– Подожди, – сказал генерал. – Тимохин, ты говорил, что в передовой группировке было пять танков, а доложил об уничтожении семи. Оговорился?
– Никак нет, Сергей Леонидович. Одновременно с наступлением на село грузины атаковали наш южный миротворческий пост. Четырьмя танками, шестью бронетранспортерами и подразделением пехоты. Нашим ребятам-миротворцам удалось сжечь два танка и три бэтээра. О потерях личного состава с той и другой стороны мне ничего не известно. Но вряд ли миротворцам удалось уйти в Цхинвал. Так вот бронетранспортеры, пробив оборону поста, двинулись в южные районы столицы Южной Осетии. А два оставшиеся невредимыми танка пошли на село с запада. И в результате были уничтожены бойцами прикрытия населенного пункта. Один бронетранспортер мы упустили. Повредили, но он сумел отойти. На него гранатометов и зарядов не хватило. Один парнишка-осетин из ополчения рванулся на бэтээр с ручными гранатами. Этот мальчик единственный, кто погиб у нас. Подсчитать точно потери личного состава грузинской армии на данный момент невозможно. В настоящее время находимся в овраге, где укрылись жители разрушенного села.
Феофанов спросил:
– Не опасаешься, что грузины вновь предпримут прорыв через село или используют для подхода к Цхинвалу вообще все восточное направление? Не застанут вас врасплох?
– Не опасаюсь. Селение разрушено настолько, что через него бронетехнике не пройти, как не пройти ей и в районе оврага. Холмистая местность не позволит. Ну, а выход отдельных подразделений нам не страшен. Единственное, что вызывает опасение, так это действие штурмовой авиации. Грузинские «Су-25» и вертолеты огневой поддержки «Ми-24» были бы очень некстати. Против них нам защищаться нечем. Но, думаю, грузины уже вычеркнули из карт село после массированного налета.
– Ясно!
– У меня к вам два вопроса, генерал!
– Задавай!
– Первый: когда ждать группу спецназа «Зебра»? И второй: что происходит на западе от Цхинвала? Какие новости от Крыма, если они есть?
Генерал откашлялся:
– Начну со второго вопроса. Крымов находится на рубеже ожидания прибытия в Южную Осетию диверсантов Хеллера. По докладам поста наблюдения, «дьяволы» пока продолжают оставаться в лесу. Теперь о «Зебре». Она уже находится в Южной Осетии. В двадцати пяти километрах от тебя. Переброска через хребет прошла успешно, и спецназ идет к тебе, ориентируясь на овраг эвакуации жителей села. Где-то в 16 часов должны подойти, предварительно связавшись с тобой.
– Это я помню! И это хорошо, что спецназ близко.
– «Зебра» возьмет под охрану беженцев, ты же свяжешься с Крымовым. Он определит «Ориону» и «Алтаю» порядок дальнейших действий!
– Я все понял, Сергей Леонидович!
– Хорошо! Передай бойцам мою благодарность за мужество, проявленное в ходе отражения нападения противника на мирное село. И до связи, подполковник!
– До связи, генерал!
Александр отключил станцию. Передал ее Шепелю. Сзади раздался голос прапорщика Бирюкова:
– Ну куда вы, дамочка, нельзя без маскировки перемещаться по оврагу. Идите в укрытие!
В ответ прозвучал женский голос:
– Извините, офицер, но мне необходимо поговорить с вашим командиром.
– Не могу я вас пропустить. Подполковник занят!
– Но мне надо!
Тимохин узнал голос неугомонной Беллы Худаевой. Улыбнувшись, приказал Бирюкову:
– Пропусти, Ваня, женщину! Она здесь комендант лагеря.
Прапорщик, пожав плечами, отошел в сторону.
Удалился и Шепель, отправившись к группе бойцов спецназа, прилегших отдохнуть на склоне оврага.
Женщина подошла к Тимохину. Александр взглянул на нее:
– Мне тут доложили, что вы, уважаемая Белла Ахмедовна, полностью игнорировали требования командира группы прикрытия. Позвольте узнать, что означает подобное самовольство?
– Я не могла оставаться в укрытии, когда в селе разгорелся бой!
– А как насчет отданного мной приказа?
– Я его не нарушала, за пределы зоны эвакуации не выходила. Спрятала детей и всего лишь поднялась на холм, откуда видела, что происходило в селе.
– Рискуя тем самым обнаружить не только себя, но и остальных жителей, включая собственных детей.
– Этого же не произошло?
– Будем считать, что повезло. Какое у вас ко мне дело?
Женщина сложила на груди руки:
– Я все видела!
Тимохин вновь улыбнулся:
– Что значит «все»?
– Как вы дрались с грузинами. Как жгли их танки, бронетранспортеры. И я… я хочу выразить… нет, это слишком официально… я хочу сказать, что восхищена вашим мужеством. Вы дрались так, будто защищали собственные жилища, свои семьи. И… вы спасли нас, спасли десятки жизней. Спасибо вам!
– Нам удалось выстоять благодаря тому, что в селении не было мирных жителей и мы имели возможность маневра. Помнится, вы были самой ярой противницей эвакуации. Теперь понимаете, чем могло закончиться вторжение грузин в село, если бы население осталось в домах?
– Да, но я все же подчинилась и помогла вывести людей из села.
– Тем самым вместе с нами спасли им жизнь. И еще вопрос, кому люди должны быть больше благодарны.
– Вам!
– Впрочем, теперь это не важно! Мы сделали все, что смогли! Жаль, что погиб ваш паренек. Но погиб он, как герой. Помните его подвиг!
– Мы ничего и никого не забудем!
– Вот и хорошо, а сейчас ступайте к своим очаровательным близняшкам.
Женщина, опустив платок, спросила:
– А что будет дальше, Александр?
– Дальше? Скоро подойдет другая группа российского спецназа. Она позаботится о вашей безопасности.
– А вы?
– А мы, скорей всего, уйдем туда, где нас ждут другие дела.
Рядом появился капитан Шепель:
– Командир, Крым вызывает по спутнику!
Тимохин повернулся к Худаевой:
– Извините, Белла, работа! Война только началась.
– Понимаю, ухожу. А вы запомните, если когда-нибудь позже окажетесь в наших краях, то вас встретят как самых дорогих гостей!
– Запомню, Белла. Удачи вам!
– И вам… вернуться домой живыми!
– Постараемся!
Женщина, склонив голову, пошла к краю оврага.
Тимохин принял станцию, ответил:
– «Орион». На связи! Привет, Крым!
– Привет, Саня! Слышал, тяжело вам пришлось?
– Нормально. Не тяжелее, чем в Афгане. Что у тебя?
– Новость! «Дьяволы» наконец выбрались из своей берлоги. Только что наблюдатели доложили. Отряд Хеллера двинулся в сторону бывших позиций бывших грузинских миротворцев. Все наемники кроме стрелкового вооружения имеют при себе одноразовые гранатометы. Ребята группы наблюдения преследуют их. Ты сейчас сможешь подойти к нам?
Тимохин, взглянув на часы, ответил:
– Сейчас 15.02. Мне надо дождаться группу спецназа, что возьмет под охрану жителей села.
– И когда она должна подойти?
– По расчету Феофанова, в 16.00.
– Так! А «дьяволам» до границы часа два с половиной, три! Знать бы, куда они идут!
– Может, в Цхинвал?
– Вряд ли, хотя черт их знает. Но мне кажется, они ударят по небольшому селу. А таковых в бывшей зоне грузинских миротворцев три штуки. Из двух население почти все ушло, а вот в третьем народу полно. Там и местные жители, и беженцы из Цхинвала.
– Почему люди не ушли из этого села?
– Так дорогу простреливает грузинская артиллерия. Да, кстати, тебе Феофанов не говорил о решении Москвы вмешаться в конфликт?
– Нет! А что, наши все же решились?
– Решились. Через Рокский тоннель к Цхинвалу идут колонны танков 58-й армии. Наши штурмовики и бомбардировщики нанесли удары по позициям грузинских систем залпового огня, дорогам, военным базам, аэродромам. Тбилиси на весь мир трубит о том, что Россия напала на Грузию.
– Да и хрен с ним, пусть трубит. Вот только я что-то наших самолетов в небе не видел. Грузинские летают, наши нет!
– Еще увидишь! Но вернемся к «дьяволам». Хеллер прекрасно осведомлен о вмешательстве в войну России. Понимает, основные бои развернутся за Цхинвал. Ему плевать, как дальше будут развиваться события, но в столицу Южной Осетии этот козел вряд ли сунется. Там ему очень даже легко и сразу могут жало набок свернуть. Подыхать же американцу нет никакого резона. Хеллеру надо отработать задачу, чтобы получить свои грязные доллары. В неразберихе крупного сражения его начальство не станет разбираться, что он делал со своими «дьяволами», главное – делал, а этого достаточно. Поэтому считаю, что его отряд пойдет на обозначенное мной село.
Тимохин спросил:
– Где оно находится?
– Карта с собой?
– Конечно!
– Квадрат… по улитке 4. Рядом с рощей!
– Найду! Но как, передав беженцев, мне подойти к тебе? Пешком, да еще в обход Цхинвала, не получится. Не успею!
Подумав, Крымов спросил:
– А если «вертушкой»? Это минуты подлета.
– Где б ее еще взять? И пролететь эти минуты, когда вокруг полно и переносных, и стационарных зенитно-ракетных комплексов?
– Пролететь можно прямо над Цхинвалом, на предельно низкой высоте. Тогда зенитчики, которых в самом городе много быть не может, не успеют среагировать на появление «вертушки», а насчет вертолета я вопрос решу!
