– Вы знаете процедуру. Тогда Выходцев прямо сейчас направится в Генпрокуратуру, предъявит самому главному опричнику страны исчерпывающие доказательства вашей вины и выхлопочет разрешение на проведение с вами беседы. Вам это нужно? Представляю, как качнется карьерный пьедестал, который судья Бутурлин выкладывал по кирпичику столько лет… Сколько лет вы выкладывали кирпичики, Иван Николаевич?
Нельзя сказать, что после такого демарша Бутурлин поник головой. Он лишь с улыбкой поджал губы и исподлобья посмотрел на Струге.
– Вы знаете, Антон Павлович, у меня такая репутация, что…
– Ее не будет уже через минуту после того, как председатель вашего областного суда получит телегу из Москвы, – перебил Антон. – Не стройте из себя героя, Бутурлин!
Бутурлин не отвечал. Скосив на него взгляд, Струге опять спросил:
– Кто мною интересовался?
Тот вздохнул:
– Знаете, Антон Павлович, когда я вошел в этот номер несколько дней назад, я сразу почувствовал, что мне нужно валить отсюда со скоростью света. Вы излучаете такие волны возможных неприятностей, что мне едва не стало дурно. Вы хотели получить ответ на вопрос? Вот он – вами интересовались из академии.
– Из академии? Кто?!
Бутурлин кашлянул:
– Откуда я знаю – кто. Позвонили и спросили. И я ответил, как вы, кстати, и просили. Вы – в гостинице «Уют». Все.
Действительно, он сделал все так, как его просили. Чего же хочет от него Струге? Струге хотел закончить разговор, который начался в день появления в номере Бутурлина. Он не имел к делу никакого отношения, но его нужно было закончить.
– Вы стучали на меня в академии?
– Да, – сразу ответил Иван Николаевич. – Куратору. Счел своим долгом. Следующий вопрос?
– Вы стучали на меня в Тернов Лукину?
– Я не знаю, кто такой Лукин – во-первых, и о том, что Тернов существует, узнал лишь тогда, когда познакомился с вами, – во-вторых.
– Врет… – тихо подсказал Выходцев Струге, стоя у окна.
– Врала ваша мама вашему папе, что вы – их общий сын, – огрызнулся Иван Николаевич. – И, вообще, кто болеет за «Торпедо», тот родился от соседа…
Струге отметил про себя, что с памятью у Ивана Николаевича все в порядке.
– Ладно, оставим. Это непробиваемый вариант. – Антон машинально положил руку на голову. – Пойдем, Борис Сергеевич.
– И кто же ему звонил? – спросил Выходцев, едва они вышли из номера.
– Баварцев, Лисс, кто угодно. Меня искали по телефону.
Когда Михаил Юльевич в открывающихся воротах ограды увидел лицо Ремизова и направленный на себя пистолет, он заорал как ужаленный:
– Выворачивай!! Выворачивай!!!
Водитель круто взял вправо и добавил газу, открывая для Комика новую мишень. Даже на высоких оборотах двигатель «Альфа-Ромео» гудел мерно и тихо. Сквозь эту тишину Лисс и услышал два выстрела подряд. В салоне после этого никто не пострадал, и Лисс понял, что стреляют не по его машине. Однако не прошло и мгновения, как одновременно со звуком рассыпающегося стекла сидящий позади него охранник дико закричал. Вместе с этим криком Михаил Юльевич услышал свист, от которого рассудок становился ватным и безразличным ко всему. Несколько пуль, заставив окаменеть все нервы, прошли совсем рядом. Одна из них с мерзким звуком пронеслась над ухом, и раздался треск…
Когда Лисс пришел в себя, он увидел впереди себя, на лобовом стекле, маленькое отверстие.
– Хорошо стреляет, зараза, – раздался за спиной голос Саши.
Их было в машине четверо. Когда Михаил Юльевич понял, что прокололся с телефоном, ему уже не оставалось ничего другого, как добивать милиционера, слишком грамотного капитана и бежать из дома. Когда мент успел вызвать подмогу? Сколько времени они ломали дверь? В таких случаях трудно ориентироваться по времени. Ясно было одно – до прибытия мусоров оставались считаные минуты. Понятно, что никого из своих людей оставлять в доме было нельзя. Выходцев и без того теперь обладает достаточно внушительной информацией. Поэтому, скомандовав всем занимать места в машинах, Лисс, как и положено капитану тонущего корабля, покинул дом последним. Саша и двое бойцов быстро сели в легковушку, создавая таким образом Лиссу группу поддержки. Что бы ни случилось с джипом и двумя остальными – патрон должен находиться в безопасности на все сто.
Теперь становилось ясно, что джип покинуть ограду дома сможет лишь при помощи эвакуатора или тех же сотрудников милиции. Но более всего Лисса занимал вопрос о том, живы ли его люди. «Господи, – думал он, – если ты есть, сделай так, чтобы Комик их убил!»
Лишние свидетели и говоруны были ни к чему. Знают Кабан и Вира, конечно, немного, но чем меньше в кабинете Выходцева окажется рассказчиков, тем лучше.
Куда теперь? Вот это вопрос. Через сколько минут менты дадут ориентировку на красный «Альфа-Ромео»? Ровно через столько, через сколько успеют расспросить о происшествии соседей ближайших домов. Привычки общаться с ними Лисс не имел, сторонился, но как раз это и может сейчас оказаться губительным. Эти бонзы, проживающие рядом, за своего считают лишь того, кто живет одной с ними жизнью. Тут они запутывать следы для милиции мастера! Но изгой, поселившийся рядом с ними четыре года назад, будет непременно «сдан» органам! И на привязку к дому джипа «Шевроле» и итальянской легковушки будет сообщено немедленно. Все плохо…
Но будет еще хуже, если в руках ментов окажется проклятый Комик! «Колоться» ему смысла нет, от него и без того мертвечиной несет за версту, но кто знает, на какие его мозоли будет давить Выходцев со своей братией?!
Убедиться в мастерстве Московской прокуратуры Лиссу Михаилу Юльевичу предоставилась возможность в самом начале третьего тысячелетия. Один из низовых братков направил ноги прокуратуры в квартиру Лисса на Борисовских прудах. Тогда убежать не удалось. Пришлось отвечать на гнусные, откровенные вопросы следователя-бабы и терпеть всяческие унижения. Слава богу, тогда обошлось. После этого форсмажора пришлось срочно покупать однокомнатную, расположенную рядом на этаже, и отселять семью из четырех каких-то служащих в новый дом. Баварцев подбросил толкового юриста, и тот быстро уладил все дела. Теперь можно не сомневаться, что та игра стоила свеч.
Итак, куда теперь? В Мрянск?
– Ничего подобного!!
– Ты о чем, Лисс? – спросил «карманный оракул», который, несмотря на свой вопрос, читал мысли Лисса, как с листа бумаги. – Об исчезновении? Хорошая мысль.
– Я не уберусь отсюда, пока не улажу все дела! Пусть Ремизов остается болтаться, как роза в проруби! Он меня больше не интересует. Его кончина в перспективе обязательна, но только не сейчас. Сейчас мне нужен Струге, Саша! И документы, которые попали в его руки!
Как объяснил Баварцев, готовится вброс бумаг в дело. Но он же заявляет и о том, что это не приведет ни к каким изменениям в процессе! Значит, юрист Феклистов знал то, чего до сих пор не знает юрист Баварцев!
Последние сообщения Сергея Львовича были скупы, как тюремная малява. Из них выходило, что основной свидетель – Струге, выходит из игры. Его отработали, как материал, и дальнейшие перспективы этого судьи весьма туманны. Пусть теперь этим занимается, как сказал Баварцев, «Квалификационная коллегия его областного суда». Вот так. Запоганили мужика, как невинного пацана в «петушиной» хате. Вроде бы ни при чем человек, еще ничего не доказано, однако уже поздно пить боржоми. Ну да ладно. На этом вроде можно было бы и остановиться.
Однако вскоре после звонка в гостиницу «Комета» стало ясно, что есть возможность еще более упрочить свои позиции. Оказывается, Струге уезжает домой и остановился в Москве в какой-то ночлежке под названием «Уют». Очень мило и как раз в масть. Теперь можно сделать так, чтобы он молчал и потом. Лисс хорошо знал людей, поэтому рассудил здраво. Такое «опрокидывание» судьи может привести к тому, что он окажется в положении зэка, загнанного во время драки в угол. Тогда зэк, чтобы спасти если не свою жизнь, то хотя бы честь, будет перегрызать всем глотки и драться до последнего. Свобода – не зона. Кто знает, на какие крайности решится Струге, оказавшись в положении того зэка. Лучше, конечно, было бы его «уморщить», но такой возможности не представлялось до последнего звонка в гостиницу. Хорошо, что есть такие люди, как Бутурлин. Вот теперь, кажется, наступает момент истины…
И Лисс, недолго думая, направляет в гостиницу своего человека. Тот еще не вернулся, да если бы и вернулся, то на Рублевском шоссе Лисса бы не нашел. Интересно, чем закончилось его ночное посещение гостиницы «Уют»? Наверное, сейчас пять горничных пытаются навести порядок в номере судьи Струге. Кстати…
Лисс напрягся:
– Саша, ты куда велел вернуться Чиркашу?! На Рублевское шоссе?..
Бес мгновенно выхватил из кармана телефон.
– Он не отвечает, шеф.
– Наверное, отключил телефон… – Лисс снова откинулся на кресле.
