— Этот бункер мы построили с Вахой, моим двоюродным братом, еще накануне первой войны. Так, на всякий случай. Потом Ваха погиб в Грозном, обороняя президентский дворец, ну а я, выходит, стал хозяином этой фазенды. В прошлую войну как-то не до нее было, а вот когда у федералов легализовался, сходил как-то сюда, проверил, все ли в порядке. Пополнил запас консервов и лекарств на всякий случай, как чувствовал, что вскоре убежище пригодится.
Пророк обвел взглядом убежище — стены и потолок были выложены бетонными перекрытиями. Такой блиндаж мог выдержать даже не особо интенсивный артиллерийский обстрел, и Хадышев засомневался, что подобное строение было под силу выстроить двум вайнахам, благодаря лишь их трудовому усердию.
— И что, вдвоем с братом, говоришь, выстроил такую крепость?
— Зачем вдвоем? — удивился фельдшер. — Всех своих рабов сюда пригнали, двенадцать душ. Кроме того, подъемный кран был, экскаватор был, грузовик. Место глухое, на нас никто внимания не обращал. Все сделали за две недели.
— Это хорошо, — стягивая сапоги, с облегчением произнес Пророк. О судьбе рабов он не спросил. Чтобы сохранить тайну, лишние языки не нужны.
Развесив над очагом мокрые портянки, Таймураз подумал, что неплохо было бы их просушить. Турпал уловил его взгляд и негромко произнес:
— Огонь сможем разжечь, когда начнет смеркаться. Если за нами пойдет погоня, могут заметить струйку горячего воздуха из-под земли.
— Понятно, — кивнул Пророк. Улегшись на крайний лежак, он завернулся в пастушью бурку и через мгновение забылся в глубоком сне.
Проснулся «бригадный генерал» только к вечеру, разбуженный веселым потрескиванием горящих сучьев в очаге и ароматом вкусно пахнущей говяжьей тушенки. Сбросив бурку, Пророк присел на край лежака, подставив босые ноги под тепло очага.
— Проснулся, это хорошо, — улыбнулся Турпал Садыков, разрывая зубами вакуумную упаковку с голландскими пшеничными галетами. — Сейчас перекусим и будем готовиться к выходу. Скоро ночь, самое время для перехода в горы. Доберемся до них, а там будет легче.
Ужин беглецов не поражал разнообразием — галеты да консервированная гречневая каша с говяжьей тушенкой. Плотно перекусив, побратимы напились горячего зеленого чаю, после чего некоторое время еще передохнули, собираясь с силами перед многокилометровым маршем.
Сборы были недолгими. Таймураз намотал на ноги просохшие портянки, натянул сапоги. А тем временем Турпал Садыков, вскрыв тайник в полу бункера, извлек «АК-74» с подствольным гранатометом, разгрузочный жилет, два спальных мешка, пару туристических рюкзаков. Один оказался доверху забит консервами, другой — всем необходимым для походной аптечки.
Выбрались наружу. После тепла помещения на них дохнула сырая промозглость. Замаскировав вход в подземелье, побратимы огляделись по сторонам. Все было спокойно, лишь со стороны леса протяжно завыла волчица.
— Падаль учуяла-таки, — снимая автомат с предохранителя, буркнул Хадышев.
— Угу, стаю созывает, — недовольно произнес Турпал.
Определившись по компасу с направлением, чеченцы быстро зашагали вперед, держа автоматы на изготовку.
Фельдшер хорошо ориентировался в здешних местах, поэтому даже в кромешной тьме шел как белым днем. Пророк заметно подзабыл партизанскую науку и едва поспевал за ним.
Гор они достигли задолго до рассвета, но делать привал не стали. Чтобы избежать встречи с патрулями федеральных войск, следовало углубиться как можно дальше…
Утренние горы были накрыты молочно-белым туманом, теперь передвижение становилось невозможным. Расположившись под кустом густо разросшегося кизила, чеченцы устроили привал. Разделив один сухой паек, молча улеглись, набираясь сил перед новым, не менее утомительным переходом.
Внезапно сорвавшийся ветер разорвал на клочки полотно тумана и развеял его среди ущелий. Резво выступило бледное солнце, но порадоваться ему чеченцы не успели, вскоре светило заволокли тяжелые грозовые тучи, нагнанные ветром. Глядя на волнистые темно-пепельные бока туч, Таймураз Хадышев внезапно поморщился от неприятного покалывания в груди.
— Турпал, нам пора идти, — ткнул он фельдшера в плечо.
— Да-да, идем, — Садыков набросил на плечи лямки своего рюкзака.
Прошло еще полдня, прежде чем они добрались до лагеря Мирзо. Наконец побратимы выбрались к небольшой расщелине, из которой с двадцатиметровой высоты с шумом падала вода.
Рядом с водопадом под одной из скал расположился лагерь Мирзо. Палатки, разукрашенные камуфлированными узорами, были незаметны для неопытного и невооруженного глаза.
— Осторожно, — шепнул Пророк и указал на тонкую нить стальной проволоки. — Подходы к лагерю заминированы, надо вызвать Мирзо, чтобы он нас провел.
— Зови, — согласился фельдшер, мин он всегда боялся. Достаточно одной сработать, чтобы боевики, отдыхавшие в палатках, со всех стволов ударили на звук.
Пророк, сложив ладони «лодочкой», поднес их ко рту и разразился клекотом орла. Ему пришлось проделать это дважды, прежде чем в проеме палатки появилась заспанная физиономия молодого чеченца.
Мирзо несколько минут всматривался в чащу леса, нависшего над расщелиной, и что-то крикнул часовому. Из кустов на краю лагеря выбрался вооруженный снайперской винтовкой боевик. Повесив СВД на плечо, он также уставился в направлении леса.
Соблюдая все меры предосторожности, Таймураз Хадышев наконец выбрался из своего укрытия…
Причальная жизнь на «Аграбе» уже не казалась Виктору пресной и однообразной, как это было в Стамбуле. Здесь, в Буктаре, день был насыщен самыми разнообразными мероприятиями, начиная от физической подготовки (полковник требовал от экипажа постоянно быть в форме) до круглосуточного подводного патрулирования вокруг яхты.
Первое время с аквалангами ныряли только арабы, Савченко выступал в роли подсобного рабочего, носил и заряжал акваланги, помогал ныряльщикам надевать их и следил за сигнальным тросом, когда кто-то из дежурных пловцов отправлялся на отдых.
Так продолжалось четыре дня, на пятый к нему подошел Али и спросил:
— Подводное плаванье знаешь?
— Знаю, — невозмутимо ответил Виктор.
— Как хорошо? — не унимался араб.
— Да не хуже тебя, — с вызовом ответил юноша. Его готовили лучшие специалисты закрытого учебного центра ФСБ, но об этом он, естественно, говорить не стал.
Слоноподобный Али некоторое время внимательно рассматривал Виктора, будто взвешивая, правду тот говорит или просто выставляется суперменом.
— Ладно, собирайся, пойдешь под воду, — наконец принял решение ливиец. — А там посмотрим.
Савченко снаряжали как спортсмена для подводной охоты. Легкий водолазный костюм, акваланг с двумя баллонами на каждые два часа работы под водой, ласты с длинными «лопастями» и маска с диоптрией для лучшего визуального наблюдения. Вооружили его тоже основательно, на щиколотке закрепили пластиковые ножны с водолазным ножом, а в руки всунули двуствольное подводное ружье, стреляющее полуметровыми стальными дротиками, которые выталкивали капсулы со сжатым воздухом, установленные в казенной части оружия.
— Каждые пятнадцать минут подавай знать, — напоследок проинструктировал Виктора Али, указывая на сигнальный трос, привязанный к поясу со свинцовыми утяжелителями. — Держись возле центра яхты и далеко не отплывай. В случае если увидишь незнакомцев, приближающихся к судну или, не приведи Аллах, на тебя нападут, сначала подай сигнал тревоги, а уж потом вступай в бой или отходи. Это ты понял?
— Да понял я, понял, — отмахнулся Виктор. Он постоянно носил личину «бесшабашного парня» и придерживался этой роли.
— Посмотрим, как первый раз у тебя полнится. А дальше уже решим, — на прощанье хлопнул Савченко по плечу Али.
Двигаясь по-гусиному, держа перед собой подводное ружье, Виктор приблизился к борту яхты. Повернувшись спиной, он оттолкнулся и полетел в воду.
Савченко под собственным весом с дополнительными утяжелителями стремительно погружался в пучину. Облако пузырьков осталось уже где-то наверху, и Виктор увидел борт «Аграбы». Подводная часть яхты изрядно поросла скользкой зеленой тиной. Наконец борт закончился. Поднырнув под днище парусника, аквалангист увидел противоположную сторону, где солнечный свет косыми лучами рассекал водную толщу.
Внезапно его внимание привлек неясный силуэт еще одного аквалангиста. Виктор бешено забил ластами, стараясь побыстрее развернуться лицом к незнакомцу и лихорадочно нащупывая предохранительный рычаг на подводном ружье. Но аквалангист предусмотрительно поднял над головой правую руку и, сцепив большой и указательный палец, продемонстрировал «кольцо», что на языке подводников обозначает «все в порядке». Только сейчас до юноши дошло, что это не чужак, а свой, Ясер, который ушел под воду два часа назад, и подняться он может только после спуска сменного аквалангиста.
