Заметив, что Сергей пришел в себя, он довольно ощерился и размашистым жестом демонстративно стряхнул пепел в лицо сидящей на диване Татьяны. Она вздрогнула и умоляюще посмотрела на мужа. Сергей, взвыв от ярости, дернулся всем телом, пытаясь в броске достать усатого свободной левой рукой, вложив в удар всю силу, но не смог. Наручники больно, до крови, впились в растянутое запястье.
– С добрым утром, майор, – произнес усатый, растянув в холодной улыбке тонкие губы. – Как себя чувствуешь? Не курорт, верно?.. Понимаю, понимаю!
– Что тебе надо, падаль?! – прошипел Сергей, испепеляя его взглядом. – Кто ты такой, гад?!
– У, какой ты ретивый.
– Убью, мразь! Убью…
– У тебя и твоих псов уже однажды была такая возможность, тогда, в Усть-Луге, помнишь, майор? – усмехнулся незнакомец. – Но, как видишь, я до сих пор жив и неплохо себя чувствую. А ты, грозный и вездесущий командир «бешеных мусоров», как кусок дерьма валяешься передо мной на полу с разбитой рожей, да и барышни твои аппетитные тоже здесь, и целиком в моей власти. Представляешь себе, захочу – прикажу отъебать обеих во все щели, а можем и по-другому развлечься – личико порезать, глазки выколоть или выбросить из окна – на выбор. – На восковом лице усатого снова проступила фальшивая улыбка. – А захочу – просто застрелю из этого вот ментовского пистолета, чтобы не мучались и на мучения своего дорогого папусика не смотрели. А сам уйду. И никто ничего не докажет, что не ты стрелял. «Вышка» тебе будет, мусор.
Сергею потребовалась вся его сила воли, чтобы не завыть в голос. Он лишь до крови прикусил плотно сжатые губы и на мгновение прикрыл веки. Когда же снова посмотрел на сидящего напротив подонка, лицо его, словно высеченное из гранитной глыбы, было спокойно. Только отчетливей проступил сквозь кожу рисунок напрягшихся челюстных мускулов, да извилистой пульсирующей ниткой неестественно вздулась вена над правым глазом.
– Что тебе от меня надо, ублюдок?!
– Мне нужен мой героин, – после небольшой паузы сообщил усатый. – Весь, до грамма! Ты, конечно, должен знать, где он сейчас находится и как его получить обратно. Иначе… Иначе мне будет очень жаль. Так, кажется, говорят в американских фильмах?
– Если ты рассчитываешь на мою помощь в этом деле, тогда говорить вообще не о чем. – Северов тяжелым взглядом смерил человека в очках. – Ты слишком плохо знаешь нашу систему: вернуть назад почти сорок килограммов самой дорогой в мире «дури» сейчас не сможет никто. Даже если тебе удастся мобилизовать для этого всю питерскую братву и обвешать их самым современным оружием с ног до головы. Через пять часов после перевозки в Большой дом весь порошок согласно приказу из Москвы передали парням из ФСБ, погрузили в бронированный автомобиль и увезли. Куда – неизвестно ни мне, ни кому другому. Пойми, – Сергей сглотнул подступивший к горлу комок и покачал головой, – ты не в ту квартиру забрался и спрашиваешь не с того человека. Я – майор СОБРа, а не начальник ФСБ. Я могу свернуть тебе и твоим бойцам головы, но вернуть героин не в моей власти. Я все тебе сказал. А теперь освободи мою жену и дочь. Если хочешь, можешь убить меня, но их не трогай, это тебе ничего не даст.
– Почем ты знаешь, тварь ментовская, что мне надо делать, кого и за что трогать? Эй, пацаны, хватит терять время, пора заняться девчонками.
– Стой, гад! Не делай этого! Иначе, иначе… клянусь, я достану тебя даже на том свете и разорву голыми руками!.. – Последние слова Сергей произнес очень тихо, почти шепотом, но у него не было никаких сомнений в том, что его услышали.
– Не слишком ли грозное заявление для прикованного к батарее мента, а, майор? – Судя по голосу и в нервном тике подергивающейся щеке, человек в темных очках был заметно огорчен ответом Сергея. – Почему-то мне кажется, что ты не врешь, хотя мне и нелегко смириться с потерей четырех миллионов зеленых. – Помолчав, незнакомец бросил на ковер окурок сигареты, с излишней тщательностью раздавил его носком до блеска начищенного ботинка. – В таком случае я хочу отблагодарить тебя за радость, которую ты мне доставил… Причем по полной программе, чтобы не было сомнений, даст мне это что-нибудь или нет!..
Усатый резко повернулся, внимательно посмотрел на испуганно прижавшуюся к матери, вздрагивающую всем телом Катю и, ткнув в нее указательным пальцем, процедил:
– По-моему, наша маленькая рыжая сучка все еще целка, вам не кажется, братва? Давайте продемонстрируем ее честному папе этот замечательный акт перевоплощения!.. Готов спорить, что подобное чудо мало кому из родителей удавалось увидеть собственными глазами… Начинайте!
Услышав эти страшные слова, девочка, лишенная возможности говорить из-за приклеенного к губам скотча, судорожно вцепилась в мать и тихо заплакала. Та крепко прижала дочь к себе, полными ужаса глазами глядя на мужа. В этих глазах стояла глубокая вселенская боль.
– Стойте, сволочи! – прохрипел Сергей, снова рванув стальные браслеты наручников, приковавшие его к трубе у подоконника. – Остановитесь! Не прикасайтесь к ней, гады!!! Нет!!!
Но отморозки не обращали на крики Сергея ни малейшего внимания. Избивая пудовыми кулаками Татьяну, они изо всех сил пытались оторвать от нее бьющуюся в истерике дочь. Но женщина, несмотря на все старания братков, продолжала крепко прижимать к себе девочку намертво сцепленными руками.
– Терпеть не могу упрямых! – С досадой сплюнув на пол, негодяй в темных очках размахнулся и изо всей силы ударил Татьяну кулаком по лицу. От сильного удара она потеряла сознание, ее руки ослабли и разжались. Этого было достаточно, чтобы усатый, вырвав Катерину, оттащил ее в сторону и швырнул на пол.
Раззадоренные борьбой бугаи на какое-то мгновение замерли, оценивающим взглядом окидывая лежащую на полу бледную неподвижную девочку. Сплюнув, краснорожий медленно перевел взгляд на Татьяну:
– Придется поупражняться с мамашей…
Сергей уже не кричал и ни о чем не просил. Он хрипел, с упорством бульдозера снова и снова пытаясь порвать приковывающую его к трубе стальную цепь, не обращая внимания на браслет, до самой кости врезавшийся в запястье.
Невидящим взглядом, не моргая, он смотрел, как похотливо ржущие скоты разрывают на его жене легкий ситцевый халатик, стаскивают белые кружевные трусики, заваливают ее на диван, как ублюдок с заячьей губой железной хваткой сжимает ей руки, не давая возможности сопротивляться, а второй, краснорожий, расстегнув ремень на джинсах, стаскивает их вниз и обнажает огромный набрякший член. Раздвинув бледные ноги яростно сопротивляющейся Татьяны, он торопливыми рывками вошел в неподатливое тело, сопровождая свое мерзкое действо гортанными звуками намертво вцепившегося в добычу хищника…
– Смотри, поганый мент, смотри! – шипел краснорожий, прерывисто дыша и держа извивающуюся Татьяну за руки и коленями прижав к дивану ее вздрагивающие плечи. – Ей ведь нравится, ведь правда, сучка?! Ну давай, сильнее подмахивай, тварь, еще, еще!
Усатый, восковая физиономия которого была совершенно спокойна, крепко держал двумя руками вырывающуюся Катерину, глядя то на пыхтящих над Татьяной подельников, то на Сергея, тупо не оставляющего попыток порвать цепь наручников.
Нахлынувший на краснорожего выродка оргазм заставил его протяжным воплем огласить комнату. Он резко вытащил член, и сперма выплеснулась прямо на избитое лицо Татьяны, что привело его подельника в неописуемый восторг.
– Вот что значит офицерская жена! – заржал бандит с заячьей губой. – Трахается, как последняя блядь!.. Да и сиськи у нее, что надо! Теперь моя очередь!
Усатый же был по-прежнему мрачен. Некоторое время он молча наблюдал за «быками», потом тихо процедил:
– Все, хватит! Пора завязывать! Чего там с девчонкой?..
Бандит мгновенно отпрянул от Татьяны, пряча в джинсы поникший член. Второй отморозок, подойдя к усатому, схватил Катерину, потерявшую сознание, за волосы.
Человек в темных очках взял лежащий на столе табельный пистолет Стечкина, накрутил на него глушитель, вскинул руку и прицелился в женщину, лежащую на диване почти без чувств. Сухой щелчок выстрела потонул в вырвавшемся у Сергея крике отчаяния:
– Не-е-е-ет!!!
Во лбу Татьяны, точно между бровей, появилась маленькая дырочка. Татьяна дернулась, откинулась к спинке дивана и, закатив глаза, застыла. Из ранки на подушку сбежала вниз тонкая струйка крови. Краснорожий амбал подхватил безжизненное тело женщины и, как мешок, сбросил на пол.
Неожиданно придя в себя, истошно закричала Катя. Сделав резкое движение, она вдруг вырвалась из рук второго громилы, сорвала скотч и, пронзительно закричав, кинулась к безжизненному телу матери.
– Изверги, нелюди! – выл в голос Северов, пытаясь в очередной раз достать усатого.
– Заткнись, – резко крикнул тот и, сделав шаг вперед, вдруг неожиданно ударил Сергея ногой по лицу, тут же ретировавшись на безопасное расстояние и впервые за последние несколько минут довольно ухмыльнувшись. – Ну что, майор, доставил я тебе удовольствие, как считаешь? Молчишь? Что ж, тогда продолжим.
