Направляясь к Чернорожину, я решил все-таки изменить маршрут. До Обморока идти далеко, а место убийства находилось рядом. Я обошел дом Гуцалова, протиснулся между гаражей с непонятными надписями: «Убрать до 28.11.87 г.», выполненными одним почерком и одной краской, и вышел на стоянку машин. «Мерседеса», понятно, уже не наблюдалось, но место его парковки определить было легко. Всю «поляну» посреди огромного двора вытоптали так, словно тут недавно прогнали колхозное стадо, и там, где снег был утрамбован до льда, розовело огромное пятно. Здесь закончил свою короткую тридцатилетнюю жизнь кореец по происхождению и бизнесмен по призванию Ли Чен Тен. Гольцов час назад сказал мне, что «его все звали Алик»! Имелся в виду авторынок «КИА-моторз», где председательствовал Тен. Обычная попытка мнимого обрусения. Если кого-то на родине зовут Махмуд, то в России он обязательно будет именоваться Мишей. Я знал одного африканца, студента нашего института сельского хозяйства и по совместительству – торговца героином, который никак не мог обрусеть с именем Джамба. Глядя на его муки, я посоветовал ему окреститься Джопой. С этим именем он и поехал валить баобабы куда-то в Колымский край.
Приблизившись к пятну на снегу, чем вызвал подозрение у «наблюдателей» в окнах домов, я собрался закурить, сунул руку в карман, но вспомнил, что моя пачка опустела еще на кухне Гуцалова. Осмотревшись, я увидел то, что искал – коммерческий киоск, куда и направился мерным шагом, внимательно глядя по сторонам. Впрочем, это было бесполезным занятием. Все, что не успели вытоптать мои собратья по оружию, старательно уничтожили жители. Очевидно, в поисках «ТТ». Они провели здесь не мало времени. Посетили это место и соседские собаки, так как рядом с розовым пятном, темнели небольшие кучки… Если и среди них я найду какое-то рациональное зерно!.. Пожалуй, только в этих самых кучках…
Ладно, свой долг я выполнил. Побывал на месте происшествия. А поскольку настоящий милиционер никогда не покинет его, не опросив пару-тройку граждан, я решил поговорить с продавщицей киоска.
Упоминать о том, что она меня знает, – лишняя работа, так как здесь меня знают все. Поэтому, увидев капитана Горского, Ирочка открыла не крошечное оконце, а служебную дверь. Вход, так сказать, для VIP-персон.
– Андрей Васильевич, у вас же выходной? – Ее честные серые глаза с зеленоватым отливом до сих пор помогали Ирочке отшибать все подозрения оперов из ОЭП на то, что она занимается скупкой краденых вещей и торгует водочным суррогатом.
– С чего это ты взяла? – удивился я.
– Тут с утра такой шухер был! А вас, как ни странно, не было. Гольцов сказал, что у вас выходной.
«Молодец Алексей, – мысленно похвалил я подчиненного, – этот даже тут прикроет». Но вслух сказал:
– Был выходной, да вышел. Ирина, дай пачку «Бонда».
Приняв протянутую купюру, продавщица ловко вынула из нового блока пачку и отдала ее мне.
– А в чем шухер-то заключался? – Я по-хозяйски опустился на стул и достал из кармана зажигалку.
– А вы будто не знаете?! – Ей такое и в голову не могло прийти.
После моего витиеватого объяснения Ирочка все-таки мне поверила и начала рассказ. Врочем, выяснилось, что она об убийстве Тена знает столько же, сколько и я. Она ничего не видела и не слышала, правда, заявила, что «китаец приезжает сюда уже не первый раз».
– Ты милиционерам это сказала?
– А меня об этом никто и не спрашивал. Они, как и вы, спросили только о том, что я видела в пять утра. А я ни фига видеть не могла, потому что это… спала. Андрей Васильевич, вы только хозяину об этом не говорите…
Вот кого после этого называть придурками? Своих коллег, которые не смогли элементарно «раскрутить» на показания девочку-продавщицу, или ее саму? А я-то, глупый, собрался искать тех, у кого с головой не все в порядке…
– А к кому он приезжал, Ира?
– К девчонке какой-то. Я ее постоянно здесь вижу. Пару раз с ним приезжала, да в киоске постоянно «Салем» покупала.
Получив от нее полное описание «девчонки» – женщины всегда очень точно подмечают в себе подобных все достоинства и надостатки, – я направился во второй подъезд соседнего дома. Меня интересовала двадцатипятилетняя молодая особа, блондинка среднего роста, одевающаяся в полушубок из чернобурки и норковую шапку с «ушами». Отличительной особенностью ее были чересчур большие серые глаза. И еще золотая коронка во рту. По тому, как недовольно кривились губы Ирочки в момент рассказа, я понял, что искомая особа очень привлекательна, так как сама Ирочка по меркам среднестатистического мужика была «так себе».
– Господи! Ну, что опять?! – услышал я за закрытой дверью квартиры, в которую позвонил наугад. При наружности «девчонки» ее тут все должны хорошо знать. – Всю ночь спать не давали, решили еще утром нерв накалить?
Щелкнул замок, и передо мной появилась дама лет сорока. Если бы она мне сейчас врезала в лоб, кома мне была бы обеспечена, поскольку ее вес был средним для борцов сумо. Я не удержался от взгляда на пудовые кулаки. Она это истолковала по-своему:
– Чего шары округлил? Думал, стопарь тебе вынесу?
По запаху, царящему в квартире, я могу моментально определить, к какому социальному слою относятся ее обитатели. Сейчас я сразу констатировал тот факт, что жильцы, употребляющие на завтрак, в половине десятого, пельмени, имеющие на внутренней стороне двери более богатую обшивку, нежели на наружной, и при этом спокойно открывающие первому встречному, – «свои люди». Не обремененные высшим образованием и привыкшие в момент опасности вызывать не милицию, а мужа из соседней комнаты. Если их успокоить, то такие граждане становятся лучшими друзьями. Общая тема – вот ключевой вопрос в данной ситуации. Пока я поднимал глаза наверх, к лицу собеседницы, я нужную тему уже нашел.
– Здравствуйте, приятного аппетита. Извините, что оторвал от еды. Просто обратиться больше не к кому.
– А чего надо?
По интонации, с которой были произнесены слова, я понял, что разговор должен получиться.
– Понимаете, мне вас рекомендовали как порядочных и ответственных людей. Мне бабульки о вас рассказали…
Если сейчас спросят, каких бабулек я имею в виду, все пропало…
– …я их не знаю, но ваш дом мне выгоден в коммерческих целях. В общем, что долго рассказывать, тут недалеко рынок, я там консервами из Норвегии торгую. Мне нужна каморка в подвале для товара. Платить могу чем хотите: что товаром, что деньгами. Сто долларов в месяц устроят?
Через пять минут я сидел на кухне и ел пельмени. Гнал какую-то чушь и заодно зондировал вопросы безопасности помещений для товара. Еще через десять минут узнал, что безобразия в доме происходят крайне редко, поэтому на доме и висит табличка: «Дом высокой культуры». Вчера, правда, произошло недоразумение. Убили нерусского, который постоянно приезжал на «Мерседесе» к Ольке. Олька проживает этажом выше, и шалава еще та. Работает в агентстве недвижимости «Гарант-Риэлт», менеджером.
– Риэлтером, – поправил жену муж.
Нерусский, как оказалось, стал приезжать к ней месяц назад. Тогда они, очевидно, и познакомились. Не шумели, танцев не устраивали, водку, судя по всему, не пили.
– А… – отмахнулся я. – Квартиру сняли, да куражились.
Ничего подобного. Оля переехала сюда год назад. Сразу после того как сосед-алкаш продал ей квартиру.
«Вот, через «Гарант-Риэлт» он квартиру Оленьке и продал», – обрадовался я. Обрадовался, потому что теперь отпала необходимость подниматься этажом выше. Если Оленька квартиру купила, значит, о ней есть все данные.
Допив кофе, я пообещал вернуться через два дня с товаром.
– Он на станции. Нужно «растаможить».
Вот теперь можно и Обморока навестить. Оля Олей, но версий, кроме нее, предостаточно.
Напоследок я получил еще один подарок.
– Если, когда вы приедете, нас случайно не окажется дома, вы позвоните в квартиру двадцать шесть. Там бабушка Элеонора живет. Мы ей записку для вас оставим. Не в дверь же втыкать? Воров только приманивать… Мы бдительные, нас не обманешь. Потому и за каморку в подвале ручаемся.
Квартира «двадцать шесть» – соседняя с квартирой «двадцать семь». То есть с той, в которой проживает Олька. Вот чему я искренне рад.
А насчет воров – это вы правильно говорите, граждане. Предосторожности никому еще не мешали. Особенно с людьми, которых видишь в первый раз. Я бы, после сегодняшнего, не то что коробки с норвежской семгой вам в подвал не поставил, а лопату не доверил…
Всякое преступление оставляет финансовый след. В этом я уверен, как в истинности Первого Закона Ньютона. А еще я считаю, что французы были правы, утверждая: «Ищите женщину». В этот день я в очередной раз получил подтверждение этой нехитрой истине. Но как связана пока не установленная Ольга с убийством Тена? Хороший вопрос. Над его разрешением я бился, стоя у входа в подъезд Чернорожина. Какой-то негодяй поставил на подъезд металлические двери, затруднив вход всем, кто не имеет ключа. И везло же мне в этот день на наркоманские квартиры! Но вход в подъезд – это не дверь Гуцалова, ее ломать не станешь по вполне понятным соображениям. Вот поэтому я стоял как дурак и мерз. Поздняя осень в Кабардинске выдалась на редкость жестокой…
