— Рад встрече, — вымолвил потрясенный Уве.
— Добрый вечер, — процедила Ритва, учуявшая (да, именно учуявшая!) конкурента. На рефлекторном уровне поняла, что в уравнение миссии ввели «мисс Икс», чье значение еще неизвестно, а красота уже общепризнанна. Взглянув на бой-френда, шпионка потеряла аппетит и закрыла меню, которое до того изучала.
— Друзья мои, приступим к ужину — само собой, я угощаю, — призвал Алехин, довольный развитием событий и, особенно, эффектным появлением Вари. — С вашего разрешения закажу закуски и напитки, ну, а горячее каждый волен выбрать сам. Официант!
Начали с «Советского шампанского», перешли к салату, ассорти из колбас и ветчины, семги и белуги. Икры черной не нашлось, пришлось довольствоваться красной. Подали горячий жульен из грибов, курицы и сыра. Запивали грузинскими винами: красным «Мукузани» и белым «Псоу». Пища была незамысловатой, хотя вполне приемлемой, пока не настало время для основного блюда. Выбравшим рыбу девушкам повезло, мужчинам, заказавшим шашлык и ромштекс, нет. Хорошее мясо в Советском Союзе отсутствовало как класс. Мясного животноводства почти не существовало. Когда корова переставала давать молоко, из нее делали ромштекс. Жесткий и невкусный.
К десерту атмосфера стала превосходной. Для троих. Шведку охватило раздражение. Кофе она еще выпила, а от пирожных демонстративно отказалась.
— Эклеры размером с подводную лодку.
— Именно такие субмарины ползают по проливам Стокгольма, — не удержался Алехин-журналист.
— Неужели подлодки умеют ползать? — удивилась Варвара.
— По мнению шведских военных, да, — расхохотался Уве, чувствовавший себя в ударе после знакомства, которое завтра предстояло продолжить.
— Они сумасшедшие или прикидываются?
— Варя, приглашаю в шхеры, там есть, на что посмотреть. Правда, Матвей?
— О, да! Варвара, соглашайся. Ты покажешь Москву, он тебе — Стокгольм. Как шкипер Уве великолепен, особенно ему удается задний ход с наматыванием каната на винт.
— Ха-ха-ха! Варя, Матвей рассказывал эту историю? Очень смешная.
— Нет, ничего не слышала.
— Уве, не комкай. Завтра изложишь in extenso, не забудь про косулю.
— В шхерах интересно. Правда, Ритва?
— У меня голова болит. Пойду в номер.
— Выпей анальгин. Завтра тяжелый день, — посочувствовал оперработник.
После ухода шпионки ужин быстро закончился. Матвей и Варвара поехали домой на такси. За их отъездом не без ревности наблюдал Чудов, сидевший в холле. Его не заметили ни Алехин, знавший, что Игорь где-то поблизости, ни тем более Пальчевская, взволнованная необычным вечером. В машине девушка тарахтела, мужчина молчал. Когда остановились у дома Вари, расстались совершенно обыденно. Нежных чувств не возникло, хотя неделю назад могло быть иначе. Дружески поцеловав журналистку в щеку, разведчик шутливо попросил:
— Сильно Уве не утомляй завтра. Швед нужен полным сил и энергии. Для экспедиции.
— Вечно вы шутите, Матвей Александрович, — зарделась девушка, уносившаяся мыслями и чувствами в день грядущий.
Алехин любил пошутить, однако с Пальчевской говорил серьезно. Что ж, каждый слышал то, что хотел. Сотрудница ОТО слышала, как в номере Ритва несколько раз неразборчиво выругалась и, позже, когда скрипнула кровать под весом тела, раздались вздохи и нечто, похожее на всхлипывание. Мрачные сны шпионки в аудио— и видеозаписи не попали. В комнате через коридор Уве, напротив, напевал, потом чистил зубы и рухнул в постель. Легкое сопение перешло в храп, сменившийся тишиной. То, что клиент ворочался и мучился продолжительной эрекцией, средства объективного контроля не зафиксировали. Сны мужчины — сладкие и эротические — также остались вне поля зрения оператора.
Разведчик мог бы об этом догадаться, если бы задумался. Думать не хотелось по двум причинам: во-первых, хотелось спать, во-вторых, у дома тещи его ожидал собственный «жигуль» со знакомым водителем.
— Матвей Александрович, Варя — ваша любовница? — без обиняков пошел в наступление Чудов.
— Был бы моложе, дал бы тебе в морду. Был бы ты старше, не задавал бы глупых вопросов. Что с тобой?
— Влюбился.
— О как! Знаешь же, что с коллегами и оперативными контактами спать нельзя. Учишь вас, дураков, учишь, а на те же грабли наступаете.
— Варвара — не оперативный контакт.
— Это мне решать, капитан. Твое дело выполнять приказы. Прикажу — задушишь ее.
— Не задушу!
— Вот, уже и юмор перестал понимать. Точно влюбился. Ладно, твой допуск к гостайнам достаточно высок, слушай секрет: Варя — замечательная девушка, с которой я встречался два раза в служебной обстановке. Ее функция — отвлечь внимание Стурстена и тем самым расколоть сладкую шведскую парочку. В экспедиции Нурми — офицер военной разведки и Уве — руководитель «ШП» нужны каждый по отдельности, а не в связке.
— То есть ни вы, ни швед…
— Ни я, ни швед, — мысленно скрестив пальцы, солгал Алехин. — Двигай спать, завтра ваш с Варей день.
— Спасибо и извините.
— Если после операции не пригласишь девушку на свидание, уволю как полного идиота, — Матвей одарил подчиненного. На полвека.
Чудов улетел окрыленный на «жигуленке», не замечая, что одно крыло слегка помято. Поднимаясь на пятый этаж, Алехин горевал: «Печальное занятие проникать в мысли людей, ведь и так приходится каждый день сталкиваться с их поступками. Ну, как можно было предположить, что Игорь влюбится в девушку, когда они и встретиться не должны были. Судьба! Девушки (реже — юноши), выпивка и деньги — три главных искушения для мужчины, а для шпиона особенно. С другой стороны, отличная может получиться пара. Чудову пора жениться, его ждет загранработа».
01 октября
Проснувшись, Нурми, как и любой человек утром, за минуты забыла видения ночи, в которых ей довелось побывать и участником, и зрителем. У взрослых сны обычно включают не события истекшего дня, а реалистичные переживания, имеющие характер «мыслей», по поводу этих событий. За семь часов подсознание выковало установку на сегодня: сжать зубы, сосредоточиться и провести операцию четко по плану. И, тем самым, отомстить «им». Кому «им», мозг не конкретизировал, хотя в нем и мелькали лики партнеров по миссии.
Приняв прохладный душ, шпионка почувствовала себя и вовсе хорошо, через ночные переживания сформировав психологическую защиту. «Утро вечера мудренее», — Ритва процитировала Алехина и пошла завтракать. За едой решила не отказываться от услуг экскурсовода: «Пусть думают, что держат меня на поводке. Начну день с ним, а потом оторвусь и выйду на проверочный маршрут». Вставая из-за стола, Нурми увидела входящего в зал Стурстена, помахала ему рукой и, поверхностно чмокнув в щеку, объявила, что ей надо бежать по журналистской программе. «Увидимся вечером, — мимолетно улыбнулся Уве. — Я тоже пойду осматривать столицу Святой Руси».
Облачившись в черные джинсы, кожаную куртку и бейсболку, Ритва прихватила фотоаппарат. Оглядывая холл гостиницы, девушка пожалела, что за ужином не уточнила у Матвея личность экскурсовода. Один парень, вроде бы, подходил: по-уличному ловкий, в меру симпатичный, модно одет. Она сама выбрала бы такого, будь сотрудником советской разведки. Шпионка подошла к нему с коварной улыбкой.
— Меня ждете? Я — Ритва.
— Может и тебя, если хочешь развлечься. У меня тачка за углом, покажу Москву за двести «баксов».
— Дороговато. А за сто? — начала торговаться шведка, не предполагавшая, что услуга платная.
— Извините, вы мисс Нурми? — сзади раздался голос по-английски. — Меня прислал Алехин.
— Да, я, — ответила девушка, обескуражено разглядывая мужчину неопределенного возраста в пальто, шляпе и очках с линзами.
— Давайте присядем, вы скажите, что вас интересует.
Девушка и мужчина, назвавшийся Павлом, быстро составили список журналистских преференций: магазин промтоваров с очередями и гастроном с пустыми прилавками, школа и детсад с детьми в одинаковой советской одежде, метро со сталинскими станциями и автосборочный завод «Москвич». Поскольку ни одно из его предложений (музеи, цирк, университет, Москва-река, пушкинские места) не прошло, ученый-геолог расстроился, но промолчал. С его мизерной зарплатой в НИИ приходилось подрабатывать, а младший брат Игорь, нашедший эту «халтуру», обещал хорошие деньги и велел «не возникать».
Пара наняла за 50 долларов частника, которого из потока машин выбрала шведка. Нурми не интересовали пояснения Павла, она гнула традиционную линию западного журналиста с избитыми стереотипными представлениями о жизни в СССР. Щелкала камерой, изображая аса фоторепортажа. Заметок не делала, поскольку писать ничего не собиралась. Спутник угнетал попытками говорить на грамматически правильном и фонетически ужасном английском. Жалкое впечатление производили его попытки поведать о советских достижениях в стиле «зато мы делаем ракеты, перекрываем Енисей, а также в области балета мы впереди планеты всей».
