«Передние колеса прострелил, – промелькнуло в голове Решетова. – Но кто?!»
Россыпь здоровенных серых валунов находилась метрах в пятнадцати от идущей вдоль берега Тауйского залива магаданской трассы. Пятнадцать – двадцать метров – самое подходящее расстояние для стрельбы из «АКСУ», даже в сумерках. Укрывшийся за крайним валуном Филин был совершенно спокоен. Он знал, что не промахнется и не напортачит. Чего тут трудного – по колесам проезжающей тачки полоснуть. Ему это раз плюнуть, не зря же в морпехе служил. Самое главное – не ошибиться. Хотя, кроме нужной ему машины, тут ехать особо и некому, трасса пустынная, тем более в такое время.
Филин сделал последнюю затяжку и бросил сигарету на землю. Курить хватит, пожалуй. А то опять раскашляешься в самый неподходящий момент. Еще несколько минут блатной терпеливо ждал. Наконец вдалеке послышался шум мотора. Филин перехватил автомат поудобнее, снял с предохранителя и перевел на огонь очередями. После этого он встал на одно колено и приготовился. – Кстати, Колян. Подробности потом, но имей в виду – «Алазань» там. Затоплена за кладбищем.
Шум мотора приближался, вскоре вдалеке показался свет фар. Еще через несколько секунд машина подкатила к развилке и сбавила скорость. Именно этого и дожидался Филин. Он специально устроил засаду около поворота – ему было совершенно не нужно, чтобы тачка с пробитыми колесами на полной скорости вылетела в кювет и ее водитель погиб. Филин чуть повел стволом «АКСУ», и в следующее мгновение его указательный палец плавно нажал на спуск.
Первая очередь прошила оба передних колеса, а вторая, покороче, угодила точно в двигатель – Филин решил подстраховаться.
Машина ткнулась носом в землю, несколько раз подпрыгнула, но не перевернулась. Когда она застыла, Филина отделяло от нее шага три. Едва закончив стрелять, он рванул из-за валунов к дороге. Подлетев к машине, блатной резким рывком распахнул переднюю дверцу со стороны водителя и, ухватив скрючившегося на полу Решетова за волосы, словно морковку из грядки, вырвал из джипа. Оказавшись снаружи, ошеломленный майор покачнулся, но Филин, шагнув чуть в сторону, четко и мощно, как на тренировке, ударил его прикладом автомата под дых. Решетов согнулся и повалился на землю. Краем глаза Филин успел заметить, что в машине есть еще кто-то, но по неестественной позе он мгновенно определил, что этот человек связан и опасности не представляет. Поэтому, прежде чем смотреть, кто это, он двумя приготовленными заранее веревками спутал Решетову руки и ноги.
– Ну что, вот мы и свиделись, – сказал Филин, пинком поворачивая бывшего кума лицом вверх. – Помнится, ты в Сусумане говорил, что я под твою дудку буду плясать? Ответишь за свой базар?
Решетов корчился на земле, пытаясь вдохнуть. Мастерский удар Филина вышиб у него из груди весь воздух.
– А кто там у тебя еще в тачке? – Филин еще раз ткнул майора ногой, но, поняв, что еще как минимум пару минут он не то что разговаривать, дышать и то будет с трудом, отвернулся и сам заглянул в салон его машины.
– Ни фига себе! – присвистнул блатной, рассмотрев в темноте испуганное лицо Туманова. – Еще один старый знакомый! Ну-ка, давай сюда, с тобой я тоже поговорить хотел.
Филин вытащил из машины Туманова и положил его на землю рядом с Решетовым. Толстяк испуганно молчал. Он думал, что ничего хуже, чем то, что может с ним сделать Решетов, уже не случится, и сейчас как раз осознавал свою ошибку.
Филин на несколько секунд задумался, а потом быстро зашагал в сторону валунов, за которыми сидел в засаде. Через минуту он вернулся на серой «Хонде» и с трудом погрузил в нее обоих своих пленников. Потом обыскал подбитую машину и, захватив оттуда папку с документами на «Алазань», вернулся в «Хонду». К этому моменту и Решетов и Туманов обрели дар речи. Едва увидев блатного, они заговорили, перебивая и перекрикивая друг друга:
– Только не убивай!
– Филин, пощади!
– Если я скажу, где «Алазань», жить буду? – Решетов всем телом подался вперед.
– Нет, я первый скажу! – перебивая его, взвизгнул Туманов. – Ты вообще про «Алазань» не знаешь, я тебе ничего не говорил! Филин, он тебе нагнать хочет, только я знаю...
– Врешь, падла, я капитана расколол! Как я тебя-то нашел?! Я знаю, где «Алазань», Филин!
– Цыц, уроды! – рявкнул Филин. Он уже понял, как ему повезло. Поодиночке и Туманов, и Решетов могли начать крутить и попытаться наврать, но вдвоем они расскажут все как есть. Каждый понимает, что если промолчит, то скажет другой и что его слова можно легко проверить.
– Открывать пасть будете только по команде! Сначала ты, – Филин кивнул на Решетова. – Где «Алазань»?
– Затоплена рядом с корабельным кладбищем, где стрелка была. Мне капитан...
– Что капитан, я сам там был, – перебивая майора, завопил Туманов.
– Молчать! – Филин резко ткнул толстяка кулаком в бок. – Сказал же – говорить только по команде! Что значит затоплена? Почему?
– Этот, – Решетов кивнул в сторону Туманова, – ее спрятал так. Капитан сказал, ее поднять легко...
– Где именно затоплена? Понял, что рядом с кладбищем, а точнее? Говори ты! – Филин показал на Туманова.
– Как с моря подходить, в левой части бухты! – взахлеб заговорил толстяк. – Там кладбище только начинается, глубоко еще, до берега метров семьдесят. Филин, я там был, могу показать...
В этот момент, перебивая Туманова, в его кармане раздался писк мобильника.
– Всем молчать! Кто пикнет – замочу! – рявкнул Филин и ловким движением вытащил из кармана Туманова телефон.
– Слушаю, – сказал он в трубку.
– Шеф? – раздался неуверенный голос. – А почему... Валерий Игоревич, это вы?
– Кто говорит? – спросил Филин.
Несколько секунд трубка молчала, но связь явно не оборвалась.
– Кто говорит? – повторил Филин.
– Братан? – раздался в трубке уже другой голос. Удивленный и настороженный голос Коли Колымы.
– Колян?! Ты?!
Несколько секунд оба брата молчали. Потом заговорили практически одновременно:
– Ты где?
– Ты откуда звонишь?
На секунду возникла неловкая пауза, но Колыма моментально нарушил ее:
– Сашка, нам нужно встретиться. Поговорить много о чем надо, и не по телефону.
– Давай, – ответил Филин. – Помнишь, где стрелка была? Ну, на которой Батю ранили, у корабельного кладбища? Подъезжай туда!
– Хорошо, – помедлив секунду, ответил Колыма. – Буду.
Батя стоял на корме яхты и внимательно смотрел на берег в бинокль. За спиной Бати стоял один из его приближенных, пахан только что закончил разговор с ним. Говорили они о решении смотрящего дать Коле Колыме три дня. Батя знал, что оно вряд ли вызовет одобрение братвы, и сейчас в этом убедился. Конечно, пойти поперек никто не решится, но все равно неприятно, когда даже верные люди тебя не понимают.
– Батя, ты же никогда не прощал сук, – послышался голос за спиной смотрящего. – Я знаю, что ты верил Колыме, но если он ссучился... Привыкший беспрекословно выполнять приказы Бати рулевой послушно кивнул. Через несколько минут яхта сменила курс и почти втрое увеличила скорость. А стоявший на носу смотрящий снова поднял к уху свой мобильник.
Батя не поворачиваясь ответил:
– Ты меня что, не понял? Я не простил Колыму. Я дал ему время, чтобы доказать, что он не сука. Если докажет – базар исчерпан. Нет – получит, как любой другой.
– Но...
– Ты со мной что, поспорить решил? – в голосе смотрящего появились мягкие, вкрадчивые нотки. Все, кто хорошо знал Батю, были в курсе, что в такие минуты пахан становится опасен. По-настоящему опасен. Даже для своих.
– Нет, просто... – собеседник смотрящего замялся. Он знал Батю давно и понял, что лучше отступить. Несколько секунд он молча стоял у пахана за спиной, а потом медленно повернулся и зашагал прочь, ко входу в надстройку.
Смотрящий продолжал рассматривать берег. Неожиданно в его кармане запищал мобильник. Батя достал телефон, поднес его к уху, некоторое время слушал с совершенно каменным лицом.
– Во-о-от оно что, – спустя минуту заговорил пахан. – Я хорошо помню, что обещал. Нет, Коля, пусть каждый сам за себя отвечает. Понимаю, что он твой брат. Я бы тебе поверил. Если бы не... Короче, ты сам понимаешь.
Батя нажал на отбой, спрятал мобильник и, помедлив несколько секунд, направился к ходовой рубке.
– Знаешь, где корабельное кладбище находится? – спросил он у рулевого, приоткрыв дверь. – Километрах в сорока к востоку от Магадана.
– Знаю, конечно, – кивнул рулевой.
– Меняй курс. Идем на это кладбище.
Джип протрясся по замерзшим буграм дороги и окончательно остановился. Передняя дверца распахнулась, и из машины вылез Коля Колыма. Он окинул взглядом бухту, корабельное кладбище, метеобудку, из которой неделю назад нападавшие вели автоматный огонь, и криво усмехнулся. Потом посмотрел на списанный сторожевой катер, из рубки которого стрелял пулеметчик. Да, знать бы все это тогда, заранее. Все бы совсем по-другому пошло... Колыма вздохнул, повернулся к морю спиной и прищурившись посмотрел на дорогу, по которой сам только что приехал. Дорога пока была пуста. Правда, в вечерней темноте видно не слишком хорошо. Может быть, брат уже подъезжает.
