И вовремя Вершинин вспомнил «волшебное слово», потому что действие уже началось серьезное... Сначала дорога донесла звуки двигателя, работающего на низких оборотах. Потом и «Лексус» появился...
Машина из леса выехала и остановилась на мгновение. Просто водитель притормозил при виде перекрытой дороги и двух ожесточенно спорящих друг с другом мужчин. И даже то, что оба они оказались в камуфляже, вовсе не говорило, что мужчины вместе. Камуфляж по нынешним временам стал почти повсеместной одеждой. А поведение мужчин, напротив, сообщало о том, что здесь ситуация стоит острая. Потом один из мужчин стал на «Лексус» показывать, что-то объясняя второму. Второй в ответ показал на овраг под обрывом. Спор, кажется, не намерен был разрешиться без постороннего вмешательства. И тогда «Лексус» приблизился. Не сразу, но открылись дверцы. Сначала вышли парни в черной униформе – двое с заднего сиденья и водитель. Приблизились, оценивающе рассматривая ситуацию на узкой дороге. И только после этого, убирая в чехол трубку «мобильника», вышел сам отставной капитан Сидой. Его светлый костюм в окружении охранников смотрелся весьма интеллигентно. И даже трудно было предположить, что он один, судя по характеристике, стоит остальных парней. Сидой подошел последним, загадочно и чуть свысока улыбаясь.
Яблочкин и Аведов спор прекратили и повернулись к новым участникам действа. Те были уже рядом...
– Что тут у вас происходит? – почти добродушно, с кошачьей улыбочкой спросил Сидой, хотя и так было видно, что две машины не могут разъехаться.
– Да вот... – недовольно рявкнул Яблочкин, махнув рукой на капитана Аведова. – Задняя скорость у него, видите ли, не работает... На хрена тогда из гаража выезжал...
– А я издалека еду... – в том же тоне ответил Вадим Палыч. – Коробка уже в дороге полетела... Негде ремонтировать было...
– И что теперь будем... – отставной капитан приблизился уже на два шага, но договорить не успел, потому что в «Шевроле-Ниве» щелкнул замок, дверца распахнулась, и из машины выскочил алабай Берсерк.
Никто не давал Роману Берсерку команду выпускать собаку, и должно было произойти что-то экстраординарное, чтобы он так поступил, срывая все запланированные действия и заставляя офицеров импровизировать. Но они растерялись не столько от появления собаки, сколько от ее поведения. Берсерк не к хозяину побежал, а быстрыми стелющимися скачками понесся на пригорок, где среди кустов в засаде устроился старший лейтенант из Управления космической разведки. И уже через пару секунд оттуда раздался дикий рев. Берсерк напал на старшего лейтенанта, сшиб его с пригорка, заставил катиться, ломая кусты, и продолжал рвать в падении.
Замерли все, но первыми опомнились офицеры ГРУ. Подполковник Яблочкин не думал долго, как поступить с подошедшим отставным капитаном Сидым, самым опасным противником из четверых. Если во владении рукопашным боем они могли бы поспорить, и неизвестно еще, кто оказался бы победителем, то против приемов простой уличной драки устоять было сложно. И Яблочкин, воспользовавшись удобным моментом, наградил Сидого основательным пинком между ног. Прославленный инструктор даже вскрикнуть не смог, только тонко заверещал, садясь на землю со скорчившейся от боли физиономией. Трое оставшихся больших опасений не внушали, тем более что они сразу допустили ошибку. Вместо того чтобы разорвать дистанцию и вытащить пистолеты, они за оружие схватиться успели, но по глупости дистанцию начали сокращать – обычная ошибка всех малоподготовленных специалистов. Тут уже и Роман Вершинин подоспел. И короткая схватка на ближней дистанции завершилась буквально за несколько секунд. И еще несколько секунд ушло на то, чтобы обезоружить всех, включая Сидого. Но этим уже занимались Вершинин с Яблочкиным, а Аведов, не имея возможности бегать, каким-то странным образом скакал в сторону своего пса, пока тот не прикончил старшего лейтенанта.
Старший лейтенант был весь в крови, но упорно подставлял предплечья, закрывая горло и лицо, хотя лицо у него тоже было уже окровавленным.
– Фу, Берсерк, нельзя. – Аведов схватил алабая за ошейник и оттащил в сторону.
Старший лейтенант схватился за пистолет, который выронил уже здесь, внизу. Но не успел его поднять, потому что Аведов ударил больной ногой в кисть, и оружие отлетело в сторону.
– Убью! – взревел старший лейтенант.
– Не успеешь... Он убьет тебя раньше, – спокойно возразил Вадим Палыч. – Лучше не шевелись, сейчас Роман тебя перевяжет.
– Обе руки... Наручниками... – сказал, подойдя, Роман.
– У меня наручников больше нет... – сказал Яблочкин. – Что случилось?
– Я номер вспомнил... Когда Сидой по телефону разговаривал, старлей наверху тоже разговаривал. Я видел... Мне сбоку его хорошо видно было... Он Сидому позвонил, когда они уже остановились... Старлей готовился в вас стрелять... Я его Берсерку показал...
– С-сук-ки, – озлобленно сказал старший лейтенант.
– Ошибаешься, дружок... – спокойно возразил Аведов. – Сук здесь нет... Здесь есть кобель. И будь счастлив, что он тебя за суку не принял... Иначе тебе было бы больнее. Если нет наручников, найдем веревку. Роман, принеси, в багажнике есть моток. Я боюсь Берсерка отпустить.
* * *
Вечером, когда спала жара, на квартиру к Роману приехал сначала ментовский капитан Стаднюк, а следом за ним, с минутным интервалом, подполковник Яблочкин. Капитан Аведов отсыпался после бессонной ночи и перед бессонной ночью, потому что намеревался через пару часов отправиться в обратную дорогу, пока жена не пожаловала в деревню. О том, что происходило в Москве, ей знать было не положено. Звонки в дверь Аведова подняли...
– А Рославлев приедет? – поинтересовался Вершинин.
– Нет, – сообщил Яблочкин. – Он только что закончил допросы и сейчас намеревается с группой захвата отправиться в «Арес»...
– Так что, дело закончено? – спросил Стаднюк.
– Практически да... В том объеме, что может интересовать ментовку, – сообщил подполковник. – А в остальном – это уже работа ГРУ и «Альфы». Наверное, даже больше «Альфы», чем ГРУ... На нас первоначально возлагали задачу, поскольку нити шли за границу... Предполагалось оттуда «плясать»... А получилось отсюда... Здесь у «Альфы» больше полномочий... И с заграницей еще предстоит разобраться...
Подполковник положил на стол рядом с ноутбуком Вершинина маленький картонный прямоугольник.
– Что это? – спросил Роман.
– Визитная карточка Пауля-Вольдемара Краузе... Там адрес электронной почты...
– Он все-таки причастен к этому?
– Он сотрудничал с «Аресом»... На господина Краузе пытался «наехать» Влад Краковский... Краузе обратился в «Арес», те попросили Сидого... Результат налицо...
– А полковник Ивлев? – поинтересовался капитан Стаднюк.
– Ивлев является коммерческим директором «Ареса». Скоро, думаю, майор Рославлев будет с ним беседовать...
– А старший лейтенант? – спросил Вадим Палыч. – Жертва Берсерка...
– Он, используя аппаратуру ГРУ, выполнял отдельные поручения Сидого и получал за это плату... Еще вопросы есть? Кажется, мы со всем, о чем можно говорить открыто, разобрались... Осталось только одно дело завершить...
– Какое? – спросил Роман.
– Где у нас Берсерк?
– Во дворе, в машине...
Яблочкин вышел в прихожую и вернулся с красивейшим ошейником в руках.
– От имени и по поручению командования, Вадим, вручи своему собаку заслуженную награду... Здесь даже монограмма есть...
– Спасибо, – сказал Аведов. – Шутки шутками, а Берсерк очень неравнодушен к новым ошейникам. Любит обновы... Это его слабость... Ну что, будем пить чай по-македонски, поскольку все за рулем и водкой не запаслись...
– Жарко для водки... – сказал Яблочкин. – А чай я сейчас заварю...
Джамаат – в бандсоединениях чеченских боевиков – отдельное подразделение, как правило, численно равнялось общевойсковому отделению, но, в отличие от него, имело собственных специалистов различного профиля для самостоятельного ведения боевых действий – разведчиков, снайперов, минеров, минометчиков, гранатометчиков, санитара и прочее, в зависимости от профиля своей деятельности.
«Мерин» (жарг.) – «Мерседес».
ДПС – дорожная патрульная служба.
СИЗО – следственный изолятор.
Выражение «тамбовский волк» в действительности не имеет никакого отношения к волкам настоящим. В конце XIX – начале ХХ века в зимнее время тамбовские мужики отправлялись на сезонные заработки в Москву и другие большие города, порой очень далеко, оправдываясь поговоркой: «Волка ноги кормят». И потому их самих прозвали «тамбовскими волками». Брались за любую работу и выполняли ее за бесценок, сбивая расценки на местном рынке труда. Из-за этого понятие «тамбовский волк» приобрело отрицательный оттенок. Впоследствии, уже после революции, во время восстания тамбовских крестьян против Советской власти, восставших так и звали «тамбовскими волками». Таким образом, понятие стало иметь уже резко отрицательное значение и стало связываться с бандитизмом, хотя в действительности восставшие крестьяне бандитами, конечно, не были.
