человеческой силой и навыками телекинеза всё это сращивались между собой, склеивались, возводилось одно на другое, спаивались, пододвигалось друг к другу. Ведьма Молчанова превращала зону вокруг кинотеатра в неприступную крепость. Строительство шло без остановки и даже сейчас, пока я бродил вокруг да около, над головой пролетали обломки зданий, искореженные остовы автомобилей, заборы, железобетонные панели, металлические лавочки и мусорки. Всё шло в работу. Тут же летали из стороны в сторону девчонки-интеллектуалы, на стенах дежурила вооруженная солянка из врачей, милиционеров, дворников и пожарных, вокруг черного оплота патрулировали территорию отряды гипертрофированных силовиков. В общем, ФСБшница за неполных два дня умудрилась род людской сплотить, организовать и заставить работать – превращать свой, так называемый «центр противодействия инопланетной оккупации» в цитадель Саурона.
Ошарашенный размахом строительства и огромной куче людей здесь околачивающихся, я ещё какое-то время походил вокруг да около, после чего ушёл от стен и направился к полуразрушенной статуе дружбы народов. Таких у нас в городе всего одна, и та теперь превратилась в стоянку бомжей-наркоманов, собрав вокруг себя огромную кучу разномастного уставшего народа. Прикатив к статуе мусорные контейнеры и пустые бочки из-под топлива, разношерстная братия жгла костры, жарила шашлыки, бухала и создавала вокруг себя аутентичную атмосферу того самого конца света, когда кругом разруха и голод, бомжи, людоеды и прочая интеллигенция постапокалиптического загнивающего мира. Приткнувшись возле одной из таких бочек-коптилен, я скинул рюкзак на землю, протянул к огню руки погреться и замер в раздумьях. Где-то там, на территории кинотеатра ждали меня неудачливые охотники за головами, и согласно нашего с ними уговора я обещал появиться, отдать мобильные телефоны и объяснить, что делать дальше. По моей задумке эти товарищи должны были помочь штурмовать Фотолюкс, что в свете последних событий оставалось для меня единственным способом заполучить «вещий фотик». Именно таким забавным словосочетанием прозвали его на форуме заинтересованные лица.
– Что за цитадель такая? – задал я вопрос усатому мужику, стоящему неподалеку. В компании парней и девчонок совершенно разной внешности и возраста этот усатый бугай распивал алкоголь, жарил над горящим баком шашлык и горячо обсуждал происходящие вокруг события. На странного меня внимание никто не обращал так как всякого народа, самого разнообразного, вокруг хватало. Хмурый тип с огромной сумкой-панцирем за спиной никого особо не удивлял. – Какого черта вокруг столько людей?! Что тут происходит, парни?
– Беженцев спасаем, крепость строим, бухаем. Не видно, что ли? – отпил мужик из бутылки, вытер рукавом усы. – «Оплот последней надежды» называется, хах!
– Оплот? – скептически выгнул я бровь. – Зачем?
– У ведьмы нашей видение случилось, – полез в разговор какой-то щуплый паренек со светящимися глазами. – Про мужика с короной на голове. Чуть инфаркт бабу не взял от увиденного. С тех пор и строим. Видал, какую громадину за ночь отгрохали?
Лично я Молчановой не верил и считал, что хитрая ФСБшница против меня уже что-то замышляет. С этими женщинами в нынешнем апокалипсисе по-другому быть просто не могло. А учитывая тот факт, что я к ней в квартиру забурился, связал её и пьяного хахаля прирезал, то и подавно.
– А что не так с этим мужиком? – решил я аккуратно прощупать почву на свой счет. – Ну, который с короной.
– Ведьма не уточняла, – пояснила мне девчонка неподалеку. – Но мы у беженцев поспрашивали, они оказались в курсе. Утверждают, что это реинкарнации их болотного бога, Картона. Все они тут, по сути, его одного и бояться.
– Не, ещё есть некромант, – вставил ремарку детина с усами, – но про того известно даже меньше, чем про видение Молчановой.
– Понятно, – пожевал я губами. – А беженцы, собственно, где?
– Вон, – ткнул шампуром в сторону затопленного автостоянки бугай, – где канализацию прорвало. Видишь? Спускайся к затопу и вдоль него пробирайся дальше, к развалинам новостройки. Слышишь, что говорю? Ау? Мужик?
Я, признаться, нить разговора уже потерял и стоял, решал для себя внутреннюю дилемму: у меня очередные галлюцинации или это всё по-настоящему. У мужика светились внутренние органы и выглядело это пугающе и завораживающе одновременно. Подрагивала селезенка, сокращались легкие, мощное сердце качало кровь по венам, напряженно работало всеми своими отделами. Печень, раза в полтора больше себя обычной, натужно заливала в себя густую багровую кровь. Определенно, с печенкой у мужика были проблемы.
– Ты слышишь? Э-э! А, не важно, – попытался вернуть меня к теме разговора усатый, но тут же потерял интерес и развернулся к своему соседу. – Дак что ты там, Санёк, про журналистку рассказывал?
Я потёр свои заспанные глаза, набрал снега в ладони, вытер лицо. Галлюцинации не уходили. Помимо того, что светились внутренние органы здоровяка, так ещё и у всех вокруг была аналогичная проблема. Я видел чужой кишечник, видел почки, мог рассмотреть язык или щитовидку. Картинка была настолько яркой, настолько подробной, что в какой-то момент я не удержался и потянул руки к проходящему мимо парню, захотел прикоснуться к его надпочечникам. В ту же секунду что-то мягкое и горячее легло в мои ладони, а парень как ни в чем не бывало продолжил ковылять своим маршрутом. Я малость перепугался. Человеческие органы в моих руках тут же задрожали, после чего исчезли, вернулись к своему ничего не подозревающему хозяину. Я устало провёл рукой по лицу.
– Мужик, ты бы рожу свою вытер, – заметил кто-то из компании здоровяка, испуганно выронил бутылку с алкоголем. – Зачем себе морду краской мажешь?!
– На вот, в зеркало глянь, – протянул мне морщинистый дед разбитое зеркало и тряпку. – И вытрись побыстрей, а то народ пугаешь.
Я взял тряпку и зеркало, вытер окровавленные руки и лицо, набрал снега в ладони, умылся. Вернув разбитое зеркало его владельцу, попросил у парней подбухнуть, залил в себя два глотка алкоголя. Не помогало. Чужие внутренние органы никуда от меня не уходили и чем дольше я крутил головой по сторонам, тем больше людей демонстрировали мне свой богатый внутренний мир. Происходящее напоминало какой-то кошмар. Только было я отделался от красных каракуль с их оголтелыми чертями, как на смену пришла другая бесовщина, с внутренними органами и странным желанием их пощупать. Может, в этом есть какой-то смысл и всё это как-то связано? Может, мне надо накормить чертей чужими потрохами, реорганизовать их, сделать скруббера получше и отправить его искать город-государство, а не разведчиков? Тот самый, что по мнению преображенных собирался строить первый мордхай. Не знаю.
– Так где, говоришь, вход? – я устало тряхнул головой, попытался не смотреть на распухшую печенку усатого мужика. – Мне нужно попасть поближе к кинотеатру.
– Ну ты чудак, – хекнул здоровяк, снова приложился к бутылке. – Кто тебя туда пустит? Молчанова кроме беженцев
