— По фотографии!
— Но я всегда снимался с бородой, а сейчас выбрит.
Шавлат улыбнулся:
— Бороду можно отрастить, сбрить, глаза не изменить. И потом, кейс. Вы рисковали, идя с ним к таможенникам.
— Ничуть! Документы в порядке, а деньги? Я сумел бы объяснить, откуда они и кому предназначены, подтвердив объяснение очень убедительными документами. В худшем случае потерял бы немного времени.
— Хоп! Вам не придется никому ничего объяснять, джип, что стоит левее автобуса, к вашим услугам.
— Тем лучше!
— Абдулло ждет вас!
Халим спросил:
— Мы едем сразу в Актебе?
— А что, у вас есть дела в Душанбе?
Дикой строго взглянул на встречающего:
— Неприлично, Шавлат, на вопрос отвечать вопросом!
— Извините! Да, мы планировали сразу же после вашего прибытия из Москвы отправиться в Горный Бадахшан.
— Сколько времени займет дорога?
— Вечером будем на месте.
И добавил:
— Где-то в районе одиннадцати часов. Сама дорога займет меньше времени, но нам не избежать проверок на местных постах. От них никакого вреда, проверки — имитация, но время отнимут. Однако в джипе путь в Актебе вас не сильно утомит.
— Хорошо! Достаточно разговоров.
— Прошу в машину!
Халим прошел к «Форду». Занял место на заднем сиденье. В багажном отсеке на откидных креслах сидели двое молодых людей, вооруженных автоматами. Шавлат устроился на месте переднего пассажира. Джип беспрепятственно покинул территорию аэропорта. До Актебе добрались к 21.30, с опережением графика. «Форд» въехал в открытые ворота особняка, стоявшего на окраине города. Остановился во дворе. Халим знал, что раньше эта усадьба принадлежала Саиду, человеку Абделя, казненному вместе с семьей по приказу шейха за то, что не обеспечил проход в город отряда Тамерлана, которого хорошо знал Дикой. Приговор Абделя привел в исполнение Абдулло. Он занял не только должность Саида, но и его дом, и сейчас стоял в полевой форме перед открытыми створками резных дверей центрального входа. Халим вышел из машины.
Абдулло поспешил навстречу. Его физиономия расплылась в угоднической улыбке:
— Ассолом аллейкум, многоуважаемый Халим! Рад принять тебя в нашем городе. Ты для нас желанный и почетный гость. Все, что здесь принадлежит мне, в равной степени принадлежит и тебе!
Халим ответил на речь Абдулло:
— Салам! Сейчас мне, кроме контрастного душа, сытного ужина и хорошего косяка, ничего не надо.
— Ты ни о чем не забыл?
— В смысле?
— А как насчет прекрасной феи, что превратила бы твой отдых в сладостное наслаждение?
— У тебя есть такая?
— Специально для дорогого гостя в усадьбу доставлена юная красавица Алиса!
— Она что, наложница?
— Да! Ей четырнадцать лет, но она уже вполне оформилась и еще не знала мужчины. Родители Алисы погибли. Ее отец отказался служить святому делу. Хотел остаться в стороне, чистеньким. Но такое было возможно при Саиде, но не при мне. За малейшее неповиновение я наказываю строго. Смертью наказываю. Жены, если они не молоды и не могут усладить моих воинов, делят участь мужей, как и дети по мужской линии. Молодые жены и дочери казненных, равно как и все их имущество, переходят в собственность организации сопротивления действующей марионеточной власти.
Халим усмехнулся:
— Другими словами, все, что ты пожелаешь, переходит в твою собственность. Зачем лукавить, Абдулло? Тем более что в этом нет никакой необходимости. Я на твоем месте поступил бы точно так же. Только сильная, не знающая пощады рука способна навести в организации порядок и превратить ее в действительно боевую группировку, с которой официальные власти не смогут не считаться. Тебе это удается, и шейх Абдель Аль Яни доволен тобой. Я знаю, что говорю!
Абдулло поклонился:
— Прошу при встрече с шейхом передать ему заверения в полной моей преданности нашему общему святому делу и ему лично.
— Обязательно передам!
— Хорошо! Пройдем в дом. Я представлю твои покои, пока мои люди приготовят баню и сделают шикарный шашлык из мяса только что зарезанного молодого барашка.
Не разуваясь, как это принято на Востоке, Халим первым вошел в дом. В коридоре остановился, повернувшись к шедшему следом главарю местных мятежников:
— Куда идти?
— На второй этаж, Халим! Лестница впереди.
Дикой кивнул и пошел по коридору первого этажа.
Апартаменты, в которые Абдулло превратил бывшую спальню покойного Саида, понравились Халиму, соскучившемуся по привычному интерьеру восточного, богатого, яркого и в то же время скромного жилища истинных мусульман, к которым относили себя и Абдель, и его подчиненные.
— Мне нравится здесь!
— Я рад, Халим!
— Один вопрос! Как долго я должен пробыть у тебя в гостях?
Абдулло ответил:
— Все будет зависеть от того, как скоро мои люди договорятся с пограничниками о переходе через границу. Переговоры уже ведутся. Ведутся успешно. Но аккуратно! Дело следует обставить так, чтобы о нем не узнали псы русские. Поэтому те, кому поручено подготовить переход и обеспечить безопасное форсирование Пянджа, работают предельно осторожно. В принципе договоренность уже достигнута, сумма определена, сейчас решается вопрос о конкретном месте и времени твоего отхода в Афганистан.
Халим кивнул:
— Хорошо! А теперь оставь меня. Через пять-десять минут я спущусь во двор.
— Яхши! Халат в шкафу. Я буду ждать тебя внизу.
Абдулло вышел из большой комнаты.
Дикой же извлек из кейса аппарат спутниковой связи, вызвал Абделя:
— Шейх! Я — Дикой! Если можешь, ответь!
Ответ последовал незамедлительно:
— Салам, дорогой Халим! Где ты находишься и как твои дела?
— Нахожусь в доме Абдулло, в его резиденции.
— Ого! Быстро ты, однако, добрался до Актебе. Я думал, путь через Москву займет гораздо больше времени. Что ж. Это хорошо, что ты наконец в безопасном месте!
— Да, шейх, сейчас я могу чувствовать себя в полной безопасности.
— Абдулло сообщил мне, что начал работу по обеспечению твоего перехода через границу. Когда он намерен завершить эту работу?
— Как объяснил, в ближайшее время.
— Я должен знать точную дату и место перехода.
— Конечно! Лично доложу, как сам узнаю об этом.
— Хорошо! Отдыхай пока, Халим. Абдулло гостеприимный хозяин. Уверен, ты ни в чем не будешь знать отказа! Торопить его в работе с пограничниками не стоит. Главное — безопасный переход. Ради этого можно и задержаться в Бадахшане. Рад был слышать тебя, Халим. Ты хорошо поработал, я доволен. До связи перед переходом границы. Удачи, Халим!
— До свидания, уважаемый шейх!
Отключив станцию, упаковав ее в «дипломат», Халим сбросил с себя одежду. Взглянул на тело в зеркало. Внешним видом остался доволен. Усталость проглядывалась в глазах, но это явление временное. Хорошая индийская анаша снимет усталость в одно мгновение, возбудив организм. Как раз перед тем, как разложить на белых простынях прекрасную, каковой представил четырнадцатилетнюю девочку Абдулло, Алису! Но это позже, после бани и ужина. Накинув на себя шелковый халат, опоясавшись широким поясом и облачившись в сандалии, Халим спустился во двор, где его ждал новый хозяин поместья. Да и всего города Актебе.
Абдулло был готов чуть ли не стелиться перед грозным гостем. Но не оттого, что боялся его или питал к Халиму какие-либо дружеские чувства. А потому, что знал, Дикой — приближенный человек Абделя. И он обязательно расскажет шейху, какой реальной властью в регионе обладает Абдулло. Это для главаря таджикистанских ваххабитов очень важно. Через это лежит путь к казне богатого шейха. А деньги для Абдулло не только средство мутить воду в Бадахшане, задевая официальный Душанбе, но и его личное будущее. Обеспеченное будущее. И не в каком-то богом проклятом Бадахшане. Поэтому хозяин Актебе старался во всем угодить Халиму. И это хитрому Абдулло неплохо удавалось. Баней и ужином Дикой остался доволен. Еще большее удовольствие он испытал, приложившись к трубке кальяна, забитого анашой из отборной индийской конопли. А уж когда перед ним предстала голая юная Алиса, Халим, сверкая похотливыми глазками, воскликнул, оценив девственницу:
— Какая прелесть! Это нечто небесное! Какое тело! Молоко! А фигура!
Он повернулся к хозяину дома:
— Абдулло, браво! Эта крошка — как раз то, что люблю больше всего на свете. Скажи, друг, сколько ты хочешь за нее? Ничего не пожалею!
Абдулло воскликнул:
— О чем ты говоришь, Халим? Алиса тебе понравилась? Она твоя! Это мой подарок!
— Абдулло! После этих слов ты всегда можешь рассчитывать на поддержку и помощь Халима по прозвищу Дикой, а они стоят дороже любых денег.
Хозяин резиденции сказал:
— Я знаю это. И счастлив считаться другом такого человека, как ты. Алиса твоя. Можешь делать с ней все что угодно. Не буду мешать. Но если что потребуется, позвони в колокольчик, сам приду и выполню любое твое желание. Хорошо провести время тебе, Халим!
