Челюсть Куна непроизвольно упала, его взгляд с бешеным восторгом заметался от блондинки к брюнетке и обратно. Девушка с золотыми волосами и большими глазами притягивала к себе все внимание кхмера. Но гордый, царственный вид брюнетки выдавал в ней лидера.
«Мы их возьмем, — мысль об изнасиловании белых женщин отдалась приятной тянущей болью внизу живота. Змей давно не испытывал сексуального возбуждения. — А потом я вырву их сердца и принесу в жертву демонам, чтобы они оставили меня наконец в покое».
Пока главарь красных кхмеров размышлял, девушки спустились со скалы и поспешили к старику-вождю, помогая тому подняться с земли.
Наталья Серпень мгновенно оценила угрозу, исходящую от боевиков, когда в ее рукав вцепилась пара крепких рук, и резко рванулась в сторону. Едва кхмер, потеряв равновесие, стал валиться по инерции вперед, встретила его коротким ударом открытой ладони в подбородок, аж зубы клацнули, как сработавший капкан. Второго она сбила ударом ноги, впечатав подошву жесткого ботинка в грудь.
А накинувшемуся на Болотину боевику блондинка, подобно дикой кошке, впилась своими наращенными ногтями в лицо, раздирая кожу до крови.
Аборигены недовольно загудели, обстановка накалялась и в любое мгновение могла дойти до конечной точки накала, обернувшись непредвиденной ситуацией.
— Живьем их брать! Они нужны мне живыми и невредимыми! — срываясь на фальцет, истерично заорал главарь красных кхмеров. Выхватив из кобуры тяжелый «кольт», он дважды выстрелил в воздух.
Грохот выстрелов заставил дикарей утихнуть, в испуге они опустились на землю. Выстрелы на мгновение отвлекли летчиц, и этого хватило, чтобы боевики навалились на них скопом и скрутили.
— Тащите их в хижины, — пряча пистолет в кобуру, скомандовал Кун дрожащим от возбуждения голосом. — Они наш трофей, а эти животные пусть видят, как мы поступим с их защитниками, чтобы на всю свою никчемную жизнь запомнили: если они не будут на нас работать, то отправятся вслед за ними. Тащите…
— Думаешь, они здесь? — опуская бинокль, Давыдов недоверчиво спросил лежащего рядом проводника.
— Уверен, — коротко ответил Чен Оха, следы катапультировавшихся летчиц были слишком отчетливыми для него, как прописные буквы в детской азбуке. Проводник их читал легко и время от времени даже замечал следы голых подошв сопровождавших их местных охотников. — Они пришли вчера днем и еще не уходили. Только сейчас в гостях не одни — судя по крикам, там не веселое застолье, а совсем наоборот.
— Ничего, сейчас Костя с Журилой вернутся, расскажут, чего там творится, — сам себя успокаивал Давыдов, тяжелое предчувствие давило на него неизвестностью.
Морские пехотинцы расположились на берегу небольшой речки в сотне метров от деревушки, где, по заверениям проводника, сейчас находились летчицы. Расположенные на скалах хижины были крайне неудобны для наблюдения с расстояния. Для выяснения реальной ситуации пришлось посылать разведчиков для того, чтобы «пощупать руками» ситуацию. Теперь оставалось набираться терпения и ждать возвращения пластунов.
Они появились неожиданно, будто выросли из-под земли, вернее, из воды вынырнули. Просто прибрежный тростник расступился, пропуская наружу две физиономии, разукрашенные зеленоко-ричневыми узорами, с которых стекали крупные мутные капли речной воды.
— Ну что? — Денис привстал в нетерпении.
— По-моему, там замышляется что-то типа Хатыни, — смахивая с лица влагу, ответил Геннадий. — Полуголых селян по полной программе «грузят» какие-то косоглазые абреки. Скоро начнется резня.
— Много их? — спросил Чен, пропустив мимо ушей «косоглазые».
— Десятка три, — немного задумался Ку-Клукс-Клан и тут же добавил: — Все вооружены «сорок седьмыми» «калашами».
— Эти недобитки — красные кхмеры, по лесам их еще много скитается. Называют себя непримиримыми, а на самом деле обычные бандиты, — пояснил проводник, нервно поглаживая цевье своего самозарядного карабина. — Единственный способ их остановить — только уничтожить.
Мысль была всем ясна, и вполне могла быть реализована, только морпехам была поставлена другая задача.
— Девчонок наших не видели? — спросил Давыдов, лихорадочно соображая, какое ему следует принять решение.
Оба разведчика лишь отрицательно покачали головами.
— Там такой гвалт стоит, что даже если бы они и кричали во весь голос, в общем шуме ничего не услышишь, — добавил Костя Колесник.
— Охранение выставлено? — Денис уже понял, что судьба выбросила лот с надписью: «Не пожаришь яичницу, не разбив яйца». Из всего услышанного майор понял: как ни крути, а яйца бить придется, главное — не опоздать.
— Три хоббита стоят на окраине этой деревни, — сообщил Журило. — Да они и не смотрят в лес, а глазеют на деревню, хотят поучаствовать в общем веселье. Таких снять будет проще, чем на полигоне.
— Ты не особо расслабляйся, — строго одернул старлея Давыдов. Решение принято, осталось распределить роли. — Идем впятером: я, Костя с Геной, Олег с Вадиком.
— А я? — встревоженной птицей вскинулся Иволгин, который после нелицеприятного разговора в Китае чувствовал себя не особо уютно и вовсю хотел доказать свою потребность в составе группы.
— Ты — наша связь с Большой Землей. Поэтому без надобности рисковать тобой нельзя, — безапелляционным тоном пояснил свою мысль командир группы.
— А моя задача какая? — голосом, лишенным эмоций поинтересовался проводник.
— Ты, Чен, в первую очередь обеспечиваешь безопасность радиста и передатчика. Сам знаешь, что это такое во время рейда. А во-вторых, если что-либо у нас пойдет не по плану, прикроешь своей оптикой. Проще говоря, если придется отходить, ты херачишь всех чужих. Понятно выражаюсь?
Чен Оха на эти слова морпеха улыбнулся.
— Во время учебы в Рязанском десантном мне приходилось слышать матюги и покруче.
— Наш человек, — заулыбались разведчики.
— Действовать предпочтительно холодным оружием, но если что, используйте автоматы. Главное — чтобы меньше шума и никто не ушел живым, — на такой ноте закончил инструктаж Давыдов.
Началось время боевой операции. Пока морские пехотинцы освобождались от тяжелых рюкзаков и проверяли подгонку амуниции, проводник Чен повесил за спину свой карабин, потом достал из ранца широкий ремень из буйволиной кожи; свернув «восьмеркой», надел себе на ступни. Затем, обхватив руками ствол дерева, с проворством обезьяны стал карабкаться вверх, используя ремень как фиксатор. Через несколько секунд на глазах изумленных морпехов он растворился в густой кроне.
— Гигант, — покачал головой Олег Шувалов, поправляя свою катану, рукоятка которой выглядывала из-за правого плеча. Он, как любой коллекционер, трепетно относился к каждой находке. Изучая искусство стран Дальнего Востока, замполит старался не пропустить ни одной детали, ни одной мелочи.
— Все готовы? Пошли, — коротко скомандовал Денис. Пятеро разведчиков по-змеиному скользнули в мутную речную воду, радист Иволгин проводил их тоскливым взглядом, затем положил на колени автомат и щелчком снял его с предохранителя…
Чем ближе подбирались к лесной деревне разведчики, тем отчетливей оттуда доносились крики, детский плач и пронзительный женский визг. Какофония звуков страха и боли нарастала, приближаясь к своему пику и логическому завершению.
Выглянув из расщелины, Денис Давыдов увидел одного из часовых. Журило оказался прав — тот совершенно не смотрел по сторонам, а пялился в сторону деревенских хижин, пританцовывая на месте от нетерпения.
Часовой был на полторы головы ниже майора, весь какой-то щуплый и нескладный. «Пацан какой-то, что ли», — подумал Давыдов, но жалости не испытал. У «пацана» в руках был самый настоящий автомат Калашникова, а в подсумках наверняка пять полных магазинов, другими словами, сто пятьдесят посланцев смерти. Удар ребром ладони пришелся часовому точно над ухом, проломив тонкую височную кость. Охранник лишь пошатнулся и рухнул безжизненным соломенным чучелом. Вытащив из ножен остро отточенный НРС, Давыдов, бесшумно ступая, двинулся к ближайшей хижине.
Тем временем Вадим Парамонов, поймав голову второго часового в боевой захват, резким движением сломал шею…
Охранение было снято, как и утверждали пластуны, без лишних усилий, дальше шла боевая работа диверсантов — зачистка. Красные кхмеры, забыв об осторожности, от всей души резвились, грабя нехитрые пожитки селян. И смерть в виде пяти разведчиков настигала их неожиданно. Короткий взмах ножом или отработанный удар кулаком мгновенно выбивал из боевика душу (если она там, конечно, была)…
— Сволочи, скоты, ой, мамочка, — неожиданно слух резанула русская речь из одной из хижин. Самурай Олег Шувалов, держа перед собой изогнутый клинок короткого японского меча, жестом указал следовавшему за ним Парамонову направление. Тот понимающе кивнул.
