- Но заживает быстро. Утром побаливал, а сейчас уже нет.
- Аппендицит вырезали, - предположил Витюша.
- Нет. Врач сказал, ничего не тронуто.
- Врачам верить нельзя... Чего же тогда вырезали?
- Ничего. Просто разрезали и зашили.
- Кто?
- Вить, не будь идиотом, и так хреново. Твое здоровье. Выпили, покушали селедочки с луком. В эту минуту зазвонил телефон, и я чуть не выронил кусок изо рта.
- Нервный ты, - осудил Званцев. - Сними трубку.
- А вдруг они?
- Тогда залезь под стол, я сам поговорю. Звонила Маша, чтобы узнать, что я делаю и как себя чувствую. Я сказал, что чувствую себя нормально, сидим с Витюшей и попиваем водку. Маше это не понравилось, но она ничего не сказала. Пообещала вернуться не позже девяти.
До ее прихода мы осушили не только эту бутылку, но открыли еще одну. Витюша по телефону отменил два свидания, которые у него были назначены с интервалом в четыре часа. По поводу первого, с какой-то чертежницей Любой из Малаховки, он не очень переживал, а по поводу второго заметил, что, возможно, из-за меня поломал свою судьбу. Речь шла о супруге некоего банкира Рубинчика, с которой Витюшу связывала не только любовь, но и сложные, многоходовые комбинации с акциями и ценными бумагами. Но это все так, побочно, в основном обсуждали мою историю, пытаясь найти в ней хоть какие-то логические концы. Перебирали вариант за вариантом, но все выглядело не правдоподобно. Напрашивалось простейшее объяснение: кому-то понадобились мои внутренние органы, например печень или почка, это реально, донорский бизнес в России, как известно, один из самых процветающих и перспективных, наравне с проституцией и экспортом сырья; но когда вскрыли брюхо, то увидели, что по каким-то причинам мои внутренности не годятся для пересадки, допустим, изъедены рачком. У этого варианта имелся очевидный изъян, который Витюша сформулировал так:
- Извини, Толюнчик, но почему в таком случае они от тебя не избавились? Какой смысл оставлять тебя в живых?
- Может быть, какая-то техническая накладка?
- Ерунда. Торговля донорскими органами - вполне отлаженная индустрия, производство безотходное, экологически чистое. Представь сам: если доноров отпускать, с ними потом хлопот не оберешься. По судам затаскают.
- Какие суды, я же ничего не помню.
- Один не помнит, второй не помнит, а третий примчится с иском. Нет, так дела не делаются. У нас все-таки правовое государство.
Еще два варианта из десятка других, которые представлялись нам с Витюшей более или менее подходящими, были такие: захват жилплощади и посещение инопланетян. Оба одинаково уязвимые. Трехкомнатная квартира, конечно, имела рыночную ценность, но в ней, кроме нас с Машей, прописаны дети, Оля и Виталик, а также моя теща Агата Тихоновна, которая проживала в деревне Кабанчики под Владимиром. Таким образом, чтобы пустить квартиру в оборот, надо положить как минимум пять трупов, то есть по понятиям жилищного бизнеса игра не стоила свеч. В Москве, особенно в центральных районах, еще оставалось немало жилья, где обитали недовымершие старики либо одинокие пьянчужки, с которыми легко поладить без всяких затрат на радикальную зачистку; да и в принципе жилищный бум в столице почти сошел на нет в связи с быстрым перенасыщением квартирного рынка. Богатые уже нахапали сколько хотели, преимущественно в престижных районах, а бедняки с превеликой охотой за небольшую копейку переселялись в подвалы или вообще убирались на сотый километр, но на их лачуги трудно было найти покупателей.
Вариант с инопланетянами тоже сомнительный. Как известно по многочисленным секретным материалам, опубликованным в научных журналах и в бульварной прессе, они действовали хитрее и никогда не оставляли следов. Если допустить, что я побывал на летающей тарелке, где со мной производили разные манипуляции и даже впрыснули в кровь контактные микросхемы, то уж вряд ли инопланетяне, при их возможностях, напортачили бы со шрамом, наспех заштопанным черным шелком. Хотя, если подумать, шрам мог быть элементом изощренной маскировки.
- Главный вопрос, - Витюша подцепил вилкой последний кружок колбасы, - случайно они зацепились или именно тебя пасли?
- Как они могли пасти?
- Могли, Толя. Это просто. Отслеживали. Ты человек режимный. В магазин ходишь примерно в одно и то же время. Тем более в выходной, верно?
- Но кто они-то?
- Давай назовем их пока группой "х". Скоро они объявятся. Тогда и узнаем.
Тут у нас не было сомнений. Продолжение непременно последует. Оставалось только ждать. А ведь я когда-то был солдатом и помнил: ждать и догонять - хуже не бывает.
- Анатолий Викторович? - В трубке женский хорошо поставленный, интеллигентный голос.
- Да... Слушаю вас.
- Меня зовут Маргарита Васильевна. Я ваш новый куратор.
- Куратор? В каком смысле?
- В самом обыкновенном. Вы же подписали контракт?
- Какой контракт?
- Анатолий Викторович, давайте уточним... Вы социолог? Проживаете по адресу: улица Академическая, дом девять, так?
- Да, так.
- Вы заключили контракт с корпорацией "Дизайн-плюс". О двустороннем сотрудничестве. Правильно?
- Когда заключил?
- Анатолий Викторович! - В тоне не раздражение, а скорее намек, просьба сосредоточиться. - Может быть, я слишком рано звоню? Вы еще не проснулись?
Я как раз проснулся. Было утро пятницы. За окном дождь. Маша час назад ушла на работу. Вот-вот должен был подъехать Виталик с какой-то просьбой. Интересно с какой? Денег он давно не просил, потому что я не давал. Зато сам иногда подкидывал нам с Машей от щедрот своих. Помалу, но бывало. Называл это вложением денег в пенсионный фонд.
- Не знаю, кто вы, - сказал я. - Не слышал ни о какой корпорации "Дизайн-плюс". За последний месяц вообще не подписывал никаких контрактов.
Естественно, я сразу сообразил, что звонок каким-то образом связан с недавним происшествием, но что-то удерживало меня от того, чтобы спросить напрямую. Да и как спросишь?
- Вы не шутите, Анатолий Викторович?
- Отнюдь... Кстати, позвольте узнать, откуда у вас мой адрес и телефон?
- Как откуда? Ваши данные введены в компьютер. По обычной схеме... Анатолий Викторович, нам необходимо встретиться.
- Зачем?
- Я же объяснила: я ваш куратор. В мои обязанности входит коррекция ваших действий. - Теперь в ее голосе проступила досада. - Сегодня после обеда вас устроит?
- Что именно?
- Вы свободны сегодня во второй половине дня?
- В принципе да. Но с некоторых пор, как вы, мадам, вероятно, догадываетесь, я ни в чем не могу быть уверенным.
- Запишите, пожалуйста, адрес. Я записал: "метро "Текстильщики", Калабашкин проезд, дом 24, комната 46, Гнеушева Маргарита Васильевна".
- Это наш офис. На всякий случай возьмите паспорт. Сможете подъехать часикам к пяти?
- Постараюсь.
На этом расстались - и я тут же перезвонил Витюше, но не застал дома. Оставил сообщение на автомате. Посмотрел на часы: Маша на уроке. Ничего, до вечера полно времени, чтобы собраться с мыслями.
Едва успел принять душ, как явился Виталик. Сели на кухне пить кофе. Сынуля как всегда взвинченный, наэлектризованный, но против обыкновения немногословный. И еще я сразу заметил в нем какую-то насторожившую меня застенчивую гримаску. Словно он хотел сообщить какую-то гадость, но не подобрал нужных слов.
Виталик - старший, с ним у нас с матерью не было особых хлопот. Школу закончил с серебряной медалью, поступил в МФТИ, но на третьем курсе, когда рынок был уже в самом разгаре, резко свернул в бизнес. Теперь крепко, надежно стоял на ногах: на паях со своим однокурсником Лешей Книппером возглавлял солидную фирму по продаже мягкой мебели. Преуспевал. Не вылезал из-за границы. Ездил на "Шевроле" последнего выпуска. Имел двух жен и три квартиры. Собирался (опять же с Книппером) прикупить домик в Ницце. Хотя мне было его жалко, но, в сущности, как отец, я им гордился. Он смело принял вызов времени и если поломал что-то в себе, то ведь многое приобрел взамен. К двадцати восьми годам - в этом возрасте я, помнится, еще сутками просиживал в библиотеках или шлялся по ночам с романтическими красотками - он стал очень опасным человеком. Я знаю, что говорю, и не позавидую тому, кто столкнется с ним на узенькой дорожке.
На детей нам с матерью вообще грех обижаться. У двадцатитрехлетней Оленьки дела тоже складывались неплохо. Красивая и смышленая девочка быстро уловила куда ветер дует и сразу после школы активно занялась проституцией, но не в том примитивном смысле, как это рекламируют в вечерних телешоу. Не пошла на панель, не спуталась с иностранцами и не стала фотомоделью, а с головой окунулась в политику. Этапы ее большого пути таковы: содержанка знаменитого оппозиционера, генерала К., потом личная секретарша партийного лидера Сергунина, недавно скончавшегося в парижском отеле "Плас Пегаль" от удушья, затем референт и фаворитка небезызвестного Громякина, по слухам, одного из самых реальных претендентов на президентство в 2010 году... Иногда я думаю, откуда что берется в наших детях. Мы-то с матерью до сих пор ползунки, а они - поглядите - вон уж где! Рукой не достать. Оленьку мы теперь видим редко, так уж если мелькнет иногда на телеэкране, но переживали за нее сильно: все-таки чересчур стремительная карьера. Почти как у Хакамады.
