– Да вот пытаюсь переманить к себе Олега. Надеюсь, вы, Павел Семенович, меня понимаете?
– Вот не думал, что такие субъекты еще могут кому-то понадобиться. Нет, Аркадий Валентинович, этот крест тяжкий – мой. Ты же не захочешь оставить своего папочку, а? – обратился он к Савичеву.
– Ой, прямо не знаю. Мне такие блага наобещали, одно искушение. Может, только двойное повышение моего оклада могло бы как-то избавить меня от этого, ибо грешен аз, – Савичев смиренно опустил глаза.
– Жулик, он и есть жулик. И такое приобретение вас, Аркадий Валентинович, не осчастливит, поверьте мне на слово. Ладно, вымогатель, считай, что добился своего.
– Все-таки есть правда на этой земле, – со вздохом произнес Савичев.
– Ну, как угодно. Однако мое предложение в силе, и если надумаете, то милости прошу. Пойду к другим гостям, не скучайте. – Юрчин, улыбаясь, пошел к столу.
– Ты что же выставляешь меня идиотом? – пробурчал шеф.
– Да будет, шеф. Наоборот, я помог обнажить твою щедрую душу, об этом должен знать весь мир.
Шеф больше ничего не сказал, а только с досады щелкнул пальцами и пошел на свое место.
– Похоже, ты очень развеселил отца. Он ценит тонкий юмор, а в смеси с предприимчивостью вдвойне. – Алина тоже улыбалась.
– Рад, что произвел впечатление. Но я вижу, там подали осетров, было бы неосмотрительно оставаться здесь.
Они вернулись к столу. К сожалению обоих, здесь им опять пришлось разъединиться. На этот раз за столом все собрались ненадолго, произнесли пару тостов, и все. Народ был сыт и требовал простого веселья. Многие вышли на воздух и, расположившись у небольшого фонтана, курили и просто шутили, а некоторые снова начали танцевать. Савичев с Алиной опять были вместе и прогуливались по большому саду Юрчиных.
– Интересно, к десерту я еще буду жив? – спросил самого себя Савичев.
– Советую тебе подождать умирать. Такого торта, уверяю тебя, ты еще не пробовал. Его делали по специальному заказу.
– Лучше убежать сразу, потом я просто не смогу! Какой фантастический праздник плоти! Но всему же есть предел.
– Так давай убежим, лично я только «за». – Алина выглядела абсолютно серьезной.
– Ты действительно этого хочешь?
– Я уже сказала. Теперь решай ты. Если нужен транспорт, то машина стоит за оградой, я еще не поставила ее в гараж.
– Прекрасно. Только кусочек торта ты мне все же потом дашь, договорились? – заговорщицки подмигнул Савичев, и они быстро направились к выходу с усадьбы. Охранники с некоторым удивлением проводили их взглядом, когда они проходили мимо. Сев в машину, влюбленная парочка спустя несколько секунд катилась по направлению к квартире Савичева…
Кордей лежал на большом и широком диване. Последние месяцы он не часто его покидал, только по крайней нужде. После тяжелого ранения его здоровье стало заметно хуже и, несмотря на старания врачей, большого прогресса в его улучшении пока не наблюдалось. По понятной причине все свое время он проводил в обществе или докторов, или Тома, который, справедливости ради надо сказать, почти неотлучно был рядом и, по-видимому, был одним из немногих, кто искренне желал Кордею выздоровления. Вот и сегодня он вошел в его просторную комнату, держа в руке поднос с завтраком, а также несколько свежих газет и конверт.
– Босс, тут какое-то непонятное письмо. Адресовано тебе, но на обратном адресе указано только слово «друг».
– Друг – это хорошо. Давай его сюда, посмотрим, что это за друг. – Кордей с кряхтением привстал и оперся спиной о подушку.
Том протянул ему конверт, и Кордей, повертев его в руках, распечатал. Внутри находилось само письмо и небольшая фотография, на которой были видны двое людей, молодой мужчина и девушка. Глаза Кордея налились кровью. С фотографии на него, улыбаясь, смотрели та самая девчонка и ловкач, благодаря которому он сейчас и был прикован к этому дивану. Они, похоже, были в полном здравии и находились на этой грешной земле, а не в преисподней, как еще минутой раньше думал Кордей.
– Что это такое, Том? Ты мне сказал, что с ними покончено. Неужели ты стал мне врать? – Тон босса не обещал ничего хорошего.
– Это, наверное, чей-то розыгрыш, я точно знаю, что их кости жарятся в песках. Надо поглядеть, что в письме.
Кордей быстро развернул лист бумаги, на котором по-английски было написано следующее:
«Дорогой и горячо любимый друг Кордей. Пишет тебе твой приятель, которому ты по своей великой милости одолжил твою прекрасную тачку. Надеюсь, она еще на ходу.
Извини, что долго не писал, но вот решил исправить эту ошибку. У нас все хорошо, мы живы и здоровы, в том числе благодаря твоим каждодневным неустанным молитвам. Пользуясь моментом, прошу передать привет всей твоей дружной семье и персонально Тому. По возможности как-нибудь постараемся тебя навестить и воочию засвидетельствовать тебе наше почтение. На этом позволь нам закончить свое послание. С любовью из России, Савичев Олег и Алина. Приложение: фото твоих друзей».
