«И что теперь делать?» – промелькнула в голове невольная мысль. И он тут же осознал, насколько все плохо. Потому что в его подвале сидит человек со следами пыток, и инструменты, которыми все это делалось, там же, рядом с киллером. Кстати, еще никем не осужденным.
Отец Василий с грохотом промчался по лестнице в подвал и метнулся к окну. Выглянул. На выходящем к оврагу заднем дворе было чисто. Разве что кто-то засел в камышах.
Священник стремительно кинулся к ящику с инструментом и достал моток проволоки.
– Встать! Руки назад! – по-армейски четко скомандовал он, и Торпеда беспрекословно подчинился.
Отец Василий обмотал кисти Торпеды проволокой, а затем вытащил из ящика огромные кусачки и передавил соединяющую киллера с трубой цепочку. Та жалобно звякнула, и Торпеда с облегчением вздохнул.
– В окно? – только и спросил он.
– Да, – кивнул священник.
Он подсадил киллера, затем подтолкнул его под зад, и, дождавшись, когда ноги Торпеды скроются, быстро выбрался наружу сам.
На заднем дворе было на удивление тихо – никаких следов присутствия посторонних людей. Но священник помнил эту мелькнувшую за соседским забором тень и тишине не верил. Он помог своему пленнику подняться и потащил его за собой прочь от этого, ставшего в один миг опасным дома.
– Вон они! – заорали сзади. – Стоять! Стоять, я сказал!
Захлопали выстрелы, и отец Василий пригнулся, схватил Торпеду за рукав еще крепче и прибавил ходу.
– Стоять! Стоять, я сказал! – беспрерывно кричали и стреляли сзади.
Киллер споткнулся, упал, и священник подумал, что убежать от тренированных омоновцев вместе с этим «довеском» он просто не сумеет. Но и попадаться в руки Лядова еще раз, да еще с таким «компроматом» на руках, не хотелось. Он сиганул в овраг, поднял с земли вновь упавшего Торпеду, добавил ходу и только возле цистерны остановился. До последнего времени это перевернутое горловиной вниз убежище работало безупречно.
– Ложись! – приказал он и силой уронил киллера на землю. – Ползи вперед! Там внизу горловина!
Торпеда что-то понял и, отталкиваясь ногами от земли, безруким червем пополз вперед. Священник воровато огляделся по сторонам и нырнул вслед.
* * *
Внутри было тихо, абсолютно темно и почему-то сыро.
– Валов, по оврагу! Сметанников за мной! – орали снаружи, но сюда, внутрь доносились только слабые отголоски бушующих снаружи страстей.
– Ты здесь? – тихо спросил священник.
– А где еще? – спокойно отозвался Торпеда и добавил: – Хорошее место, хрен догадаются.
Священник прислушался. Судя по звукам, погоня снаружи и впрямь прокатилась мимо, и теперь беглецов искали ниже по оврагу. Пройдет не более десяти минут, и омоновцы кружным путем выйдут к Студенке и поймут, что облажались. И вот тогда они вернутся назад и сообразят, что в цистерну-то надо заглянуть…
Он выждал еще минуты три-четыре и решился.
– Теперь наружу. Пора перемещаться.
Киллер усмехнулся:
– Напрасно это, поп. Все одно всем кранты. Я-то уйду, если ты меня развяжешь…
– Исключено! – мотнул кудлатой головой священник.
– Тогда мы приехали. И ты – в первую очередь…
– Ладно! – оборвал его отец Василий. – Потом свою страшилку дорасскажешь. А теперь наружу!
– Я ранен, – тихо отозвался киллер. – Далеко не уйду.
– Куда?! – испугался священник: то-то он чувствовал, что Торпеду как-то чересчур качает! И еще эта странная липкая сырость под руками, когда он вползал в цистерну…
– В плечо. Кость не задета. Но мутит.
Священник зарычал от досады.
– Ладно, нам недалеко бежать! Ты, главное, отсюда выползи!
– Это пожалуйста, – усмехнулся киллер. – Отчего ж не выползти?
Опасаясь, что Торпеда на полпути заартачится, отец Василий пропустил киллера вперед и, с трудом дождавшись, когда тот выберется, протиснулся следом и приподнялся на цыпочки. Погоня ушла к Студенке – это он слышал. Там, вдалеке, еще звучали крики и мат. И скоро они повернут вспять и прочешут весь сектор еще основательнее.
– Вперед! – скомандовал он и подтолкнул киллера к узкой, ведущей наверх оврага тропинке.
Торпеда молча подчинился и двинулся вперед, но с первых шагов священник осознал: дело дрянь! Киллер шел тяжело, с одышкой, часто останавливался и глотал ртом воздух, стараясь удержать сознание. Это никуда не годилось.
– Давай на меня! – распорядился отец Василий и подставил спину. – Удержишься без рук?
– Не… знаю… – отдышливо произнес Торпеда. – Должен.
Душитель забрался священнику на закорки и приник к его широкой спине липким от крови торсом. Отец Василий глубоко вдохнул, резко выдохнул и помчался вперед, ломая нависающий над тропой камыш.
Но пробежал он совсем немного; уже за сараем из темноты возникли две плечистые фигуры, перегородившие тропу, и отец Василий услышал характерный звук передергиваемого затвора.
– Стоять! Кто такой?
Священник остановился. Убежать со столь ощутимым грузом на спине было нечего и думать. Мужики подошли и охнули:
– Блин! Да это же они!
Священник осторожно опустил киллера на землю.
– Ребят, может быть, договоримся? – жалобно спросил он.
– Ага! Договоримся! – радостно заржал один, видимо, старший наряда, и достал из кармана рацию. Второй зачарованно смотрел, что там делает первый.
Они отвлеклись совсем немного, на долю секунды, но отцу Василию этого хватило. Он шагнул вперед, сделал два быстрых движения руками, и парни молча повалились в хрусткий камыш.
– Ну ты даешь, поп! – удивился киллер. – А я думал тебя, как куренка, придушить…
– Тебе это почти удалось, – утешил Торпеду священник. – Ладно, не свисти попусту да быстрее полезай на закорки!
– Если ты хочешь меня сдать, то это бесполезно, – снова напомнил оказавшийся за спиной киллер. – Я и часа не проживу…
– И не надейся! – упрямо возразил поп. – Пока ты официальные показания не дашь, никакой тебе смерти не будет!
Киллер хмыкнул.
– Не веришь… – он словно что-то решал, там, глубоко внутри себя. – Тогда слушай меня внимательно, поп… Что с Гравером работал Виталик Лядов, ты, я думаю, знаешь…
– Знаю, – буркнул отец Василий, продираясь сквозь камыш.
– А вот что Гравер на работу пригласил меня, тебе, поди, неизвестно.
– Догадывался… – отдышливо возразил священник.
– И зачем он меня пригласил, ты, конечно, тоже знаешь…
– Катерину украсть, чего же тут неясного! – разозлился отец Василий. – А вот черта с два!
Священник приостановился. Это было что-то новенькое.
– А зачем тогда? – удивился он и тут же вспомнил якобы повесившегося Артема Степановича. – Знаю! Артема Степановича убрать.
– Правильно, – слабым голосом подтвердил киллер. – А заказал его Граверу сам господин губернатор.
Отец Василий встал как вкопанный.
– Ну-ка повтори, – сглотнув, потребовал он.
– Ты слышал. Губернатор Артема заказал.
– Иван Семенович?! – не мог поверить священник.
– А у вас что, два губернатора? – язвительно поинтересовался киллер. – Конечно, Иван Семенович.
– Но зачем?!
– Чтобы тот на выборы не пошел. Слишком большие у Артема Степановича были шансы…
– Народ поддерживал? – спросил только ради того, чтобы что-нибудь спросить, священник.
– Хуже. Артему в аппарате поддержку давали. Ты ногами-то шевели…
Священник тронулся с места и, аккуратно ступая, вошел в чистую, ледяную воду Студенки. Если их не заметят, через пять минут они будут на той стороне речки, в Татарской слободе.
Кое-что стало яснее. Но далеко не все.
– А при чем здесь я, Санька, прочие всякие?.. – растерянно спросил он.
– Гравер плату потребовал за хорошее исполнение.
– Какую? – похолодел священник.
– Раскрученное хозяйство и полную легализацию. Сказал, надоело в тени жить.
– И ему отдали Романа Якубова, – утвердительно кивнул отец Василий: другого варианта и быть не могло.
– Точно. Потому на Романа и этого старого дурака из РУБОПа натравили.
Священнику такая оценка умственных способностей Андрея Макаровича не понравилась, но он промолчал.
– Но ведь потом все изменилось! – вспомнил он. – И рубоповцы сами чуть не пострадали!
– Просто этот молодой, как его… Мальцев, слишком близко к нам подошел: и к Граверу, и ко мне. Ну, и старика в это дело подпряг. Пришлось принимать контрмеры.
– А теперь почему никто Якубова не трогает? – насторожился священник; он прекрасно помнил, как легко тот же Виталий Сергеевич признал Романа Григорьевича ни в чем не виновным.
– Гравер сдох, платить не надо.
– Это ты его? – осторожно поинтересовался отец Василий.
– Нет. Гравера шлепнуть для ментов – святое дело; киллера приглашать не надо.
И в этот момент священника осенило:
– Это что же получается? Если тебя убьют, то живых свидетелей не останется?
– Ага, – тихо подтвердил Торпеда.
