Старший лейтенант лежал на спине и странно двигал руками, словно пытаясь уцепиться за воздух и перевернуться на бок.
Джин вышел в коридор. С лестничной площадки раздался грохот, словно со всего размаха захлопнули железную дверь. Он подскочил к Ильясу, схватил свободной рукой за одежду на плече и вынудил сесть.
Охнув от боли, тот повалился набок, потеряв сознание. Вся грудь и штаны были в крови.
Джин прошел к дверям и выглянул наружу. На лестнице никого не было.
Он на секунду замешкался, оказавшись перед дилеммой: преследовать бандитов или вернуться к Стропе. В конечном итоге бросился обратно в комнату:
– Ты как?
Стропа, оставляя на полу багровые разводы, уже почти дополз до стены. Ранения были в грудь. Джин знал, что в этом случае необходимо придать человеку полусидячее положение. Он взял его под руки и прислонил к стене. Стропа громко хрипел и вскрикивал. Вдох, несмотря на одышку, давался с трудом. Обескровленное лицо покрылось красными пятнами. Над верхней губой выступили бисеринки пота.
Джин стал осторожно снимать с него куртку. Любое движение рукой заставляло его хрипеть. С трудом справившись с ней, попытался стащить через голову свитер. Но Стропа сложил на груди руки:
– М-мм!
Он почти не соображал.
– Сейчас, – заторопился Джин, бросая взгляд на дверь, сунул руку в карман, вынул складной нож.
Через полминуты Стропа был раздет по пояс. Морщась, он посмотрел на грудь:
– Не умеет стрелять.
Пуля попала в правую половину груди. Из отверстия пузырями сочилась кровь.
– Зажми ладонью! – Он взял его за запястье и приложил руку к ране. – Не отпускай!
С этими словами он просунул руку за спину и сразу понял, что ранение сквозное.
Вскочив на ноги, бросился к шкафу и стал выдергивать на себя выдвижные ящики в надежде найти медикаменты. Наконец наткнулся на пакет с бинтами, упаковками таблеток и пузырьками. Схватил его, бросился обратно. Вытряхнул содержимое прямо на пол, а сам пакет разорвал на две половины. Нужно было срочно закрыть раны. В боевой обстановке для этих целей используется внутренняя часть герметичной упаковки перевязочного пакета. Она стерильна и не пропускает воздух. Ко всему обработана антисептиком. Здесь ее придется заменить обыкновенным полиэтиленом. Джин, как и все спецназовцы, знал основы оказания первой медицинской помощи. Этим вопросам уделялось большое внимание. Изучались симптомы и последствия подобных ранений. Нередко приходилось с ними сталкиваться в реальной жизни. Он знал: Стропе необходима неотложная врачебная помощи. Но до приезда «Скорой» нужно наложить герметизирующую оклюзионную повязку.
Удивляясь, как удалось вспомнить мудреное название, он открыл флакон с зеленкой, оторвал кусок ваты и проворно обработал входное отверстие. После этого приложил к нему свернутый в несколько раз кусок полиэтилена. Придерживая его рукой, наклонил Стропу к себе и то же самое проделал на спине. После чего примотал сверху куски ваты бинтом.
Стропа от процедуры потерял сознание и стал заваливаться набок. Джин скользнул взглядом по второму ранению. Пуля лишь задела предплечье левой руки и не причинила особых проблем.
Джин поднялся и направился в коридор, на ходу доставая сотовый.
Он уже спускался по лестнице, когда Антон ответил.
– Вы где? – с ходу спросил Джин, посмотрев во двор в окно лестничной клетки.
– Мы вас потеряли.
– Нас вычислили, – выдохнул Джин. – Стропа ранен.
Он продиктовал адрес и вернулся в квартиру.
Осторожно ступая, Верона прокралась в прихожую и замерла. Из комнаты, где осталась Таня, по-прежнему доносились звуки телевизора. Она на пару с Левой смотрела шоу со звездами.
Верона осторожно надела кроссовки. Снова прислушалась. Ничего не изменилось. Между тем сердце колотилось так, словно она собралась как минимум обчистить банк. За два дня, после поездки в поселок, где жила чемпионка, Верона сходила в магазин и на рынок. Таня уже не хватала ее за руку, словно маленькую, и не вела прочь, когда кто-то больше чем положено задерживал на ней взгляд. Несмотря на опасения, которые были в первый день, Верону никто не принимал здесь за Истомину. Более того, немного пообщавшись с местными продавцами и бабками, она узнала, что о существовании чемпионки Олимпийских игр в городе если и знают, то понятия не имеют, как она выглядит. Прошли те времена, когда город гордился спортивными достижениями, музеями, космонавтами, писателями и прочими выдающимися людьми. Теперь, находясь в гостях, хвастались бандитами, мошенниками, авторитетами. Было хорошим тоном знать не только кличку или фамилию, но и имя-отчество, сколько раз и за что сидел, когда убили.
Но сейчас она волновалась. Верона заранее придумала, что сказать, если ее вдруг спросят, куда направляется. Для этого она специально сломала «молнию» на куртке, ее по-настоящему будет вшивать в расположенном неподалеку ателье.
Попытка покинуть квартиру незаметно была вызвана опасениями, что следом может увязаться Таня. Ей тоже наскучило второй день сидеть без дела в обществе Левы, который уже изрядно надоел ей своими анекдотами и приставаниями.
Осторожно открыв замок, Верона выскользнула на площадку и прикрыла за собой дверь. Затаив дыхание, спустилась во двор. Едва оказавшись на улице, не оглядываясь по сторонам, устремилась в направлении рынка. Она намеренно не пошла в милицию. Почему-то ей казалось, что в этом случае она обязательно наткнется на Бамата. Рядом с рынком она видела постоянно прогуливающийся патруль.
Верона вошла в ателье. Рабочий день близился к концу. За столиком администратора сидела пышногрудая девица. При появлении Вероны она оторвалась от изучения какого-то журнала и окинула ее уставшим от безделья взглядом:
– За заказом или примерка?
– Замок сломался, – Верона постукала пальчиком по груди. – Поменять можно?
– Тебе срочно? – снова уткнувшись в журнал, спросила девушка.
– Хотелось бы прямо сейчас, – подтвердила Верона.
– Тогда иди, – девушка не глядя махнула рукой в сторону коридора. – Вторая дверь направо. Договоришься, сразу сделают.
В небольшом помещении с установленными за четырьмя столами швейными машинками сидели две женщины. Одна что-то шила. Вторая, рыжая и полная, говорила.
При появлении Вероны обе как по команде повернули в ее направлении головы.
– Здравствуйте! – Верона кивнула. – Замочек поменять можете?
– Неси сюда, – рыжая протянула руку.
Верона быстро сняла с себя куртку и положила на стол.
– Так, – протянула портниха, проведя пальцами по «молнии». – Замочка такого у меня нет.
– Как же быть? – Верона не расстроилась. Она почти не застегивала куртку.
– Здесь на рынке магазинчик есть, – портниха показала на стену пальцем. – С синим козырьком. Если успеешь, сбегай, купи на семьдесят. Я пока распорю.
Верона схватила сумочку и устремилась на выход. Это было как раз кстати.
Рынок располагался за домом. Теперь у нее есть возможность пообщаться с милиционерами и купить замок. Где-то в глубине души она понимала, что все эти хитроумные с виду комбинации не что иное, как способ хоть немного оттянуть разговор с блюстителями порядка. С одной стороны, она боялась террористов, с другой, неизвестности. Что ее ждет после всего? Тюрьма? Пожизненное заключение? Смерть в следственном изоляторе от рук албанской мафии, которая, по словам Бамата, имеет возможность повсюду творить суды?
Ноги стали словно деревянными. Она вдруг подумала, что идет по городу без конвоя и наручников в последний раз. Ее охватил ужас. В голове послышался нудный звон. Звуки проезжавших мимо машин пропали.
Может, плюнуть на все и тупо выполнять требования Бамата? Неожиданная мысль заставила остановиться. Что ее ждет после того, как она расскажет о планах террористов? Серые стены камеры, скрипучая кровать, косматые, беззубые сокамерницы? Жизнь окончилась, не успев начаться. Ни детей, ни мужа. Зачем она погналась за призрачным счастьем? Сидят ее подруги в одной комнате со свекровями и мужьями-алкоголиками, утирают сопливые носы своим капризным деткам, и ничего. Кто сказал, что это не счастье? Да тот, кто хуже не видел! Кого не пользовали как вещь, не убивали по несколько раз в день.
– Во телка дает! – раздался над самым ухом голос. – Она с кем разговаривает?
Верона вздрогнула и повернулась.
Сбоку стояли два прыщавых юнца и размалеванная как индеец девушка.
– Ты чего, обдолбилась? – работая массивной челюстью, спросил длинный.
Его напарник неожиданно схватил сумочку и потянул на себя:
– Дай посмотрю, что там у тебя.
– Убери руки! – Верона рванула сумочку на себя.
Парень почти налетел на нее, но не отпустил.
– Ты чего, тварь? – прогундосил длинный, обернулся назад и неожиданно со всего размаха двинул ее кулаком в грудь.
Разжав руки, Верона полетела, однако встретила на пути препятствие в виде стены. Отскочив от нее словно мяч, она бросилась на обидчика. Он не успел моргнуть глазом, как носком кроссовки она залепила ему между ног.
