Валерия, насупившись, кивнула головой. В другое время она обязательно ответила бы на подобную просьбу какой-нибудь колкостью. Но сейчас, после всех событий, у Леры язык не поворачивался.
– Вот и отлично! – удовлетворенно кивнул Антон Петрович. – Саша, останься, пожалуйста. А вы, молодые люди, можете идти.
– А о каком содействии вы говорили? – полюбопытствовал на прощание журналист.
– Вам я объясню все в свое время. Одно обещаю, что ничего, противного вашей совести, я предлагать не буду. Если все же вам что-то придется не по душе, то вы всегда сможете отказаться.
– И все же?
– Ну, пока могу только намекнуть, что может потребоваться ваша профессиональная помощь.
– Всегда рад, – бодро ответил Соколов.
– До свидания, – сдержанно попрощалась Валерия и покинула кабинет следом за молодым человеком.
Когда дверь за ними захлопнулась, подполковник сразу перешел к делу.
– Саша! Слушай меня внимательно! При всех я не стал говорить, но ты должен знать, вернее, скажем, имеешь на это моральное право. То, что Борис Панков отказался от своих показаний, и то, что убили так вовремя Штыка – не совпадение, а чья-то очень хорошая работа. Ну, эту сопливую стриптизершу можем отмести сразу. Выходит, либо тот, кто стоит за ним, либо есть еще кто-то. Подумай сам – кто знал о том, что он помог этому сраному козлу убийство Лимцова-младшего скрыть?..
– Либо тот, кто стоит за ними, – задумчиво повторил бывший опер.
– В-о-о-т! – значительно протянул Горюнов. – При всех я, естественно, говорить не стал, но с некоторых пор, а точнее, как только мы немного начали давить на окружение покойного Альберта Викторовича, то начали давить и на меня, и на мое непосредственное начальство. Что такое закулисная возня в наших кулуарах, ты и сам не хуже меня знаешь. Только на этот раз все серьезнее. После того как расстреляли Штыка, мне было недвусмысленно заявлено, что дело у меня могут забрать, раз результата никакого нет. Я нюхом чувствую: здесь что-то не просто так. Поэтому-то я и Штыка не брал. Ты же помнишь, как мы работали?
Марков, усмехнувшись, кивнул.
– Так вот, – продолжил Горюнов, – сейчас мне не то что развернуться, голову повернуть и оглядеться как следует в этом деле не дают!
В сердцах он плюнул на пол.
– В общем, такое впечатление, что всю эту историю хотят просто замять и свести к обычной бытовухе. Наркотиков нет, Штыка замочили в результате разборок, Игоря убила Валерия или Борис Панков. Все! И нечего умничать, подполковник! Нечего искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет! – Последнюю фразу Антон Петрович произнес, явно пародируя кого-то.
– А Онищенко? Я с самого начала хотел тебя спросить, что с ним? Успели его перехватить?
– Его и перехватывать не надо было. Забрали прямо из кабинета. Пьяный в соплю. Сейчас в камере отсыпается. До вечера поговорить с ним вряд ли удастся, – подполковник усмехнулся, – только мычит в ответ!
– В общем, друг ты мой старинный, говорю тебе прямо, – Антон Петрович отвел взгляд. Давно зная Горюнова, Александр сразу отметил это обстоятельство. Ничего хорошего оно не предвещало, – нам надо в ближайшие дни закончить это дело. Точнее скажу – в четыре дня. Иначе его передадут обратно туда, откуда мы его запросили. Сам понимаешь – для твоей сестры это прямая дорога в каталажку!
– Четыре дня! – Марков присвистнул.
– Это все, что я смог сделать в этих обстоятельствах. И надо сказать большое спасибо моему начальнику генералу Васильеву. Если бы не он… – не окончил фразу Горюнов и многозначительно посмотрел на Александра.
– Спасибо генералу Васильеву, – криво усмехнулся тот.
– Не ерничай! – строго сказал подполковник ФСБ. – Кстати, действовать придется тебе самостоятельно. Не дай бог, мне или кому-нибудь из моих людей совершить хоть что-то, что может показаться превышением служебных полномочий, – пиши пропало. Между прочим, этим обстоятельством мы немало обязаны твоей сестре.
В ответ Александр скорчил недовольную гримасу, должно быть, означавшую, что напоминание было лишним.
– Так вот, капитан милиции Марков.
– Бывший, – вставил Марков.
– Запомни, Саша, менты бывшими не бывают, – назидательно заметил подполковник, – либо ты мент, либо в тебе вообще этой жилки нет. Можно носить форму и быть просто вешалкой для нее!
– Я понял, Антон Петрович.
– Ну и молодец. Конечно, без поддержки я тебя не оставлю, но учти, чуть что – даже он… – тут начальник отделения указал пальцем в потолок своего кабинета, – ничего не сделает.
– Усек, – усмехнулся невесело Александр.
– Ну и отлично, давай теперь поговорим по существу…
* * *
– Женечка, ну скажи, что за склад, а? Ну тот, про который подполковник упомянул, – мурлыкала Валерия в ухо Соколова в промежутке между нежными поцелуями.
– Лерка! Прекрати! Я ничего не знаю!
– Знаешь, милый, знаешь! – продолжала Валерия, запустив свою руку в мужское хозяйство журналиста. Они лежали на диване у Марковой дома.
Всю дорогу Лера пыталась выведать у своего бывшего, что за склад имел в виду подполковник.
– Лерка! – стараясь нежно освободиться из ее объятий, принялся возмущаться Соколов. – Ты меня в койку тянешь только для того, чтобы вытащить всю информацию об этом чертовом складе, про который я ничего не знаю!
– Женечка, хороший мой, ну как ты такое подумать мог! – совершенно невинным голосом ответила Валерия, притягивая вновь журналиста к себе. – Просто я любопытная, как все женщины. А ты, – притворно вздохнув, – мой хороший, не понимаешь этого… …Про склад Марковой так ничего и не удалось выведать, и она решила, что Евгению действительно ничего не известно. Зато про фирму «Рен-Тар» через час знала чуть ли не больше, чем сам журналист.
Очередной факт всплыл у нее в памяти – один из ее бывших клиентов хвастался, что имеет отношение к этой фирме. Фамилия его была Саблин. Звали его Георгий, или Жоржик, человек очень энергичный и деловой. Лера вспомнила, как Вадик – ее бывший сутенер – сводил ее с вышеупомянутым типом. Встречались они всего один раз, где-то месяца три назад. Запомнился он Валерии рассказами о своей значимости в политической жизни Тарасова и намеками на высокие связи в столице. Когда Валерия покидала гостиничный номер, он сунул ей визитку с телефоном, намекая, что они могли бы вполне провести ночь и без содействия Вадима. Лере тип этот не понравился – она терпеть не могла хвастунов. Но визитку все же взяла, а вот куда дела, вспомнить никак не могла. Может, выбросила за ненадобностью?
Деликатно выпроводив Евгения и договорившись созвониться с ним на следующий день утром, Лера, едва закрылась дверь, кинулась в спальню. Через полчаса она сидела на кровати среди груды разбросанных шмоток и победно разглядывала небольшой кусочек пластика, на котором, кроме фамилии и имени-отчества Жоржика, значились и телефоны, по которым можно было его разыскать.
Глядя на эти шестизначные номера, Лера невольно вспомнила, что ее так раздражало в этом человеке: непомерное самодовольство и кичливость. Маркова терпеть не могла людей, которым судьба преподнесла подарок в виде счастливого случая, а те превозносят его как собственные заслуги, ставя себя на голову выше окружающих.
Жоржик, как большинство звали молодого человека, был именно таким. Несмотря на довольно высокий рост, он очень быстро передвигался, при этом спина его оставалась всегда прямой. Про таких говорят – будто лом проглотил. На его лице постоянно сияла дежурная улыбка. Прилетел, склюнул то, что ему нужно, и упорхнул дальше.
Маркова принялась названивать. Услышав голос, бросивший в трубку утомленное: «Да! Саблин слушает», Лера экспромтом сочинила несуществующий предлог для визита.
– Девушка, на часы посмотрите, рабочий день уже заканчивается! – капризно взмолился тот. – Давайте все дела отложим на завтра!
– А может, вечером в более свободной обстановке, Георгий Вячеславович, а? – томным голосом проворковала Валерия.
– Ну подъезжайте, – в трубке был слышен его цинично-презрительный смешок, – если до шести успеете, то, может, застанете меня. Если нет – до завтра.
– Я непременно буду, – страстно пообещала Лера, отключила связь и принялась за вечерний макияж. Хотя стрелки и показывали двадцать минут шестого, Маркова не собиралась торопиться. Она знала людей такого типа: все его равнодушие и презрение было наигранным, на самом деле Жоржик принадлежал к типу мужчин, про которых говорят: ни одной юбки не пропустит. Поэтому Лера была уверена, что минимум как до половины седьмого он будет сидеть и ждать таинственную незнакомку, недвусмысленно намекнувшую на приятный вечер. Того, что он может ее вспомнить, Лера не опасалась. Во-первых, в новом обличье даже родной брат узнавал ее с трудом. Во-вторых, встречались они всего один раз. В-третьих, люди типа Жоржика вообще без нужды вокруг себя никого не замечают, а уж не запоминают тем более.
