дивизиями, пытавшимися покарать его корпус за неподчинение и оставление фронта. Они для этого даже сами ослабили северный фронт, так велика их жажда мести! Американцы понесли большие потери. В самом начале их противостояния уничтожена попившая нам много крови эскадрилья «Лафайет». Уничтожен штаб группировки во главе с главнокомандующим Американских Экспедиционных Сил генералом Першингом! Далее в боях американцы потеряли минимум две, а то и три дивизии убитыми, ранеными и взятыми в плен. С учетом этих потерь и теми, что они понесли от нас, американский экспедиционный корпус потерял две трети своего состава! Я уже молчу про артиллерию и танки. — Вальтер улыбнулся. — После чего корпус Климова отступил в Женеву, перейдя швейцарскую границу.
— Да он просто монстр какой-то… — потрясенно произнес кайзер Вильгельм, став очень серьёзным. — Он намерен интернироваться в Швейцарии?
— Не думаю, Ваше Величество, — Николаи покачал головой. — Не такой он человек. Да и после грабежа Лионских банков его вряд ли станут укрывать швейцарцы. Он явно навострился на Родину.
— Но как?! — Вильгельм очень удивился.
— Путей из Швейцарии только три, — пожал плечами генерал — майор. — Или в Германию, где мы должны взять их в плен. Целый корпус в запломбированных вагонах не перевезти, скандинавы тоже не пропустят, да и обвинение в измене прилипнет намертво — это не штатские щелкопёры-эмигранты. Или в Австрию — результат тот же. Или через северную Италию, а затем, прорвав австрийский фронт, через Балканы к русскому фронту.
— Ну, это сказки какие-то! — не поверил кайзер. — Как эти русские пройдут через Швейцарию и Италию?
— Одни русские уже прошли, ваше величество, — невозмутимо ответил Николаи. — Суворов и его армия. А корпус Климова посильнее будет.
— Только Климов совсем не Суворов! — возразил Вильгельм.
— Но в военном деле тоже соображает, — заметил Вальтер. — На фронте он это доказал… как и сейчас, фактически разбив американцев.
— Как и из нас попив немало крови! — кайзер сурово взглянул на своего начальника разведки.
— Война, — пожал плечами Николаи. — Полковник выполнял свой долг, как и мы.
— Ладно… — смягчился Вильгельм. — Вы прямо предлагаете сделать ставку на приход к власти этого Климова и его партии… Что нам это даст?
— Во-первых, быстрое подписание мира, которое позволит забрать с Востока наши и австрийские дивизии, разгромив противника на других фронтах, — быстро ответил разведчик. — Во-вторых, для нас он будет выгоднее, хотя бы просто потому, что вменяем и в отличие от Ленина с Троцким не станет разжигать революцию у нас, дестабилизируя обстановку, а станет именно торговать.
— Мир… На каких условиях? — после короткой паузы произнес кайзер и бросил взгляд на карту Европы на стене.
— Насколько я понял, граница пройдет примерно по нынешней линии фронта.
Николаи тоже взглянул на карту.
— Мы получим русскую часть Польши, Литву, Курляндию. Жителей этих территорий, судя по обмолвкам Климова, он не любит, и их потерю не считает вредной или унизительной для России. Русским — занятая ими часть восточной Галиции и Буковины, а также занятая ими часть Азиатской Турции прилегающая к их Кавказу. При необходимости и желании можно что-то обменять.
— А как же мой брат Карл и Султан? — поинтересовался Вильгельм, серьёзно задумавшись.
— Австрия компенсирует себя за счёт Румынии, Сербии и Италии, — ответил Вальтер. — Турция за счёт английских владений в Аравии и за счёт Персии, это не проблема. Не такие уж ценные земли они отдадут русским. Это всё решаемо. Конечно, никаких контрибуций Климов платить не станет. Но может поставить в Германию продовольствие и сырьё в обмен на промышленные товары, станки и прочее в том же духе. На блокаду Антанты можно будет напревать. У Климова тоже выбор окажется не богатый. В Англии, Америке, да и Франции, его после всего случившегося долго не простят. Торговля с нами для него станет оптимальным вариантом.
— Гинденбург, Людендорф и прочие генералы, убеждают что Германия может захватить плодородные русские чернозёмы до Дона, а то и Волги, Кавказ с его минеральными богатствами, Крым… — задумчиво произнёс кайзер, глядя на огонь в камине. — Они будут против мира с такими незначительными, по их мнению, приобретениями.
— Пусть сначала завоюют север Франции, юг Балкан, Италию, ваше величество! — отрезал Николаи, — Мечтать о победах и завоеваниях они мастера, но их успехи на полях сражений не сказать, что сильно впечатляли, до недавнего прорыва, да и то благодаря Климову. Мы можем наступать в России хоть до Волги и Урала, но ничего не получим кроме партизанской войны, как Наполеон в 1812 году. Я уж молчу о том сколько солдат нам понадобится для оккупации такой территории. Ни о каких резервах для Запада нельзя будет и мечтать! Пусть сначала порадуют Германию реальными достижениями на западе и юге Европы, а потом посчитают во сколько нам обойдутся их восточные мечты о чернозёмах и рудах. Колонии в Африке и Азии получше русских лесов. Там тепло, а всего ценного не меньше.
— Хорошо! — Вильгельм встал, Николаи последовал его примеру. — Генерал, вы должны отправиться в Швейцарию, встретиться с Климовым, и обсудить будущий мир и отношения Германии и России, если он придёт к власти. И постарайтесь быстрее спровадить русских из Швейцарии. Мне не нужны побоища в этой стране, слишком много мы оттуда всего получаем.
— Так точно, Ваше Величество! — Николаи, вытянувшись щёлкнул каблуками. — Я отправлюсь немедленно!
42
Оказавшись в Швейцарии, Климов не позволил себе расслабиться ибо у Женевы их ждали. Понятно, что швейцарцы не могли не отреагировать на происходящее возле их границ. Не зная, что ждать от русских о которых сложилась крайне неблагоприятная репутация, усилившаяся грабежом Лиона, а главное выносом золота из банков этого города, швейцарцы опасались повторения подобного у себя и подтянули к городу максимум войск, что могли перебросить за это время.
С армией у Швейцарии правда обстояло не очень. Нейтральная страна, и в начале войны они для защиты своего нейтралитета мобилизовали почти полмиллиона человек из них двести пятьдесят тысяч строевых, что оказалось крайне накладно для этого небольшого государства. Но так как никто на их территорию не покушался, а так же из-за экономических и социальных проблем вызванных мобилизацией, правительство постепенно сократило свою армию и сейчас ее численность составляла порядка двадцати пяти тысяч человек. К Женеве для возможного отпора русским они смогли подтянуть лишь пятнадцать тысяч. Что в два с лишним раза меньше, чем вторглось русских солдат в их страну.
Правда надо признать, что правительство в короткие сроки могло отмобилизовать хоть еще сто тысяч из тех, кого не так давно демобилизовали, и противопоставить их РОДу,
