— Отпусти его, Громов, это наша игра, и мы должны доиграть ее честно, как подобает офицерам советской разведки.
— Да, согласен. — Рокер кивнул, посмотрел по сторонам, а потом добавил: — Но вас было трое, а я вижу только двоих. Значит, твой безымянный друг где-то прячется.
— Ну и что, проблема не в нем, и даже не во мне, в деньгах, коими я волею судьбы распоряжаюсь, но которые моими не являются. Проблема в твоей неуемной жажде наживы, в желании разбогатеть любой ценой, ценой смерти спасшего тебя человека, ценой жизни нескольких твоих бойцов и ценой предательства Родины. — Ник замолчал и взглянул в глаза Рокеру, но не увидел в них и капли снисхождения. Тот зло смотрел на Сергея, и по его взгляду он понял, что его слова не проникли в душу бывшего спецназовца.
— Пусть выходит и складывает оружие. И ты клади. — Командир приставил автомат к затылку Семенова, и тот вздрогнул, почувствовав это зловещее прикосновение.
— Хорошо. — Разведчики не стали играть жизнью своего друга и подчинились. Морс вышел на площадку, бросил автомат на асфальт и поднял руки вверх, а Сергей положил пистолет возле себя и оттолкнул его ногой.
Громов усмехнулся, расслабился и опустил оружие.
— Вот сразу бы так. Проверьте их, — скомандовал он бойцам.
Парни вышли из-за укрытий и пошли обыскивать разведчиков, а сторож присел на небольшой ящик и осмотрел свою кровоточащую ногу.
— Ну, теперь отпусти полковника и моего друга, — сказал Сергей.
— Нет, я их не отпущу, они слишком много знают, — усмехнулся Рокер. — А что касается твоей пламенной речи про предательство, так ты это зря. Я читал твое досье, и там указано, что ты тоже предатель. Ты инсценировал свою смерть, потом сделал пластическую операцию и родился другим человеком. Ты тоже предатель, Михайлов. Но ты предал, погиб, а потом воскрес, чтобы отомстить Корнилову, а я предал, чтобы разбогатеть. А твоих друзей я убью, — Рокер поднял автомат, направил ствол в затылок полковнику Семенову и нажал на курок. Но произошло чудо — автомат не выстрелил. Видимо, хранивший жизнь Петровича ангел снова спас его от смерти.
Но на самом деле произошло вот что: в пылу боя Рокер сменил рожок, а затвор передернуть забыл. Потому-то «беретта» и не выстрелила. Скорее всего, Громов знал, что в патроннике его автомата нет патрона, и специально решил пугнуть полковника и его друзей.
Тем не менее Сергей и Морс покрылись холодным потом, увидев эту сцену. Только Семенов не успел сообразить, что произошло. Он покорно стоял, как бык на бойне.
А командир спецназовцев усмехнулся, осмотрел автомат и передернул затвор:
— Забыл щелкнуть. Старею, — буркнул он, снова поднял «беретту», отошел на шаг от полковника и направил дуло ему в голову: — На этот раз все…
Сергею показалось, что время остановилось. Палец Рокера начал медленно надавливать на курок, а Петр Петрович закрыл глаза и мысленно попрощался с жизнью. Он представил себе, как сзади прозвучит тихий хлопок глушителя, боек ударится в капсюль детонатора, тот взорвет порох в гильзе и взбесившиеся газы вытолкнут в ствол смертоносную пулю. Она пролетит два метра за долю секунды, вдолбится ему в затылок, обожжет, разорвет его мозг и выскочит на волю из лобной кости. Он вздрогнет, уже мертвый рухнет на асфальтовый пол и распластается на нем в луже собственной крови.
Но трагедии не произошло, потому что за мгновение до выстрела пуля, выпущенная из ствола снайперской винтовки, ударилась в автомат «беретта» и откинула его в сторону. Рокер по инерции нажал на крючок, но короткая очередь пришлась левее головы Семенова.
Автомат вылетел из ушибленных пальцев, кувыркаясь, пролетел пару метров и шмякнулся на пол. Громов истошно закричал, схватился за руку и отскочил к воротам. От нестерпимой боли он прижал кисть к груди, крутанулся и опустился на колени.
Никто ничего не успел понять, но в мгновение ока сидящий на ящике сторож согнулся и рухнул на пол, а следом за ним попадали еще двое бойцов из группы «Кондор». Они заваливались плавно, как в замедленном кино. Упав, они замерли в нелепых позах. В живых остался лишь их командир — Рокер. Он завалился на спину и закричал, но, скорее всего, не от боли, а от отчаяния.
В душе он уже праздновал победу над всеми своими врагами, но четыре точных снайперских выстрела Фэда мгновенно перевесили чашу весов в противоположную сторону. Рокер понял, что остался один, что проиграл и ему никогда больше не видать ни Ника, ни его денег. Даже десять миллионов долларов, полученных им от Абу, были теперь для него недосягаемы.
Громов зарычал, как раненый зверь, и в бессильной злобе стал кататься по полу, колотить кулаками по асфальту и материться. А Ник взял с пола пистолет, подошел к Семенову и похлопал его по плечу.
— Петрович, все кончено.
Тот вздрогнул, посмотрел на друга туманным взглядом и начал постепенно приходить в себя. А тем временем Морс поднял автомат, проверил затвор, подошел к лежащим на полу спецназовцам и дострелил каждого в лоб. Только Громова не тронул, встал рядом и направил на него оружие.
Семенов пришел в себя. Он зло посмотрел на Громова, кинулся к нему и что было силы врезал ногой в живот.
Тот вскрикнул, попытался выхватить из-за пояса пистолет, но Морс вовремя подскочил и обезоружил его. Прижал его коленом к полу и быстро обыскал.
Вытащил из подмышечной кобуры еще один пистолет, из-за пояса нож и даже вырвал из правого рукава небольшой двухзарядный пистолетик на тросике.
— «Чистый», — заключил он и отпустил пленника.
— Что с ним делать, пристрелим или сдадим его бывшим хозяевам? — спросил Ник.
— Я за то, чтобы пристрелить. — В ангар вразвалочку вошел Фэд со снайперской винтовкой на плече, подошел к друзьям и похлопал их по плечам. — Ну, как вы тут без меня? Небось в штаны наложили с перепугу, думали — вам конец пришел?
— Долго же ты собирался напасть, — усмехнулся Ник.
— Но в итоге получилось удачно. Никто не погиб и даже не ранен.
— Да, получилось классно. Я уж думал, что придется погибать в расцвете лет, — нахмурился Сергей.
— Нет, я бы не дал им вас убить. Я ведь все видел и спокойно, со стороны, анализировал ситуацию. Вот только выпад Рокера с осечкой меня насторожил.
Я наблюдал за всеми вами с самого начала и видел, как подъехали машины с террористами Абу, как Рокер начал готовиться к нападению на ангар. Он, как и мы, установил тут камеру наблюдения и в монитор видел, что делают террористы. Он наблюдал за ними, а я за ним.
Когда они приготовились к атаке, я хотел вас предупредить, но потом решил, что не стоит. Не вы являлись его объектом.
Когда завязалась бойня, я понял, что в джипе нет смысла оставаться. Я взял винтовку, автомат, боеприпасы, ноутбук, вышел из джипа, перепрыгнул забор, перебежал к ангару и залез на крышу. — Фэд поднял голову и указал друзьям на небольшое окошко в потолке. — Вон туда. Я его приметил, когда осматривал помещение с помощью видеокамеры на столбе. — Он кивнул на столб. Лежащий на полу Рокер тоже посмотрел на него. Он успокоился, пришел в себя и тоже слушал рассказ Фэда.
— А ты, — Фэд обратился к Громову, — не знал, что мы установили здесь камеру. А почему не знал, я до сих пор понять не могу. Ведь у тебя тут где-то есть своя камера. С ее помощью ты наблюдал за людьми Абу и выбрал наиболее удачный момент для нападения.
— Да, камера есть, — кивнул Рокер. — Я ее установил еще до того, как привез в ангар ракету, но во время позавчерашней грозы она отключилась, и, наверное, в это время вы проникли в ангар и установили свой «глазок».
— Значит, случай помог нам тебя победить, — констатировал Ник.
— Выходит, так. Небо сегодня за вас. Я потом починил камеру, но какой-то отрезок времени она не снимала.
— Да, небо и бог за нас, потому что мы за добро и справедливость, — добавил Фэд. Ему не терпелось дорассказать, и он продолжил: — Я занял огневую позицию на крыше, и когда ты, Ник, включил свет, то не удержался и пристрелил пятерых террористов и троих спецаков. Выбирал я одиноких бойцов, стрелял точно в лоб. Я так всех бы перестрелял, но бой окончился, когда Рокер загасил последнего араба.
— Абу ты шлепнул? — спросил Ник.
— Нет, его снял снайпер Громова, а его потом долбанул я. Мне не нужен был конкурент на балке ангара. Он мог меня заметить.
— А почему ты не выстрелил, когда меня схватили? — с укоризной проговорил Семенов.
— Прости меня, брат, — Фэд положил руку на плечо Петровичу. — Там, где ты находился, была мертвая зона для обстрела. Я там не достал бы. Но когда Громов собрал вас на полянке, я не промахнулся.
— А если бы в первый раз осечки не было? — спросил Морс.
— Ну, всего нельзя было предусмотреть, я не бог — не успел прицелиться, когда он руку вскинул.
— Ладно, все равно спасибо тебе. — Петр Петрович обнял Фэда и поцеловал в небритую щеку. — Ты мне жизнь спас.
