– И что, дорого стоит этот африканский немец? – спросил сыщик, не отрывая взгляда от дороги – нет ничего глупее, чем смерть в ДТП.
Кутепов на мгновение задумался, прикидывая, к скольким проектам имеет отношение Ганс Краух с учетом Швейцарии, «Подводного тумана» и еще… С учетом мелочей выходила довольно солидная сумма.
– Около четверти миллиарда долларов, – наконец бизнесмен закончил подсчеты.
– Уф-ф, – выдохнул сыщик. – Круто в вашем департаменте.
– Большие доходы требуют соответствующих расходов. Диалектика бизнеса, деньги – товар, соответственно, снова деньги плюс доход с оборота.
– И что, немец может вынуть все деньги лично? – Вопросы посыпались один за другим, как горох.
– Большую часть без проблем.
– А контролировать эту кучу «зелени» как-то можно?
– Тоже без проблем, банк под моим контролем.
– А заблокировать счета?
– Каскадер, да ты прирожденный финансист, – не удержался от ироничного замечания Кутепов.
– Так вид деятельности обязывает, – без тени усмешки ответил сыщик. – У вас деньги делают деньги, а я зарабатываю на свой кусок хлеба с маслом исключительно благодаря профессионализму.
– Тем не менее в Швейцарии счет заблокировать нельзя. Все, что для меня может сделать управляющий, это задержать перевод на несколько дней и, естественно, сообщить.
– Уже немало.
Кутепов достаточно долго прослужил в контрразведке и, несмотря на то, что это происходило в другой, еще советской жизни, все же оперативной хватки не потерял, тут же ухватив ход мыслей бывшего подчиненного. – Думаешь, у меня под носом завелась крыса?
– Предают только свои.
В салоне «Нивы» повисла неприятная тишина. Предательство – самый страшный из грехов человечества, и когда с ним внезапно сталкиваешься, то чувствуешь себя не просто запачканным, а утопленным в дерьме.
Кутепов заерзал на сиденье и некстати спросил:
– А куда мы едем, в «Асторию» или «Балтику»?
– Нет, я тут недалеко обнаружил одно душевное заведение. «Пельменная» называется…
Все тайное становится явным
– Вот и расскажи, Серега, мне простую такую вещь, как четыре дундука, шутки ради гнущие подковы как бублики, не смогли спеленать одного барыгу? – обратился к Маклауду сидящий за рулем своего «мерина» Виктор Эпов. – Ты куда смотрел?
– Я смотрел? – зло хмыкнул Сергей Дунков, уголки его губ дрогнули, загибаясь вверх, отчего лицо стало похожим на гротескную маску. – А кто сказал, что нужно тормознуть барыгу перед Шереметьевом? А как вообще можно остановить этих «новых русских», если не выдать себя за ментов. Причем выглядеть нужно натурально, в противном случае…
Что могло произойти в противном случае, Эпову объяснять не стоило, Москва второй половины девяностых была страшнее «Чикаго ревущих двадцатых». Если в заморской стране беспредельничали только гангстеры, то здесь можно было запросто огрести и от «белых воротничков», потому что охрана набиралась как раз из сорвиголов, для которых превышение закона было если не обыденным делом, то вполне привычным.
– Послал бы вместо себя Контуженого, – не сдавался Виктор, факт побега «африканца» неприятно саднил душу главаря.
– Ага, хорошая компания бы подобралась, – отмороженный омоновец и два боксера. Патруль что надо, просто народная дружина неуловимых мстителей, – громко и наигранно рассмеялся Маклауд.
Сергей считал себя полностью правым, команду старшего он выполнил на «отлично». Группу захвата отправил в аэропорт, сам же с Панчером и Рыжим, переодевшись в милицейскую форму и облагородив «Тойоту», перехватил направляющихся в Шереметьево встречающих «африканца». Боксеры в бронежилетах, с автоматами изображали из себя немых статистов, зато Сергей отыграл «сольную программу» по высшему разряду. Двое мрачных типов, охранявших тело хозяина, не скрывали своего недовольства поведением неподкупного мента, но ничего не заподозрили. Даже когда он заставил открыть капот, а затем багажник, лишь скрипели зубами, но права качать не решились.
Виктор понимал своего помощника, слишком уж все внезапно произошло. Времени на детальную подготовку операции не было, хорошо хотя бы то, что при подготовке плана по «подрыву» казино было припасено несколько комплектов милицейской формы и камуфляж для «Тойоты». Все остальное чистой воды импровизация, результат оказался соответственным.
Сергей Дунков, отвечая на вопросы Эпова, скосил глаза на старшего. Произошедшее оставило глубокую трещину в их отношениях. Маклауд, узнав в чем дело, заподозрил главаря в крысятничестве, логика бывшего бойца СОБРа была прямой, как его мышление. «Если бы барыгу удалось самому схомутать в Питере, мы бы его только и видели. А как расклад изменился, пришлось ему вскрываться».
Дунков даже не подозревал, как точно просчитал старшего. Виктор, убеждая их, что на команду у него далеко идущие планы, лицемерил. Вернее сказать, Эпов уверял не столько свою пристяжь в полной откровенности, сколько самого себя. Хотя в глубине души, на самом ее дне, как в сундуке Кощея, он лелеял мысль о десяти миллионах долларов в африканских алмазах. Упади они ему в руки без особого напряга, он бы наверняка бесследно растворился на просторах земли, проживая свою жизнь в комфорте и неге, но не сложилось.
Тем не менее, учуяв запах драгоценностей, Виктор уже не собирался бросать дичь. Как опытная легавая, он метался из стороны в сторону, пытаясь ухватить след беглеца.
А сейчас, чтобы составить полную картину произошедшего, Эпов решил проехать весь маршрут его команды. Кроме Маклауда на заднем сиденье сидел Молдаван, его Виктор специально захватил, и тому была пара уважительных причин. Во-первых, он меньше всех пострадал в драке, а во-вторых, когда началась потасовка, он находился вне машины, и потому имел куда больший обзор, чем все остальные.
– Вон тот ларек, где я сигареты покупал, – голос Крецула отвлек Эпова от собственных мыслей. Он посмотрел на прямоугольную стеклянную колбу, заставленную множеством ярких глянцевых журналов, и, не скрывая своего раздражения, спросил: – Какого хера тебе понадобились сигареты? Не мог до дома потерпеть?
– Я-то здесь при чем? – возмутился Геннадий. – Это Контуженому приспичило, вот он и распорядился здесь остановиться.
Виктор сбавил скорость и прижался к обочине, вперед проехала «Тойота» с Панчером и Рыжим внутри. Боксеров они прихватили на всякий пожарный случай. Когда система дает сбой, нужно быть готовым к любым сюрпризам. Выключив зажигание, бывший опер посмотрел на улицу, пытаясь понять, откуда вылез этот «мутный косяк». Что это – случайность или филигранно отыгранная комбинация?
С обзора живущей своей мирной и неприметной жизнью улицы Эпов перевел взгляд на сидящего рядом Сергея Дункова.
– Ну, что скажешь, Горец? – Тот лишь пожал плечами, дескать, анализ произошедшего не его парафия…
– Ладно, пойдем от противного, – стал вслух размышлять Виктор, глянув в зеркало заднего вида, он обратился к Молдавану: – Слышь, Гена, а этот мужик, что вписался за барыгу, мог быть его отбойщиком?
– Отбойщиком? – страдальчески наморщил лоб качок, лоб его избороздили волнистые полосы морщин. Сразу было видно, у спортсмена начался думательный процесс, который длился больше минуты. – Нет, – он наконец тяжело замотал головой, – на молотобойца он не тянет. Да и не успел бы он здесь оказаться, остановились-то мы случайно. К тому же до драки он о чем-то тер с какими-то «шнурками».
– Как «тер»? – не понял Эпов.
– На ходу, как… Ну, шли они и че-то бурно обсуждали, – объяснил, как мог, свою мысль качок.
– А что еще за «шнурки»?
– Обычные, лет пятнадцать-шестнадцать. С виду обычные пэтэушники, только одеты по-модному. Видно, родаки зашибают нехилые бабосы. – Молдаван сейчас говорил медленно, как будто вручную лепил каждое слово. – Ну а когда заморский барыга выскочил наружу верхом на Кабане, этот черт пацанов отогнал, а сам бросился в драку.
– Н-да, не перевелись еще на земле русской Дон Кихоты, – не удержался от колкой реплики Маклауд.
Виктор на его слова никак не отреагировал, сосредоточившись на главном.
– Говоришь, с молотобойцем были школяры?
– Ну, – глупо оскалившись, Крецул добавил: – Молодые строители капитализма.
– А шли они откуда? – быстро спросил Эпов, он уже нащупал долгожданный след. Пока ничего конкретного, только сыскарская интуиция, но с богатым опытом это уже немало.
Развернув «Мерседес», он поехал в указанном Молдаваном направлении. Долго ехать не пришлось, уже через два квартала перед ними появилось трехэтажное здание с лепниной в виде советской символики на фасаде, с массивной дубовой дверью на главном входе, возле которого была установлена табличка «Коммерческий лицей номер один».
– А вот тебе и современное ПТУ, – не удержался от радостного выкрика Дунков, – для мальчишек с состоятельными родителями.
