– Подождите, – майор раскрыл барсетку. Нашел среди документов затертый листок и протянул его девушке. – Посмотрите-ка на этот фоторобот. Похож тот человек, которого вы видели, на это изображение?
Светлана прищурила глаза. Она попыталась поднять голову, но тут же обессиленно уронила ее обратно на подушку. Панкратов поднес листок ближе.
– Да, – ответила она. – Только у него лоб шире, чем на фотографии, и нос с горбом.
– Так… Ясно. А как они называли друг друга?
– А они никак не называли. Они же сразу стрелять начали. Без разговоров. И Денис вот так вот на меня опрокинулся…
– А второй? – продолжал допытываться Панкратов. – Как он выглядел?
Он убрал фоторобот в сумку.
– Я не помню, – честно призналась Светлана. – Второй тоже черный. Они пришли… Я видела, когда они приехали на машине. Но я Денису ничего не сказала, потому что я работала в это время… А Зульфия отдыхала. Я и подумала, что потом скажу, когда отработаю… Когда мы с Зулей меняться будем… А они подошли и стали стрелять. Денис прямо на меня упал. И я в животе что-то почувствовала… Как будто кольнуло что-то, и я больше ничего не помню. Потом только, когда кто-то еще приехал на машине… И мы куда-то поехали. А потом уже в операционной…
Панкратов понимающе кивнул. Пытать девушку и дальше было жестоко, но у него остался еще один вопрос, требующий немедленного ответа.
– А какая у них была машина? Большая или маленькая? Какого цвета?
– Маленькая. Белого цвета, по-моему. Да, точно белая, – Светлана наморщила лоб, вспоминая подробности. – Простая русская такая… Ну, как у Егора…
– А какая машина у Егора? Кузов у нее вот такой? – Панкратов показал в воздухе ломанную кривую, рисуя кузов типа седан. – Или, может быть, вот такой? – он обвел более пологую дугу.
– Нет, вот тот. – Светлана достала из-под одеяла руку и ткнула пальцем туда, где майор нарисовал первую дугу.
– Может быть, это «Лада»?
– Да, – девушка даже обрадовалась подсказке. – У Егора «Лада» была. Я помню. Девяносто девять, он ее называл.
– Значит, «ВАЗ-21099»? Да?
– Да, кажется… Ну, русская обычная машина. Таких полно…
– Хорошо. Спасибо. – Майор поднялся со стула, но напоследок поинтересовался: – А вы совсем ничего не помните, что было после того, как в вас выстрелили, Света?
– Ну, мне кажется, что, когда я лежала, я видела, как кто-то появился с другой стороны леса, – ответ прозвучал не слишком уверенно, и Панкратов обратил на это внимание. – Они подошли, эти двое, черные. В Зульфию стреляли. Второй, которого я не видела почти. Она сначала кричала, а потом перестала… А наша дверца открыта была. Там кто-то вышел из леса. И они убежали сразу.
– Еще раз спасибо вам, Света. – Панкратов улыбнулся. – Я пока больше не буду мучить вас вопросами. Набирайтесь сил, выздоравливайте. И постарайтесь пока забыть обо всем, что произошло… А позже, когда вам станет лучше, мы еще поговорим. Договорились?
– Договорились, – согласилась девушка.
Екатеринбург. Съемная квартира на улице Лозаннская
Силы покидали Умара помимо его воли, но здравый рассудок подсказывал чеченцу, что именно сейчас он никак не может позволить себе ослабеть. Гамзало только что недвусмысленно озвучил свой приговор и замолчал. Хранили молчание и все остальные собравшиеся в комнате ваххабиты. Умар скорее почувствовал, чем понял, что в следующую секунду этот озвученный ему приговор должен был быть приведен в действие.
Абдулин нервно дернулся, но его реакция оказалась не такой стремительной, как у стоящего позади Мусы. Тонкая стальная леска обхватила Умару шею, мгновенно перекрыв доступ кислорода. Умар вскинул вверх руки, пытаясь высвободиться из ловушки, в которую угодил, но захват был настолько прочным, что пальцы не проскальзывали за леску. Глаза Умара полезли из орбит, лицо покраснело, а шрам на подбородке из белого превратился в темно-бордовый. Гамзало и все остальные по-прежнему молча и спокойно наблюдали за происходящим.
Муса продолжал затягивать леску на шее жертвы. В отчаянии Умар предпринял попытку лягнуть неприятеля ногой, но профессиональный киллер был готов к подобному повороту событий. Ботинок Абдулина не нашел намеченной цели.
Хруст ломаемых позвонков прозвучал в образовавшейся тишине непомерно громко. Голова Умара безжизненно завалилась набок, а затем обмякло и все его тело. Муса сдернул леску с шеи Абдулина, и тот грузно свалился к его ногам. Муса отступил назад и склонил голову в легком поклоне, показывая тем самым Гамзало, что он свое дело закончил. Удовлетворенный Расадулаев ответил киллеру кивком.
– Так будет с каждым, кто предает своих товарищей по вере и Аллаха! – провозгласил имам, рассчитывая на то, что смысл этих слов дойдет до каждого из присутствующих. – Вы должны помнить об этом, братья, и быть чисты не только в поступках своих, но и в помыслах. И тогда Аллах не оставит вас.
– Аллах акбар, – негромко произнес Махмуд.
– Аллах акбар! – откликнулся на его призыв Назырбек.
– Аллах акбар! – дружно произнесли чеченцы.
Гамзало сложил руки на груди и прочел короткую беззвучную молитву. Муса тем временем быстро смотал леску и спрятал ее в боковой карман легкой ветровки.
– Сделай так, чтобы его нашли не здесь и не сразу, – распорядился Гамзало, завершив молитву.
При этом он даже не взглянул в сторону распростертого тела Умара, выражая тем самым полное пренебрежение к убитому.
– Я это умею, – заверил Расадулаева Муса.
– И я очень надеюсь, что с его уходом у федералов отпадут многие вопросы, – Гамзало тяжело вздохнул, но после этого, когда он вновь обратился к собравшимся сподвижникам, голос его звучал сухо и уверенно. – Впереди у нас очень серьезная работа, и я опять же надеюсь, что она будет завершена. Мы должны напомнить о себе еще раз, как следует. Проведем по всей Свердловской области ряд террористических акций. Мы уже готовы к этому, а неверные запомнят их надолго.
– А кто будет амиром? – осторожно подал голос Ваххит.
Гамзало перевел на него взгляд.
– Пока амиром будешь ты, – изрек он. – Мы должны тщательно все подготовить для предстоящей крупной акции…
– Хорошо, учитель, – Ваххит покорно склонил голову.
– А ты… – обратился к Мусе Расадулаев-старший. – С тобой мне нужно поговорить с глазу на глаз, Муса.
– А Умар?
– Им займешься чуть позже. Куда он теперь денется? Пойдем?
Тот покорно кивнул и, не дожидаясь, пока Гамзало поднимется из кресла, первым направился в смежную комнату. Имам последовал за ним.
Екатеринбург. Кафе «Метелица»
– Улица Лозаннская, дом сорок, квартира семьдесят четыре, – не глядя на Панкратова, доложил Муса и с невозмутимом видом пригубил вино из высокого бокала. – Они соберутся сегодня в восемь часов вечера. Все. Братья Расадулаевы, Терзоев, Ендырбаев, Надыров, Илоев, Газдариев. В общем, все те, кого я тебе уже называл, кроме Абдулина…
– А что с Абдулиным? – Кулаки майора плавно легли на гладкую поверхность стола.
– То, что я и предсказывал. Гамзало со своими братьями явился вчера вечером, они поговорили с Умаром и вынесли ему смертный приговор. Как отступнику. Затем убили.
– Кто убил?
Муса помедлил с ответом. Его губы тронула едва заметная улыбка, и он был уверен, что Панкратов прекрасно заметил это. Большего говорить и не требовалось. Старые друзья, как и в юности, поняли друг друга без лишних пояснений. Муса придвинул к себе пепельницу.
– Не знаю, – мягко произнес он. – Меня там не было, а подробности не рассказывали. Только я не пойму, Арсений, тебя интересует организация Расадулаевых или судьба Умара Абдулина?
– И то, и другое, – парировал майор. – В большей степени мне нужны, конечно, террористы, но Умар сыграл не последнюю роль во всех тех событиях, что произошли в Екатеринбурге за последние дни. На нем кровь многих людей, а это нераскрытые преступления… Ты знал о том, что он причастен также к убийствам в лесопосадках? И о том, что на его совести смерть двух оперативников городской прокуратуры?
– Что-то такое слышал краем уха. – Муса поморщился.
– Почему не сказал?
– Ты этим не интересовался.
Панкратов помолчал, а затем на его лице появилась гримаса явного неудовольствия. Рука накрыла лежащую на столике пачку «Винстона», однако за сигаретами майор не полез. Его взгляд был устремлен прямо в глаза чеченцу.
– Мне не нравится, что ты темнишь, Муса, – честно признался он.
– Брось, Арсений! Я помогаю тебе, насколько могу. Ты ведь прекрасно понимаешь.
– Но Умар…
– Забудь ты об Умаре. – Чеченец беспечно махнул рукой. – Он мертв. Его больше нет. Умар – это теперь история. Официально он исчез, но я думаю, что не сегодня, так завтра его найдут. Будете вы привязывать это к тем, кого можно взять сегодня на Лозаннской, или нет – дело ваше. Я свое дело сделал, Арсений.
