стали спускаться люди.
Я насчитал пятнадцать человек. Не так уж и плохо, считай, паритет по силам. Правда, продлится это недолго, у нас от силы минут двадцать, потому что сюда наверняка уже мчатся еще люди, как на машинах, так и на таких же «летунах». И эти двадцать минут включая то, чтобы перегрузить добычу и свалить.
Чех вывернул руль вправо, машину занесло так, что послышался визг шин. На мгновение колеса оторвались от земли, а потом последовал жесткий удар. С огромным трудом ему удалось выровнять машину. Мы вылетели с трассы, и сейчас мчались прямо в сторону врагов, которые уже занимали оборону.
Агенты службы безопасности «ИнвестТеха» уже стреляли по нас. Чех вывернул руль, поворачивая машину и подставляя под выстрелы бронированный бок, да так, что колеса с противоположной стороны немного оторвались от земли.
— Наружу! — крикнул он. — Живо!
Отстегнул ремень безопасности, и вылез из машины. А мне-то что делать, он ведь мою сторону под выстрелы подставил.
Пули забарабанили по многострадальной броне кузова, я извернулся, пополз по сиденьям, и скоро выпал на землю с противоположной стороны. Одна из пуль пробила композитное стекло и клюнула меня в спину, только придавая мне ускорение.
Попадание в спину. Бронежилет не пробит. Опасности для жизни нет.
Опасности для жизни, может быть, и не было, а вот больно оказалось чертовски. Я выматерился про себя, пытаясь вдохнуть, поднял голову, и увидел, как еще две машины выезжают с дороги. Значит, мы в сборе.
— Отчет пошел, парни, — послышался в наушнике голос Шелка. — У нас есть двадцать минут на все про все. Потом прибудет кавалерия, нас зажмут, и тогда пизда.
Это и без того было понятно, но раз кто-то включил таймер, так оно и лучше. Сейчас наверняка еще и Крисси висит в сети, отслеживая все транспортные коммуникации. «Летуны», они хоть и движутся по воздуху, но все равно оставляют следы. Все маршруты, даже экстренные, для воздушного транспорта должны быть согласованы. Да и камеры никто не отменял. Так что, если координатор говорит, что у нас есть двадцать минут, значит так и есть. У него ведь самая свежая информация.
Я поднялся на корточки, и подбежал к заднему колесу джипа, высунулся наружу. Корпораты заняли позиции на местности, попрятались в ее складках. Дистанцию нужно было рвать, но как это сделать под плотным огнем? К тому же у них ведь не пистолеты, подкожная броня не поможет.
Раздался рев реактивного гранатомета, над нашими головами пролетела ракета, и попала точно в двигатель десантного «летуна», который так и висел в воздухе над своим транспортным собратом. Нам не был важен груз, так что приземлить его можно было и так, без импульсной пушки. Да и не было там никакого груза.
Можно было и грузовой сбить таким же образом, но попасть ракетой гораздо сложнее, чем из самонаводящимся импульсным зарядом, особенно в движении на скорости под двести километров в час.
«Летун» накренился в сторону, но пилоты смогли выровнять его, а потом аккуратно посадить на поляну. Сработали автоматические системы пожаротушения, наружу брызнул белый порошок, раньше находившийся под давлением в специальных баллонах.
— Теперь гранаты — сказал Шелк.
— Работаю, — ответил кто-то из наемников.
Захлопал гранатомет, и в сторону залегших корпоратов полетели снаряды. Они падали в траву, и тут же начинали испускать густой белый дым. Основная его задача — прикрыть наше наступление, но и дышать им тоже не рекомендуется, если не хочешь потом кашлять до крови. Не боевое отравляющее вещество, и даже не заводской состав, а разработка новомосковских кулибиных: плотная взвесь частиц с резким запахом перца.
Использовать осколочные и фугасные гранаты мы не решились. Все системы активной защиты в «летуне» должны вырубиться после посадки, и есть нихуевый риск повредить груз. Так что лучше обойтись стрелковым оружием.
В нашу сторону по-прежнему палили, но уже не прицельно, потому что пули летели не только в машины, но и куда попало. А через несколько секунд выстрелы и вовсе прекратились. Кто-то из командиров навел порядок и запретил понапрасну тратить боезапас.
Я поднял респираторную маску на лицо, натянул на затылок резинку, тщательно фиксируя ее. Теперь третья часть плана операции: кто-то идет в лобовую атаку на позиции противника, а другие прикрывают их из-за машин, на случай, если «эсбэшники» все-таки попробуют выйти наружу из облака дыма. И я должен быть в числе первых, как и Чех. Он-то и поведет нас в атаку.
Но сперва кое-что еще. Я вывел на интерфейс окно навигатора, так, чтобы получилось что-то типа миникарты. На ней уже горело полтора десятка красных точек. Почему красных? Потому что зеленые не было бы видно. У каждого из наемников был с собой маячок, который позволял нам видеть друг друга на радаре. Так будет гораздо меньше шансов на дружественный огонь, хотя риск все равно есть.
— Вперед, вперед! — закричал наемник, выскакивая из-за машины.
Я побежал параллельно ему со своей стороны, пригнувшись, и держа автомат наизготовку. Из облака белого дыма выскочил один из пиджаков, он даже не пытался стрелять в меня, шел, согнувшись, и кашлял из-за дыма, попавшего в легкие. Я навел на него точку голографа, и утопил спусковой крючок. Он был в броне, но мои пули прошили ее насквозь, будто и не имелось на его теле никакой защиты.
Множественные пулевые ранения грудной клетки. Мгновенная смерть.
Чех тоже уже стрелял, кого-то он углядел там, в облаке дыма. Ну у него и оптика получше моей, не с тепловизором, конечно. Хотя вот что-что, а «теплаки» нам сейчас точно не помешали бы, передавили б «эсбэшников», словно кутят.
Секунду спустя, я вошел в облако дыма, и тут же переключил слуховой имплант в тактический режим. Такой появился в новой прошивке, который я скачал совсем недавно: он глушит громкие звуки, и наоборот делает тихие громче. Прошивка была неофициальной, и в бета-версии, кое-какие баги могли встречаться, но это все равно лучше, чем ничего. Хотя лучше было бы обойтись тактическими наушниками.
Услышав справа шорох, я резко повернулся, увидел силуэт в черной форме, и утопил спуск. Вспышка выстрела в белом тумане показалась мне ослепительной, обладатель силуэта упал, но интерфейс никак не отреагировал на попадания. Ну да, я уже встречался с этим, в облаке газа он не работает.
И тут же я упал на землю, уходя перекатом в сторону. Сзади тут же послышались выстрелы, пули пролетели как раз там, где я стоял секунду назад. Я прицелился по дульным вспышкам и утопил спуск. Выпустил две короткие очереди, и тут же перекатился в сторону. Пламя, вырывающееся из ствола демаскирует не только врагов, но и меня.
Услышав сзади хрустнувшую ветку, и я снова перекатился, вскидывая автомат. Раздалась длинная очередь, пули с влажными шлепками входили в землю туда, где я только что лежал. Пару секунд спустя оружие моего врага сухо щелкнуло, сигнализируя о том, что в магазине закончились патроны. Я, не целясь, навел оружие в сторону черного силуэта, утопил спусковой крючок, но «эсбэешник» вдруг резко сместился в сторону, оказавшись гораздо ближе ко мне, чем я рассчитывал.
Значит, у него установлен ускоритель рефлексов. Именно так они и работают, время для тебя будто замедляется, а тело начинает слушаться гораздо лучше. Установленный у меня «УМУР» не позволяет вот так вот за доли секунды покинуть линию прицела, но это ведь не самая современная модель, пусть и надежная.
Я довернул ствол, но пиджак уже рухнул на меня, прижимая автомат к моей груди. Палец заклинило на спуске, последние патроны в магазине улетели в молоко, курок сухо щелкнул. В лицо мне тут же прилетел кулак, одетый в стрелковую перчатку. Маска больно впилась в кожу, из глаз брызнули слезы.
Получен удар в лицо. Значимые повреждения отсутствуют.
Я резко согнул колено, пытаясь сбросить с себя врага, но хрен там, он сам по себе здоровый, да еще и в экипировке. Я дернулся еще раз, и еще. В лицо мне снова прилетел кулак. Хорошо, что рука у него, очевидно, своя, иначе я уже сдох бы.
Дервнушись в четвертый раз, я сумел освободить левую руку и тут же наотмашь долбанул пиджака по голове. Удар получился мощным, даже несмотря на надетый на голову шлем, он ошалел, а я снова согнул колено и умудрился все-таки сбросить его с себя.
Теперь уже я был сверху, и первое, что я сделал — это сорвал с него респираторную
