Вот незадача, столько срочных вопросов, и рядом нет никого, кто бы мог на них ответить…
«Урал» проскочил благополучно, а за ним все мы — как по линейке, я даже ойкнуть не успел, а уже оказался на том берегу и сразу же затормозил: замыкающая «таблетка» осталась на середине моста, мне нужно будет потом принять на борт инженера, я помнил задачу!
«Урал» отъехал метров на сто, а «уазик» остался. Наверное, Юра страховал нас на случай, если я сделаю что-то не так.
Выскочив из кабины, инженер крикнул мне:
— Не глуши!..
…и, распахнув задние двери «таблетки», пропал на несколько секунд.
Не знаю, что он там делал, но эти секунды показались мне вечностью: высунувшись в окно, я отчетливо видел, что наши преследователи неумолимо приближаются к мосту — еще полминуты, и они будут здесь!
Когда инженер свернул работы и побежал ко мне, до «66-х» осталось метров двести.
— От винта! — рявкнул инженер на бегу и помахал рукой — «Урал» тотчас же тронулся, а я, проявив недюжинную сообразительность, реактивным змеем сполз по мотору вправо, освобождая место водителя.
Инженер добежал, вскочил за руль, и мы вслед за Юриным уазиком поспешили прочь.
— Пригни голову, — посоветовал инженер.
Я послушно выполнил команду, хотя заметил, что сам советчик как сидел, так и сидит и с любопытством смотрит в зеркало.
В этот момент сзади оглушительно рвануло.
Нашу машину ощутимо подбросило, и тотчас же что-то глухо шмякнуло в задние двери, напрочь выбив стекла.
— А-а-а, плятт! — весело крикнул инженер. — Теперь стекла придется ставить!
— Ш-што эт-то было? — заикаясь от плещущих через край эмоций, спросил я.
— Да откуда я знаю! Какая-то херня прилетела с моста!
Высунувшись в окно, я посмотрел назад.
Моста не было.
Нашей многострадальной развалюхи — тоже.
Покойся с миром, железяка. Ты свое отработала честно и ушла из жизни громко, красиво и с пользой для дела.
«66-е» остановились в полусотне метрах от речки, из них выпрыгивали крохотные фигурки и разбегались цепью вдоль берега.
— Не понял? — удивился я. — Они что, пешком за нами побегут?
— Поступила команда искать брод, — пояснил инженер. — Но это они зря: в радиусе десяти кило тут нигде не переехать…
И только сейчас до меня дошло: все, ребята, мы ушли! Причем не просто удрали, спасая свои жизни, но еще и сохранили при этом всю добычу. Можно считать, что рейд удался…
* * *
До базы Ганса добрались уже в сумерках.
Да, я не оговорился, мы поехали не в бар «Урбан-трава», а на базу, располагавшуюся в северо-западной промзоне. Бетонный забор с «егозой» поверху, раздвижные массивные ворота, КПП, охрана, несколько ангаров и боксы — это действительно была база, Юра ни капли не преувеличил.
Заехали, спешились, стали ждать: Ганс должен был прибыть с минуты на минуту. Пока ждали, Юра просветил нас (то ли желая подчеркнуть свою значимость, то ли просто так, от души): подвал в Урбан-траве это всего лишь декорация и вершина айсберга. Все реальное добро хранится у Ганса именно здесь, на базе. И сюда допускаются только избранные, самые проверенные камрады, которым Ганс доверяет как себе.
— А кто «кроет» Ганса? — спросил Степа.
Вопрос был вполне актуальный. Держать такое хозяйство в столице без высокого покровительства невозможно. Да и не только в столице. А поскольку у нас сейчас, мягко говоря, некоторые трения с Системой, неплохо бы определиться, какой именно сегмент Системы оказывает Гансу патронаж.
— Ганс — под моими коллегами, — ответил Юра, мгновенно ухватив подоплеку вопроса. — Не боись, хлопцы, старый фриц своих не сдает. Это я вам чем хотите гарантирую…
Вскоре подъехал Ганс и они с Юрой с ходу приступили к отработанному годами ритуалу приемки-сдачи «хабара».[10]
Тут я наконец-то узнал, из-за чего мы потратили столько времени и нервов и в итоге взорвали мост. «Урал» был доверху, по самые дуги, забит новехонькими бронежилетами.
Это меня не впечатлило: я почему-то полагал, что там нечто особенное, типа сложных приборов или дорогостоящей аппаратуры. Ганс, однако, был доволен. Распаковав один из жилетов, он надел его и стал довольно цокать языком.
— Да ты просто красавчик! — подхалимски заявил Юра, помогая Гансу подгонять «разгрузку» по фигуре. — Как будто специально для тебя шили…
Да, вот это новости. Я постепенно постигаю суть военного снабжения. Нет, это не про «лево-кадрированную» часть, где мы сегодня гостили, — тут вообще разговор особый — а я имею в виду бронежилеты. Теперь я в курсе, что к каждому жилету в комплекте идет «разгрузка». Непонятно только, почему даже в наш придворный полк жилеты поступали «голые», без «разгрузок», а зачастую и без сумок и дополнительных пластин. Вот это загадка.
Ганс безоговорочно принял весь груз вместе с «Уралом».
Я полагал, что нам сейчас вывалят целую кучу какого-нибудь барахла, но тут вступила в действие некая сложная система взаимозачетов. Не ручаюсь за точность — я глубоко не вдавался, но судя по тому, что до меня дошло, нам нужна была экипировка, которой в настоящий момент у Ганса не было. Юра знал, у кого ее можно взять. Ганс этих людей тоже знал, так что оставалось договориться о неких условных единицах и эквиваленте.
В процессе оценки «хабара» Юра с Гансом азартно спорили и даже ругались. Юра пытался навязать свои цифры, Ганс давал втрое меньше, в результате они постепенно сдавали позиции и приближались к некому взаимоприемлемому числу.
Я уже понял, с учетом опыта прошлого посещения, что такого рода торг — это своего рода традиция, так что меня нисколечко не смущали взаимные проклятия договаривающихся сторон, обвинения в нечестности, подлости, жадности и прочие формы словоблудия, что у нормальных людей запросто могли сойти за повод к смертельной вражде.
В итоге они ударили по рукам, и Ганс с надеждой уточнил:
— Изюминка будет?
— Нет, брат, сегодня без изюминки, — с сожалением констатировал Юра. — Изюминки были, числом два штук — жирные такие, увесистые, но… угнали, гады, в полдень, так что мы маленько не успели… Зато могу салом угостить. Посылку с дому прислали, так что…
— Фирменное, хохляцкое? — оживился Ганс.
— А то! Я другого не потребляю, — Юра извлек из ящика трофейный шмат сала и располовинил его своим страшным ножом. — Держи, по-братски, пополам — от сердца отрываю.
Ганс принял сало с большим пиететом и принялся с вождением его нюхать, словно это была некая божественная субстанция, как минимум продлевающая молодость.
— Ну, брат… уважил…
От неудобства я покраснел. На моих глазах Юра обманывал своего постоянного партнера, причем обманывал по мелочи, выдавая паршивый шпик какого-то подмосковного хряка за раритетное хохляцкое сало домашнего изготовления. Опровергать его, разумеется, я не стал, но неприязнь затаил.
В завершение, как водится, Ганс пригласил нас в бар, отдохнуть за счет заведения, но мы вынуждены были отказаться.
— Мы сейчас в «летнем лагере», далеко добираться, — Юра передал Гансу ориентировки на оболтусов. — Поспрашивай бродяг, может, кто знает этих хлопцев.
Ганс посмотрел ориентировки и заявил, что знает этих людей. Более того, они сегодня были в баре — после долгого перерыва, с полгода где-то отсутствовали, — общались с неким Барабаном и с ним же вместе ушли.
Сообщение Ганса вызвало у всех присутствующих приступ эйфории. Юра от радости взвизгнул, инженер воскликнул: «Ух ты!», а Степа сделал такой жест, словно бы засучивал рукава в преддверии тяжелой работы. Я тоже обрадовался: если оболтусы мелькнули в Юриной среде обитания, значит, можно считать, что вопрос решен — очень скоро мы их найдем.
Юра этого Барабана знал, но поверхностно:
— Не мой уровень… — …поэтому спросил у Ганса, у кого из камрадов можно навести по нему справки. Ганс назвал несколько имен, Юра тотчас же позвонил и буквально за пару минут добыл всю доступную информацию: адреса, профиль, склонности и привычки.
После этого мы тепло распрощались с Гансом и поехали к Барабану.
— Вообще-то, сказали, что по ночам он обычно «работает», — сообщил Юра. — Но раз уж мы в городе, не помешает проверить — чем черт не шутит, глядишь, и застанем…
Барабан проживал в малосемейке, пользующейся дурной славой. Во двор заезжать не стали — Юра сказал, что не стоит раньше времени «светиться», мы подождали, а он сходил на разведку.
Как и было предсказано, Барабана дома не оказалось.
— Ничего страшного, завтра приедем, — подытожил Степа.
Мы с чувством хорошо исполненного долга поехали в наш «летний лагерь».
* * *
Понедельник — день тяжелый. Поэтому спали долго и зарядку пропустили, придя к единому мнению, что сейчас гораздо полезнее будет обстоятельный завтрак с моей вкусной колбасой, дареными плюшками и безразмерной яичницей на трофейном сале.
