Мангуст увидел, как, откинув занавеску, в хижине появилась морда змеи – тупоносая, с чем-то типа рожек по бокам головы.
«Рогатая гадюка! – пронеслось у него в голове. – Если укусит – смерть!»
А змея явно была чем-то разозлена. Обычно такие, как она, на людей не нападают – просто незачем. Хоть рогатая гадюка и велика, хоть она, в отличие от своей европейской родственницы, и достигает двух метров в длину, съесть человека она все же никак не может. Откусить от добычи кусок не способна ни одна змея, а проглотить взрослого человека целиком двухметровой твари никак не под силу. Напасть змея может, только если ее потревожили или ранили. Сейчас не было ни того, ни другого, но…
Змея кинулась. Рогатая морда молниеносно метнулась вперед. Шанс у Мангуста был всего один – и он сумел его использовать, полностью оправдав прозвище. Его правая рука пошла вперед одновременно со змеей. И перехватила тварь – пальцы сомкнулись у нее на шее, сразу за головой. Чуть быстрее – и рука оказалась бы ближе, чем нужно, Мангуст подставил бы кисть под ядовитые клыки. Чуть медленнее – и рука оказалась бы дальше, змея смогла бы извернуться и ужалить. Но получилось точно так, как надо. Гадюка заметалась, свиваясь и развиваясь, хлеща по сторонам хвостом, – один из ударов, кстати, угодил Мангусту по щеке – обожгло, как хорошей плеткой. Но хватку он не ослабил, хотя удержать бьющуюся гадину было трудно. Левая рука метнулась вниз, к поясу, и вернулась с ножом. Лезвие блеснуло в полумраке – и извивающееся тело рухнуло на пол. А голова и обрубок шеи остались в кулаке Мангуста.
Тут, конечно, повскакали со своих мест Родригес и Мануэль.
– Что такое… – начал кто-то из них. И тут же смолк.
Обезглавленное тело змеи все еще билось на полу – зрелище было более чем красноречивое.
– Это же рогатая гадюка! – охнул Мануэль. – Она никого не укусила?
– Никого, – отозвался Мангуст, все еще не выпуская из руки голову змеи.
– Это фокусы колдуна. Говорил я, что не стоило так с ним обходиться!
– Почему же, стоило, – усмехнулся Мангуст. – Справились же. Так, а ну-ка… – Он наклонился, подобрал с пола все еще извивающееся туловище змеи. – Толик, найди-ка мне палку толщиной пальца в два!
– Что ты собираешься с ней делать? – спросил Мануэль.
– Воткнуть перед входом палку, и на нее голову этой твари насадить, – сказал Мангуст. – А тело рядом положу. Думаю, это произведет на местных впечатление.
Мангуст оказался прав – впечатление это произвело. Утром спящих разбудил усиливающийся с каждой минутой гомон. Когда они выбрались из хижины, в нескольких метрах от входа толпились чуть ли не все жители деревни. Все рассматривали убитую змею – ее голова с открытой пастью скалила зубы, насаженная на палку, а длинное тело лежало рядом. И еще смотрели на нож, всаженный в землю рядом с палкой. Что и говорить, зрелище было поучительное.
– Мануэль, скажи им, – Мангуст весело оскалился, – что против демонов колдуна у меня есть свой. Вот этот демон, – он показал на нож.
Мануэль перевел. В толпе загомонили, индейцы явно обменивались впечатлениями от увиденного и услышанного.
– Ладно, представление окончено. – Мангуст шагнул вперед, вырвал из земли нож и засунул его в висящие на поясе ножны. – Идем завтракать, нам еще предстоит последний бросок.
После завтрака они собрали вещи, проверили оружие, и Мангуст пошел за их проводником. Индеец был на месте и за ночь не передумал, напротив, судя по всему, он был доволен участием в экспедиции. Неудивительно – здесь хороший нож и автомат были настоящим сокровищем, их владелец мог считаться богачом.
И они пошли в сельву. Впереди шел проводник, за ним Родригес и Толик, замыкали вереницу Мануэль и Мангуст.
– Далеко нам идти? – спросил Андрей, когда деревня пропала из виду.
– Примерно полдня, – ответил старик. – Я объяснил Мотоси…
– Кому?
– Мотоси. Так зовут нашего проводника. Так вот, я объяснил ему, какое место мы ищем. Он знает его и доведет нас туда. А уж когда подойдем близко, могилу придется искать мне.
– Справишься?
– Я уже старый, но память меня пока не подводит, а могилу Мигеля я своими руками закапывал. Найду.
– А что это за место? Опиши поточнее.
– Там сходятся две довольно широкие реки – они обе огибают тот холм, на котором мы хотели золото найти, но с разных сторон. Потом расходятся довольно далеко друг от друга, километров на пять, не меньше. И обе впадают в ту реку, по которой мы сюда приплыли. Получается что-то вроде треугольника, стороны которого образованы этими реками. Деревня лежит у основания, а холм в дальнем от нее углу.
– Понятно. И где могила?
– Там, у основания холма, довольно большое болото. Не слишком опасное, само по себе… – Старик осекся.
– Что замолчал?
– Снова вспомнил ту тварь, которая убила Лопеса. Она как раз на том болоте живет. Я сказал, что оно не опасно, имея в виду, что не слишком топкое. Но там живет она…
– Ладно, я так понял, соваться в это болото нам незачем, – перебил старика Мангуст. – Могила ведь находится перед ним, так?
– Да. Совсем недалеко от него. Там реки еще не успели разойтись, между ними всего с километр, и чем ближе к холму, тем меньше это расстояние. Так вот, где-то километра за полтора до болота мы и закопали Мигеля.
При этих словах Мангуст неожиданно вспомнил про Энрике, его таблетки и дозиметр. Он вытащил из кармана приборчик, взглянул на него… И оторопел. Фон был в полтора, нет, даже больше чем в полтора раза выше нормы! Причем за норму Мангуст считал не средний фон, который создается, в основном, космическими лучами и имеется в любой точке Земли, а тот уровень радиации, который считается предельно допустимым для незащищенного человека, находящегося в нем достаточно долго. Проще говоря, здесь радиационный фон уже был опасен. Не сказать, чтобы уж очень сильно, но тем не менее.
«Ничего себе! – подумал Мангуст. – Так, ладно, пока это не слишком опасно, но если дальше будет хуже, как бы лучевую болезнь не подцепить! Что там Энрике про таблетки говорил? Кажется, что принимать их нужно, если фон будет высоким. Так, а это высокий или нет? Пожалуй, еще нет. Вот если будет и дальше повышаться, тогда будем глотать таблетки. Да, еще Энрике про алкоголь упоминал. Ну, это я и сам знаю».
– Ну-ка, выпей. – Мангуст протянул Мануэлю свою фляжку. Чача уже кончилась, теперь в ней был 60%-ный спирт.
– Зачем? – удивленно спросил старик. – Сейчас не время!
– Пей! Надо так. И иди спроси нашего проводника, что говорят про то болото его соплеменники. Я уже понял, что, по их мнению, это «плохое место». Но нужно уточнить, чем именно плохое. Узнай, болеют там люди или нет. И еще, – Мангуст задумался, стараясь почетче сформулировать вопрос, – узнай, бывало ли у них в деревне, что женщины рожали уродов.
Старик послушался. Пока он расспрашивал индейца, Мангуст напоил спиртом Толика и Родригеса. Вернее, Толика напоил, а Родригеса только попытался – оказалось, что помощник нотариуса уже сам успел принять – и довольно прилично. Во всяком случае, скрыть это ему не удалось, хотя он очень старался, пытаясь объяснить отказ не тем, что уже изрядно пьян, а тем, что просто не хочет пить и что Мангуст ему не командир, чтобы заставлять насильно. В общем, завел старую песню. Мангуст не стал настаивать, но и не показал, что заметил, в каком Родригес состоянии. Пусть думает, что ему удалось обмануть глупого русского. А вообще то, что Родригес сам принял меры предосторожности, наводит на определенные подозрения.
Вскоре Мангуст и Мануэль снова оказались в конце колонны.
– Половину пути уже отмахали, нет? – нейтральным голосом спросил Мангуст.
– Пожалуй. Скоро нам должна будет небольшая речка попасться.
– Последнюю гранату тратить придется, – вздохнул Мангуст.
– Не придется. Там мостик есть, индейцы сделали.
– Они же считают, что там «плохое место».
– Не совсем там. Дальше. К тому же оно хоть и «плохое», но священное, жрец туда, кажется, должен то ли раз в год, то ли раз в два года ходить.
– Это тебе сейчас Мотоси рассказал?
– Нет, это я еще с прошлого раза помню. Со времен экспедиции Мигеля.
– А Мотоси ты расспрашивал?
– Да. Он сказал, что уроды у них рождаются. Редкий год случается по одному такому случаю. Чаще по два – по три. Года, чтобы вообще не рождались уроды, он не помнит.
Мангуст стиснул зубы. Оправдывались его худшие ожидания. Что такое уроды? Мутанты или дети с родовой травмой. Чаще первое. И если в небольшой деревушке уроды рождаются часто, значит… Значит, есть какой-то мутагенный фактор. Именно таким фактором и является радиация. Собственно, можно было про уродов и не спрашивать – дозиметр под рукой. Мангуст снова взглянул на прибор. Фон вырос – совсем немного, но вырос.
Дальше они шли молча. Вскоре путь им действительно перегородила река. Совсем небольшая, не больше семи метров в ширину. Прогноз Мануэля сбылся – Мотоси провел их метров на пятьсот вниз по течению, там обнаружился небольшой мост, сделанный из связанных лианами толстых стволов.
