– Продала меня, сука!! – Процедив напоследок эти слова, Рейндж выскочил вон из джипа…
А теперь ходу! ходу!! ходу!!!
Он обежал спереди замерший на перекрестке «Гелентваген» и понесся аршинными скачками – на другую сторону проспекта, к станции метро! Туда, где многолюдно, где легко можно затеряться в людской толпе, среди рядов минимаркетов, среди табачных и цветочных ларьков!..
Мокрушин едва успел перебежать проспект, когда вновь поменялся цвет светофора. Услышав, как за спиной протестующе – и предупреждающе! – заголосили, загундосили, завыли на все лады автомобильные клаксоны, он, переходя с бега на скорый шаг, обернулся… Ага, вот они: двое мужиков в штатском – они выскочили из синего фургона с некоторым запозданием – сунулись на проезжую часть… Да вот хрен вам: где ж это видано, чтоб московский водила кого-то пропустил поперед себя… да хоть и прокурорских. «Арриведерчи, мужики! Прошляпили… ну и фиг вы теперь меня догоните!..»
Вспомнив, что здесь поблизости есть ж/д платформа, где с частыми промежутками курсируют электрички, – это, конечно, заслуга Измайловой, которая четко просчитала, где и в каком месте «сладенькому» будет сподручнее уйти от севшего им на хвост транспорта «инквизиторов», – Мокрушин решил не спускаться в метро, хотя вряд ли они могли и там его настичь.
Первым делом он решил перестраховаться: вытащил питание из обоих мобильников, чтобы преследователи, у которых наверняка есть соответствующая аппаратура, не запеленговали его, не засекли по излучению…
Обогнул станцию метро, пересек одну из смежных улиц, потом, сделав небольшой крюк, – дворами! – вышел на платформу, куда вот-вот, судя по обилию собравшихся здесь граждан, должна прибыть очередная электричка…
В принципе это был его шанс избежать крупных неприятностей. Возможно – единственный такай шанс. Ему ничего не стоило сейчас сделать всем ручкой – и «инквизиторам», и своему руководству, и тем, кто послал своих ряженых на Братиславскую. Деньги, резервный комплект документов, надежное укрытие – все это имеется в наличии. Он, Мокрушин, способен надолго залечь на дно. Для него не проблема найти себе такую нору, где его не найдут ни свои, ни чужие. Но что, спрашивается, дальше? Что, прятаться всю оставшуюся жизнь? Или сразу брать курс на ближнее зарубежье, а оттуда – уже в дальнее? Ну а там уже объявиться и попытаться закосить под обычного сотрудника военной разведки, подполковника ГРУ, возмущенного типа режимом и бесчеловечными способами ведения войны на Кавказе? И так далее, и тому подобное?..
Нет уж. Такие варианты не для него, не для Владимира Мокрушина, известного в узких кругах по прозвищу Рейндж.
Его сейчас беспокоит не собственная судьба – вообще-то беспокоит, себе-то не надо врать, дружище! – а нечто другое.
Например: не слишком ли он сильно врезал своей боевой подруге? Прямо в лицо, которое он еще недавно целовал? Гм… Вряд ли он что-то серьезно ей повредил, потому что удар – даже в четверть силы – пришелся ей в скулу… Но если бы он не вырубил Измайлову, то и у нее могли бы возникнуть очень серьезные проблемы: «Гелентваген» прошел дополнительный «тюнинг»; к примеру, одновременно с движком включаются в работу две миниатюрные видеокамеры, одна из которых снимает внутренности салона, другая – через лобовое стекло – обозревает переднюю cферу… А так что с нее теперь взять тем же особистам? Мокрушин вырубил приставленную к нему начальством сотрудницу… Ктo, спрашивается, мог ждать такого от старшего коллеги, федерального агента?.. И если даже волкодавы из конторы спецпрокурора, сопровождавшие джип, прохлопали, проворонили опального агента, то какие, спрашивается, к ней могут быть претензии?..
Как там в записке, которую накропала Измайлова и сунула ему незаметно в ладонь: «Таксофон – контак-й – «Швогер» – новые ЦУ!»
Рейндж, страхуясь, решил проехать пару станций и лишь затем, сойдя на окраинной платформе, найти таксофон и позвонить доверенному лицу Шувалова – набрав известный ему контактный телефон.
Когда он втиснулся в тамбур подошедшей к перрону электрички, часы показывали 11.58.
Темно-серое – под свинцовый оттенок – строение, сложенное из высокопрочного армированного бетона, с двумя подземными этажами, которые поделены сдвижными решетчатыми стенами-панелями на комнаты-соты, предназначено для временного хранения денежных средств как российской наличности, так и инвалюты, находящихся в обороте у крупных коммерческих банков и не менее крупных столичных торговых сетей и сетей бензозаправок.
Окна в этом приземистом здании, расположенном в Северном округе, отсутствуют напрочь, само оно с трех сторон окружено стеной из бетонных блоков; вся округа, в особенности же подъездная дорога, ведущая к двум пандусам, – правый действует только на въезд, левый, соответственно – на выезд – контролируется видеокамерами и следящими датчиками. Москва – мировой мегаполис с ежедневным многомиллиардным торговым оборотом. Миллиарды и миллиарды рублей, сотни миллионов долларов непрестанно циркулируют по ее горячим, пульсирующим кровотокам – финансовая столица России могла позволить себе жить энергичной, кипучей, полнокровной жизнью… Деньги должны работать, крутиться в обороте, мимикрировать под товар, перекидываться обратно, подобно оборотню, в денежную наличность, обрастать процентами и в конечном итоге делать деньги – еще большие деньги. Деньги не любят, когда их изымают из оборота надолго: они теряют заключенные в них силу и энергию, они тают на глазах, как больной чахоткой, их грызет внутренняя болезнь, присущая слабым деньгам и слабым худосочным экономикам, – инфляция…
Но и без огромных хранилищ, подобных этому, тоже обойтись нельзя, как нельзя человеку обойтись совсем без печени или, скажем, без селезенки…
В Москве и ближнем Подмосковье несколько крупных хранилищ. Понятно, что «несколько» – это неточное, неконкретное число, но есть вещи, относимые законом к «гостайне». Впрочем, жители одного из столичных микрорайонов, поблизости от которого расположено Северное хранилище, – большинство из них – вряд ли что-нибудь знают о перечне сведений, за разглашение которых можно не только лишиться должности, но и поиметь проблемы по части Уголовного кодекса РФ… Зато многие из них, у кого есть глаза и хотя бы несколько извилин, уже давно поняли, что за объект находится по соседству с их домами.
Надо быть идиотом – или уж очень рассеянным человеком, – чтобы не заметить беспрерывно снующие в окрестностях серого здания транспорты инкассаторов и солидные банковские броневики…
В помещении, где расположен пульт связи, наблюдения и охранных систем, сегодня, в пятницу, дежурило трое сотрудников.
Один из них, сидевший в кресле перед консолью с мониторами, – на трех из них снятая камерами с трех ракурсов почти стометровой длины двухполосная аллея – потянулся в кресле, сладко зевнул, после чего, мельком посмотрев на часы, сказал:
– Ё-моё… еще только начало первого! День сегодня какой-то… чё-то совсем нудный!
Его коллега, работающий на компьютеризованном терминале, вдруг встрепенулся:
– У меня чужой на экране! Нет автокода на опознание, вернее, код старый, позапрошлогодний! Кто-нибудь уже видит его?
Оператор, у которого мигом пропала сонливость, прикипел взглядом к мониторам. Старший смены тоже смотрел соответствующую картинку, но одновременно он попытался связаться с водителем транспорта, у которого по какой-то причине не работал встроенный блок автоматического опознания…
– Есть! – сказал оператор, в голосе которого вдруг появились тревожные нотки. – Ты чего… мужик? Ну куда ты прешь!!!
Старший смены мгновенно утопил кнопку на пульте!..
Первым к шлагбауму, возле которого находится застекленная будка с охранником и выносным постом связи, подкатил черный, гладкий и лоснящийся «Мерседес». Ну а следом подкатил отечественный броневик, предназначенный для перевозки денег и инных ценностей, собранный на базе «КамАЗа»…
Трудно сказать, на что надеялся водитель этого вполне нормального с виду инкассаторского транспорта, на котором отсутствовала кое-какая необходимая для машин подобного класса электронная начинка…
Возможно, он был не в курсе, что федералы – сколь бы тупыми и ленивыми их кое-кто ни считал – все же применили достаточно серьезные технические новшества в связи с возросшей угрозой террористических актов (хотя не все и не везде получается как надо)…
А может быть, он рассчитывал прорваться на аллею и далее к пандусам и самому хранилищу вслед за броневиком «Мерседесом», перед которым местная охрана уже готова была врубить зеленый?
Никто не узнает, о чем думал человек, сидящий за рулем инкассаторской машины, и на что он надеялся в последние секунды своей жизни.
…Темно-зеленый, с белой полосой броневик вдруг вывернул из-за притормаживающего черного бронеавтомобиля марки «Мерседес»! Набирая скорость, попытался своей металлической грудью протаранить шлагбаум… да!.. снес! смял!! но тут же воткнулся в почти метровой высоты – под утлом в сорок пять – барьер-гребенку, который вырос словно из-под земли!..
