком и подыщите нового режиссера. И хорошего монтажера. Посмотрим, что из отснятого материала можно спасти.
— Подожди, Дима, — опешил Миша. — Ну, зачем ты так сразу…
— Миша, — уже от двери сказал тот, — этот фильм снимается на мои деньги. Не Госкино нам средства выделяет, а я выкладываю их из своего собственного кармана. И если ты думаешь, что я стану оплачивать людей, воспринимающих кинопроизводство исключительно как средство пополнения семейного бюджета, — пусть даже это твои друзья, — ты глубоко ошибаешься. Я просмотрел отснятый материал. Он мне не понравился. В фильме может быть неудачный план. Неудачный эпизод. Неудачная сцена. Здесь — неудачный режиссер. Разговор закончен.
Дима и Вадим вышли из зала.
— Ну и как тебе? — спросил Дима, когда они вышли на улицу и направились к Диминому «БМВ».
— Дим, зря ты на них накинулся. Нормальный фильм получается. Ботва схавает.
— Вадим, мне не нужен нормальный фильм, пусть даже я с ним смогу выйти на ноль. Мне нужен фильм хороший, способный приносить прибыль. Понимаешь? — Дима снял машину с сигнализации. — Чтобы его не хавали, а в очередях за билетами стояли. Чтобы кассеты с точек разметали в момент. Чтобы не я бегал за телевизионщиками, умоляя показать фильм в прайм-тайм, а они за мной. Вот чего я добиваюсь.
— Ты прямо голливудским магнатом стал, — улыбнулся Вадим.
— Нет, Вадим, не стал. В Голливуде все проще. Можно снять десять плохих фильмов, потом один хороший. И продать те десять в нагрузку к этому одному. А у нас так не получится. У нас на десять отличных один средний — и то много.
— А когда ты год назад этой лажей занялся, я думал, у тебя ничего не получится, — признался Вадим.
Год назад Дима взялся продюсировать Мишиного «Гамлета». Он откупил права на постановку и, заняв деньги у отца, доделал фильм. До сих пор Дима считал, что ему повезло. Помогло проснувшееся вдруг нахальство, спавшее до этого мирным сном на протяжении девятнадцати лет. Картина, как ни странно, пошла. Была куплена крупной европейской кинокомпанией для мирового проката, несколько частных телесетей приобрели право на показ фильма по кабельным каналам, а американцы даже закупили права на съемку ремейка. Дима не только вернул средства, вложенные в рисковую картину, но и заработал сумму, почти в десять раз превысившую расходы. Более того, он все еще продолжал получать роялти с мирового проката. Наверное, американская картина сделала бы куда более серьезные сборы, но Дима был рад и этому. Для российского кинематографа прибыль даже в пару миллионов долларов — уже большой успех, а тут…
— Дмитрий Вячеславович? — прозвучал за спиной Димы солидный раскатистый баритон.
Дима оглянулся. Перед ними стоял высокий дородный мужчина. Внушительная осанка. Благородная седина украшает холеное, чисто выбритое лицо. Острый нос, чуть обвисшие щеки. Под глазами наметились мешки, но массажистка очень постаралась, чтобы они были почти незаметны. Взгляд ощупывающий, пронзительный. Не любил Дима такие взгляды. Одет мужчина в очень дорогой костюм. Из-под обшлагов хрустяще-белой сорочки хвастливо проглядывал настоящий «Ролекс», золотая булавка поддерживала синий, в строгую серебряную полоску галстук. Золотые же запонки. Маникюр. Одним словом, выглядел мужчина на миллион в свободно конвертируемой валюте. Меньше и предлагать стыдно. Да и бессмысленно. Все равно не возьмет.
За спиной мужчины топтался гороподобный охранник, безликий, как казенный матрас. Чуть в стороне была припаркована черная «Ауди» со скромным правительственным номером и синей мигалкой на крыше.
Вадим автоматически потянул руку под пиджак. Гороподобный охранник моментально шагнул вперед, тоже запуская руку под темно-серую, явно импортную, полу.
— Ну-ну-ну, — успокаивающе пробормотал мужчина. — Не будем горячиться. Вы — Дмитрий Вячеславович Мало, я не ошибся? — он улыбнулся милой и приветливой улыбкой каннибала.
— Не ошиблись, — кивнул Дима. Ему еще ни разу не приходилось общаться с правительственными чиновниками, и он, признаться честно, слегка растерялся. — Чему обязан?
— Я — Козельцев. Владимир Андреевич Козельцев. — Мужчина достал из кармана серебряную визитницу, выщелкнул карточку, протянул. — Прошу вас, Дмитрий Вячеславович.
Был он какой-то слишком изысканный. Такими бывают институтские профессора, и то редко. Дима подумал, что подобная подчеркнутая, старомодная вежливость — не более чем способ сбить его с толку. Дезориентировать. Тем не менее взял карточку, покрутил в пальцах.
— «Козельцев Владимир Андреевич. Помощник депутата Государственной Думы, советник Правительства РФ по вопросам экономики и реформ…» — Дима улыбнулся, сунул визитку в карман. — Где вам их печатают, Владимир Андреевич? Надо будет тоже заказать себе пару сотен. Для понта.
Козельцев держал пинки хорошо. Вежливая улыбка не сползала с его губ ни на секунду.
— Боюсь, Дмитрий Вячеславович, с вами там даже разговаривать не станут.
— Почему? — Дима сделал удивленные глаза. — С вами же разговаривают. Впрочем… Знаете, у меня визиток нет. Не удосужился как-то. Да и деньги переводить на картон не считаю нужным. Они у меня считаные. Однако, невзирая на данное обстоятельство, не я приехал к вам, а вы ко мне. И, кстати, назвали меня по имени и отчеству. А вообще… Владимир Андреевич, давайте оставим понты для мальчиков.
Соврал Дима. Были у него визитки и по качеству ничуть не хуже. Но за год Дима усвоил правило: никогда нельзя судить о людях по двум вещам — визиткам и костюмам.
Получив отлуп, Козельцев едва заметно напрягся, но быстро совладал с собой. Улыбнулся еще шире.
— Простите, что отрываю от. важного разговора, однако у меня к вам, Дмитрий Вячеславович, срочное и совершенно неотложное дело. Очень важное, — добавил он.
— Хорошо, давайте поговорим. — Дима оглянулся. — Мы здесь будем разговаривать?
— Я бы предложил вам пообедать.
— Боюсь, что у меня нет на это времени. Если я начну обедать в десять утра, моему бизнесу быстро придет конец.
— В таком случае давайте просто прогуляемся. Разговор не займет много времени. Пару минут, не больше, — Козельцев сделал приглашающий жест.
— И ради пары минут вы готовы были убить час на обед? — не удержался от сарказма Дима. — Шикарно живете, Владимир Андреевич.
— Статус обязывает, — ответил тот и медленно зашагал вдоль ряда машин.
Гороподобный охранник и Вадим пошли следом, выдерживая подобающую дистанцию. Честно говоря, рядом с охранником советник выглядел довольно забавно.
— Дмитрий Вячеславович, — размеренно проговорил Козельцев, закладывая руки за спину, — насколько мне известно, вы занимаетесь кинобизнесом?
— Совершенно верно, — подтвердил Дима.
— Судя по всему, делаете определенные успехи?
— Я бы не назвал это успехом. На данный момент закончена и выпущена всего одна картина.
— «Гамлет», — кивнул Козельцев. — Как же, как же, наслышан. Критика была к вам более чем доброжелательна.
— Заслуженно, — ответил Дима. На лесть, тем более грубую, он и раньше не клевал. — Владимир Андреевич, мой статус ниже вашего, поэтому я не могу позволить себе расходовать время понапрасну. Перейдем к делу, если не возражаете.
— Отнюдь, — благодушно ответил Козельцев и посмотрел в небо. — Итак, Дмитрий Вячеславович, вы выпустили в прокат «Гамлета», не потрудившись согласовать работу с держателем авторских прав. То есть со мной. Я приобрел фирму Эдуарда Александровича.
