Из толпы селян вышли двое молодых мужчин. В глазах было недоумение.
– Вы подозреваетесь в связях с боевиками! – между тем объявил Сопи, закрывая папку. – Сейчас для выяснения проедем в комендатуру.
Толпа пришла в движение. Запричитали женщины. Мужчины, встав сплошной стеной, с ненавистью смотрели на незваных гостей.
– Они никуда не поедут! – взмахнув палкой, выкрикнул какой-то старик. – Вы не имеете права!
– Тогда проведем силовую операцию, и здесь камня на камне не останется! – ответил один из солдат, грубо толкнув прикладом в грудь какого-то молодого парня, вставшего между ним и Кокой.
Толпа загудела.
Белан волновался. Одно дело – ворваться ночью в отдельный дом, другое – работать днем, при таком количестве людей.
– Позвольте узнать! – пытался на ломаном русском перекричать толпу какой-то очкарик из миссии. – Кто дал санкцию?
– Пошел ты! – выкрикнул Артемьев, подобравшись к Хасану и схватив его за шиворот.
Чьи-то руки легли ему на плечо. В тот же момент находящиеся в машинах боевики выскочили. Раздался треск автоматных очередей. Стреляли поверх голов.
– Мы идем! – неожиданно поднял руку Саратов и с решительным видом направился к машине.
Следом вышел из толпы и второй родственник. Их грубо втолкнули в машину, где сидел Белан. Тем временем солдаты попятились к своему «УАЗу». Однако едва они смогли взобраться в него, как толпа окружила автомобиль. В лобовое окно полетел камень. Боковым зрением Мациев заметил выбежавшего из двора ближайшего дома человека с автоматом. Пленников запихнули за заднее сиденье. Они молча наблюдали за разворачивающимися снаружи событиями. Белан тронул за плечо сидевшего спереди Рамхзана и показал пальцем на вооруженного чеченца. В глазах молодого мужчины пылал огонь. Он переводил взгляд с одной машины на другую, не зная, как поступить. В это время милиционер что-то пытался объяснить иностранцам, разводя руками.
Рамхзан открыл дверь и вскинул автомат. Короткая очередь бросила мужчину на спину. Взревел мотор, и машина рванула вперед. Не разбирая дороги, расталкивая бампером людей, тронулась и вторая.
Выскочив из села в сторону равнины, они понеслись по дну небольшого ущелья, словно соревнуясь в скорости с небольшой горной речкой Хулхулау, шумевшей справа. Эта дорога шла через Сержень-Юрт и Автуры в Курчалой. Там русские. Но Белану и его людям туда не надо. Достаточно выехать в этом направлении и удалиться от села. Через пять километров от Сержень-Юрта влево уходит давно забитая колесами машин грунтовка. Свернув на нее, они поднимутся почти на самый хребет и по нему двинут в обратном направлении. Объехав село, проедут еще немного, пересекут шоссе, по которому полчаса назад въезжали в него, и вернутся к тому месту, где ждали начала операции. Еще час, и их уже никто не сможет найти.
Хадаев Рамхзан хорошо знал эту местность. Хитроумный план отъезда в сторону равнины, где много российских частей, принадлежал ему. Теперь у местных и приехавших представителей миссии не останется никаких сомнений, что их земляков увезли именно русские.
До встречи с Беланом, который некоторое время жил за границей, Рамхзан контролировал район и был на хорошем счету у полевых командиров. Однако в ходе рейда в Дагестан потерял почти всех своих моджахедов. Приехав из Англии, Мациев вышел на него и предложил объединить усилия. Пока это приносило большие деньги Англичанину, так окрестили Белана между собой боевики. С другой стороны, Хадаев не хотел мириться с тем, что теперь ему отводится вторая роль в отряде. Потеряв самостоятельность, он всячески пытался быть хотя бы на равных с Беланом. Тот, в свою очередь, не упускал возможности задвинуть его подальше. Утренний спор был очередной уловкой, однако Хадаев вовремя одумался. Двенадцать его боевиков уже менее серьезно относились к своему полевому командиру. После объединения с моджахедами Мациева у них заметно увеличилась оплата за труды. Теперь Белан размышлял над тем, как поступить с человеком, который практически лишился влияния на своих людей. Он знал – Рамхзан затаил обиду, а это опасно.
* * *
Костя Черепанов пришел в себя, когда машина перестала прыгать по ухабам, а бандиты вышли наружу. Он хотел приподняться, но тут кто-то схватил его за ноги и выволок из салона. Ударившись головой о землю, Костя застонал. Одновременно его пнули в живот.
– Вставай, свинья!
Голова кружилась, рук и ног он не чувствовал. Их попросту отдавили. Все тело ломало.
Щурясь от яркого света, Черепанов приподнялся. В тот же момент его взяли за локти и поставили на ноги. Однако он вновь рухнул на землю. Стало тошнить. Но больше всего парализовал дикий и неописуемый ужас вперемешку с обидой и злостью. В самый последний день оказаться в руках боевиков!
– Ты чего, скотина! – раздался сверху уже знакомый голос с акцентом. – Думаешь, на руках тебя понесем?
Боль молнией ударила по ребрам. Задыхаясь, он собрался с силами и встал на четвереньки.
«Только бы не били! – пульсировала в голове одна мысль. – Пусть лучше сразу убьют».
Костя неожиданно позавидовал прапорщику и солдатам, которые уже умерли, одновременно поразившись тому, с какой обыденной легкостью он об этом подумал.
Уперевшись в бок машины, медленно перебирая руками, он встал на ноги.
– Э-э, да ты совсем дохлый, – озадаченно произнес один из чеченцев. – Надо было тебя убить. Может, больной? Зачем на санитарка ехал?
– Я – водитель, – прошептал он.
Постепенно Костя пришел в себя. Пятеро бандитов стояли полукругом, обступив его. Вокруг был лес. За ними, в нескольких километрах, гора, сильно выделяющаяся на фоне остальных возвышенностей.
«Эртен Корт!» – осенила его догадка.
Ее было хорошо видно с Курчалоя. Несколько раз он бывал в селениях, расположенных неподалеку от нее, и запомнил форму вершины.
– Пошли! – беря автомат за ствол и закинув его на плечо, скомандовал рослый чеченец, направляясь в низину.
Пробравшись сквозь густой кустарник, они оказались в лесу. Через некоторое время миновали ручей. Сглотнув вязкую слюну, Костя с тоской посмотрел на весело журчащую воду, но не решился попросить разрешения напиться.
Ему завязали глаза. Идти стало труднее. Он то и дело спотыкался о корни деревьев и камни. Держа его за воротник куртки, сбоку шел боевик, направляя то вправо, то влево. Постепенно он потерял всякую ориентацию. Шли, как ему казалось, уже целую вечность. Несколько раз он падал, но его грубо хватали и ставили на ноги. Вскоре, судя по грунту, оказались на тропе или проселочной дороге. Еще немного, и подошвы ботинок застучали по бетонному покрытию. Стало резко прохладно, изменился характер звуков. Теперь они казались громче, отражаясь от препятствий. Между тем пение саранчи и птиц сделалось приглушенным и сместилось назад. Костя понял, что они вошли в какое-то строение.
– Стой! – скомандовал голос; одновременно отворот куртки впился в горло.
Перед ним, прямо у ног, послышалась возня и скрежет отодвигаемого в сторону металлического предмета.
«Зиндан!» – с тоской подумал он.
С глаз наконец сняли повязку. Было сумрачно, и поэтому привычной в таких случаях рези и временной слепоты не было. Как оказалось, его привели в полуразрушенное, захламленное строение из красного кирпича с остатками штукатурки. Оно напоминало бывший коровник. Через небольшие оконные проемы внутрь заглядывали верхушки росшей вокруг здания лебеды. Потолка не было. На четырех стенах сразу была установлена двускатная шиферная крыша. Проникающий через дыры солнечный свет словно материализовался из пыли, образовав ровные белые полосы. В центре этого помещения цементный пол был раздолблен и вырыта яма. С двух сторон от нее вмонтировано по металлическому штырю с проушинами на концах. К одному из них крепилась решетка, во второй вставлялся замок, который сейчас лежал рядом.
– Лезь! – Его толкнули в спину.
Вопреки ожиданиям, яма была неглубокой. Но это только усугубляло положение. Ее размеры позволяли сидеть, только скорчившись. Решетка опустилась прямо на голову, из-за чего пришлось пригнуться. В нос сразу ударил запах мочи и человеческих испражнений.
Костя догадался, что до него здесь долгое время уже кого-то держали.
Погремев нехитрым запором, боевики ушли. Потянулись мучительные минуты, а затем часы ожидания.
Ближе к вечеру, когда солнечные пятна вскарабкались выше по стенам и потускнели, послышался гул приближающегося автомобиля. Скрипнули тормоза. К этому времени от долгого нахождения в одном положении затекла спина. Раздались звуки хлопающих дверей и голоса. Наконец к яме подошли сразу несколько человек. Говорили между собой на чеченском. Решетку подняли:
– Вылезай, Рембо!
Черепанов повиновался. Вокруг него стояли бородатые, до зубов вооруженные бандиты. Вид у всех был уставший. Из тех, кто его сюда привозил, был лишь один.
