— Если только Надтеречный и пол-Грозненского охватить — минимум две дивизии, — быстро посчитал Вася.
— Нереально, — покачал головой Серега. — Совсем нереально… И не факт, что он таскает их с собой.
— Я держу свои в кашээмке не потому, что лень таскать, — верно ухватила суть предположения Лиза. — Я вообще все свое там храню. Потому что у нас тут все охраняется, надежно и безопасно. А Шах ведет кочевую жизнь, наверняка никому не доверяет… В общем, все самое ценное должен носить с собой. Или это должен таскать тот его человек, который является специалистом по данному профилю. Если мы принимаем версию, что был радиоуправляемый мотопланер, такой специалист у него должен быть обязательно.
— Знать бы, где сейчас этот специалист, — вздохнул Вася. — Хотя бы приблизительно.
— Вот в этот вопрос все и упирается, — подытожил Иванов. — Нам нужно хорошенько поразмыслить и вывести несколько вариантов… Что в ближайшее время может планировать Шах, и, как следствие, где он может находиться. Если угадаем хотя бы один из десяти, с погрешностью в полтора километра…
— Да, это уже будет сало, — поддержал Петру шин. — У нас есть Глебыч — анти-Шах, он думает, как этот гад. Верно, Костя?
— В принципе, методика правильная, — кивнул я. — Чтобы поймать маньяка, нужен другой маньяк…
— Это кто — маньяк? — покосился на меня Глебыч.
— Это присказка такая, — успокоил я коллегу. — Скажи нам, анти-Шах, что бы ты сделал сейчас в первую очередь? Куда бы направил свои стопы?
— Я бы ошивался где-нибудь у Чернокозово, — доверительно сообщил Глебыч.
— Не понял… — обескураженно протянул Иванов. — И с чего бы ты там ошивался?
— Проводил бы рекогносцировку, — Глебыч благодушно хмыкнул и почесал щетинистый подбородок. — Чтобы вытащить оттуда Сулеймана.
Реакция на столь странное заявление была однозначной. Вася с Петрушиным переглянулись и дружно крякнули — не одобрили. Серега озадаченно посмотрел на сапера и пробормотал: «Ну-ну…», а Лиза приложила ко лбу «анти-Шаха» ладошку.
— Не шипит, — констатировала она.
— Так… Так-так… — Иванов был готов к полемике — на стадии разработки комбинации он всегда старается максимально использовать коллективное мнение, хотя конечное решение всегда принимает самостоятельно, — Ну, давай, рассмотрим… Сразу определимся по исходным условиям. Объект повышенной категории охраны. Там все очень серьезно. Я даже не представляю, как там можно… Шах у нас не сумасшедший?
— Комплекс бога, — заявил Глебыч.
— Чего-чего? — переспросил Вася.
— Диагноз твой? — живо заинтересовался я.
— Это психиатр, в училище, — пояснил Глебыч. — Ну, он всегда все делал лучше других, считал себя это, как его… Типа, непогрешимым…
— Это не сумасшествие, — заверил я присутствующих. — Люди с этим живут и успешно трудятся.
— Да клал он на ваш объект, — буркнул Глебыч. — И теперь у него, там, есть натуральный сумасшедший. Который взорвал Дом правительства, чтобы освободить Деда.
— Да, в этом что-то есть, — поддержал я. — Знаете, при определенном стечении обстоятельств… Гхм… Если этот сумасшедший чувствует себя виноватым в пленении брата…
— Между прочим, объект был — покруче этого фильтра, — добавил Глебыч. — И ничего — взорвали за милую душу. И Деда достали.
— Так… — Иванов не на шутку разволновался. — Интересная мысль!
Слушайте… Нам ведь сейчас все равно заняться нечем. Почему бы и не попробовать?
— Звонить, что ли? — Глебыч кивнул на полевой телефон.
— Звони, — разрешил Иванов. — Не знаю только, как к ним теперь подступиться — после нашей выходки с Аюбом…
— Да ерунда, — Глебыч крутанул ручку и попросил:
— Барышня, дайте ГОШ…
Дежурный? Дай мне ош-3…
Вытребованный к аппарату начальник штаба пообщался с Глебычем секунд десять и сделал заявление…
— Говорит, что к Сулейману нас на пушечный выстрел не подпустит, — шепотом сообщил Глебыч, прикрыв ладонью трубку. — Что сказать?
— Дай-ка… — Иванов перехватил трубку и официальным голосом уведомил абонента:
— Это полковник Иванов… Да-да, я в курсе… Нам Сулейман не нужен.
У нас к вам очень серьезный разговор. Это в первую очередь касается вашей же безопасности… Когда? Хорошо, к обеду — мы у вас…
Чернокозово — небольшое придорожное село в Надтеречном районе. Именно придорожное. Если ехать из Грозного по трассе Ставрополь — Кизляр, то сразу за Мекенской, в километре с небольшим, есть тупиковый поворот налево, к Наурской (дальше Наурской дорога не идет). Так вот, вокруг этой развилки, в трех секторах, и располагается сельцо, или станица — это уж как хотите, под названием Чернокозово.
В этом селе, кроме следственного изолятора, ничего нет. И всему миру оно стало известно именно благодаря «фильтру» — даже лорд Джадд с высоких трибун ногами топал по поводу условий содержания в нем. Раньше это была вполне приличная исправительно-трудовая колония общего режима, в которой отбывали наказание до полутора тысяч преступников со всего Северного Кавказа. Чуть позже, в первую войну, федералы оборудовали здесь фильтрационный пункт, который наводил ужас на всю Чечню. В годы правления Масхадова сюда сажали по приговорам шариатского суда. А с началом второй войны и по сей день здесь располагается следственный изолятор, в котором сидят моджахеды либо лица, подозреваемые в принадлежности к чеченским вооруженным силам.
В этом селе, в отличие от многих других населенных пунктов, гораздо больших по размеру, есть целый микрорайон, состоящий из нескольких многоэтажных домов. Эти дома располагаются очень удобно по отношению к СИЗО — крайний из них отстоит от штаба Минюста в каких-нибудь двухстах метрах.
В этом доме мы и оборудовали свой основной наблюдательный пункт. Временную «базу» разместили в Мекенской — это совсем рядом, пятнадцать минут на машине, в объезд усиленного блока на трассе Ставрополь — Кизляр. Там остановились я и мои люди, а также Аюб, Салман и пятерка их командиров. Остальные моджахеды, которые будут принимать участие в операции, сейчас сидят в Даха Невре. Это подальше отсюда: километров пять на юг от Наурской, через Терек — но там гораздо безопаснее и скопление чужих людей не привлечет такого внимания, как если это было бы поблизости от самого объекта. В нужный момент все будут переброшены в пункт сосредоточения — переправа через речку тоже продумана.
Сначала я думал, что разведку будем вести издалека, придется ползать по полям и по большей части в темное время суток, используя ночные приборы. И вообще, я представлял себе подготовку к операции несколько по-другому…
Но Аюб решил иначе. Он вообще многое делает иначе, чем нормальные люди, которые, готовя какое-то дело, в первую очередь думают о своей безопасности.
Аюб спокойно приехал в Чернокозово, полюбовался на эти многоэтажные дома и зашел в тот, который ему понравился больше всего. А это село, между прочим, во все времена было лояльным оккупационному режиму, и по нему постоянно шастают те, кто работает в СИЗО. Добро бы, местные, свои, так ведь там работают одни командировочные, русаки из разных регионов!
Аюб поговорил со стариками у подъезда, сказал, что хочет возить сюда товар, и поинтересовался, не живет ли в доме кто-нибудь из тех, кто торгует на местном базарчике. Тут он правильно угадал, село кормится только от газопровода среднего давления «Алпатово — Чернокозово» и местного рынка. А рынок здесь существует в основном за счет персонала СИЗО, и вообще, без изолятора село давно бы загнулось. Конечно, резонно было бы послать Аюба на рынок, чтобы решал свои вопросы там, но старики этого не сделали — он вообще, если не знаешь, что это за тип на самом деле, вызывает поголовно у всех невольную симпатию. Очень обаятельный головорез. И язык подвешен, как у профессора философии. В общем, старики посоветовали Аюбу подняться на четвертый этаж и переговорить с Вахой Ахмадовым. Ваха держит на базаре «точку», сам товар возит и дома сидит, а жена и дочь торгуют.
Я почему так подробно описываю этот эпизод… Дело в том, что мы с Любом туда одни ездили, без охраны и средь бела дня. Это он так настоял. Два человека, с хорошими документами, через блоки ездить не будем… Но это ведь не по пустой дороге прокатиться, среди наших сел (помните, как я в Тхан-Юрт ездил?) и под вечер. Тут кругом враги — сцапают, «мама» крикнуть не успеешь. В общем, на мой взгляд, совершенно ненужный риск и бравада. Пока мы там катались, я многое передумал и постоянно крутил головой по сторонам…
Мы поднялись, зашли, и Аюб с ходу представился:
— Я Аюб Дадашев. Временно исполняю обязанности военного амира Надтеречного района. Мой старший брат Сулейман захвачен федералами, и я буду проводить здесь операцию по его освобождению…
