Мэрдок с облегчением кивнул. Он и сам предпочел бы сменить тему разговора, в котором оказался не на высоте.
— Оди Мэрфи наконец появился, так что эту развалину можно отправить на свалку, — заявил он, кивнул в сторону вертолета и, обгоняя своих спутников, быстро зашагал к темному зияющему входу в ангар.
— Джон… — Траутмэн покачал головой. Рэмбо расплылся в улыбке.
— Слушаю, сэр. Черт меня попутал.
Идя вслед за Мэрдоком, он с любопытством озирался по сторонам. Справа виднелся прикрытый маскировочным полотнищем огромный вертолет «Агаста 109» без всяких опознавательных знаков. В заднем двигателе копались двое техников. В остальном даже самый наблюдательный взгляд не обнаружил бы на базе ничего подозрительного.
Он прищурился, войдя в темный ангар, и остановился потрясенный.
Просторное помещение наполнял гул приборов. Металлические стены нашпигованного сложнейшей электроникой зала вибрировали. В глубине мерцали призрачным светом видеомониторы. На экранах компьютеров появлялись и исчезали зловещие зеленоватые отблески. Работали радары. Все это напоминало склад, напичканный оборудованием для самых современных станций перехвата и связи. Кто это? — спросил один из техников.
— Пополнение прибыло, — ответил другой.
— Ничего себе пополнение. Ну и видок у него. Мэрдок окликнул человека, изучавшего показания приборов. Тот кивнул и направился к Рэмбо.
Американец. Высокий, с грубыми чертами лица. Джинсы и форменная рубашка ВВС, закатанные рукава которой обнажали мощные бицепсы, украшенные татуировкой.
Прикоснувшись двумя пальцами к бейсбольной кепке с надписью «Доджерс», он осклабился:
— Хэлло, меня зовут Эриксон. Добро пожаловать в преисподнюю.
Рэмбо сверлил его пристальным взглядом, словно встретился с необычной разновидностью человеческой породы.
Эриксон продолжал улыбаться, будто не замечал столь явного интереса к своей персоне.
— Значит, это тебя выбрали? Повезло тебе, как утопленнику. Хуже задания у меня не было. Может, хоть после этого отправят отдохнуть куда-нибудь на юг Франции.
— Это точно. На Лазурный берег.
— Так ты — Рэмбо? Я о тебе наслышался. Ты побывал в переделках. Это по мне. Чувствуется почерк.
Да? И какой же?
— Оставим это. Поговорим потом. Сейчас мне надо отогнать твою калошу. Между прочим, обеспечить твою переброску поручено мне.
— Что-о-о?
Эриксон прошел мимо Рэмбо, направляясь к его вертолету, стоявшему на взлетной площадке. Выйдя из ангара он обернулся и крикнул:
— В общем, я твой пилот. Привыкай к этой мысли. Тут у нас не рай, но лучше, чем в тюрьме.
— С чего ты взял, что я был в тюрьме?
Рэмбо, нахмурившись, наблюдал, как Эриксон забрался в кабину его ЮХ-1Д. Затем мрачно спросил Траутмэна:
— И это — пилот?
Мэрдок открыл было рот, но Рэмбо уже задал следующий вопрос:
— Давно вы тут обосновались?
Мэрдок бросил на него подозрительный взгляд, словно ожидая подвоха.
Постой-ка… сколько же это… промямлил он, — не все, конечно, вышло сразу, но… — Он расстегнул пуговицу пропитанной потом рубашки и закончил с некоторым вызовом:
— Двадцать два часа. Не покладая рук. Рэмбо огляделся и одобрительно заметил:
— Отличная работа.
Мэрдок напыжился и указал на дверь в дальнем конце помещения.
Пойдемте в мою берлогу.
Они оказались в комнате футов десяти шириной, стены которой были обшиты грубыми деревянными панелями. Лампа, укрепленная на металлической поверхности стола, освещала панель компьютера, мерцающий экран и внушительную кипу документов. Обстановку довершали несколько металлических стульев, длинный ряд железных полок, набухшая от влаги карта на стене, два жужжащих вентилятора и автомат для кока-колы. С потолка лился яркий электрический свет.
Здесь пахло пылью. Их шаги гулко отдавались в тишине. Мэрдок подошел к карте, намереваясь начать инструктаж, но ход его мыслей, по-видимому, круто изменился, и он обернулся к Рэмбо.
— Прежде чем мы перейдем к делу, необходимо кое-что прояснить. Рэмбо, мы с тобой с самого начала, скажем так, не очень поладили. Видишь, я признаю это. Началось все еще в тюрьме, потом в учебном центре. Ты не любишь, как ты говоришь, цэрэушников. Наверняка причины для этого у тебя есть. Но не торопись с выводами. Ты знаешь обо мне гораздо меньше, чем знаю о тебе я. Я как следует понюхал пороху во втором батальоне третьего полка морской пехоты. В шестьдесят шестом мы стояли в К вон Тьен, и, поверь мне, я не из тех офицеров, что отсиживались в кустах, пока их ребята шли под пули. Я знаю, что такое война не понаслышке. У меня несколько боевых наград. Пурпурное Сердце, и не одно. По ночам крики раненых все еще стоят у меня в ушах. Поверь, я прекрасно понимаю, что творится у тебя в душе, да и у всякого, кто прошел войну. Может быть, поначалу правительство и вправду делало недостаточно для своих ветеранов. Может быть, люди слишком быстро позабыли о них. Но времена меняются, и люди тоже. Сегодня американцы думают о тех, кто воевал. Думает о них и Конгресс, и та организация, которая направила меня сюда. Сейчас многие говорят, что это была грязная война. Но те парни, солдаты и офицеры, разве они виноваты? Все кончилось, и сегодня имеют значение только судьбы этих людей. — Мэрдок заговорил быстрее, словно охваченный сильным волнением. — Я к чему: давай забудем обо всем, что было между нами, и сделаем все возможное, чтобы вызволить наших ребят из плена. Чтобы вернуть их домой, на родину.
Голос его дрогнул.
Рэмбо кивнул. Слова Мэрдока тронули его.
— Вот и отлично. Нам обоим теперь полегчало, — заметил Мэрдок. — Я рад, что с этим покончено. Но есть еще одно. Я хочу, чтобы ты знал: у тебя большие шансы на успех там, где другим бы нипочем не справиться. Я рад, что ты в моей команде.
Мэрдок с улыбкой протянул ему руку.
— Помнится, в прошлый раз в этой ситуации ты испытывал некоторые… гм… неудобства.
Рэмбо оставалось только улыбнуться в ответ. Он некоторое время смотрел на протянутую руку, затем пожал ее.
— А теперь к делу.
Мэрдок снова повернулся к подробной карте этой части Юго-Восточной Азии. Палец его скользил слева направо, останавливаясь на каждом из тех пунктов, что он называл.
— Таиланд. Река Меконг. Лаос. Вьетнам. Полетишь на северо-восток, далее над Аннамскими горами. До места высадки восемнадцать минут лета в коммунистической зоне. — Мэрдок вопросительно поднял брови. — Тебя это не пугает?
— Всего восемнадцать минут? Нет. Что касается деталей, как я понимаю, самолет пойдет достаточно низко, чтобы его не запеленговал их радар.
— Низко это не то слово. Дай Бог не задеть землю крылом.
— На бреющем? Другого я и не ожидал.
— Но даже в зоне высадки, — продолжал Мэрдок, — подчеркиваю, даже при высадке самое большее, что мы можем тебе обещать, это потолок в двести пятьдесят футов. Справишься?
Рэмбо пожал плечами.
— Это зависит…
— От чего?
— Дадите ли вы мне парашют.
Лицо Мэрдока вытянулось. Он перевел изумленный взгляд на Траутмэна. Тот расхохотался.
— Дадим ли тебе… что? — переспросил Мэрдок. — Да, черт меня побери!
На пороге появился техник.
— В чем дело? — рявкнул Мэрдок. — Вы что не видите…
— Да, сэр. Но у нас возникла проблема.
— У нас у всех проблемы. Занимайтесь своим делом.
— Нам нужна ваша помощь. Вы должны…
— Неужели нельзя подождать?
— Нет, если вы не хотите выбиться из графика. Компьютер начал нести чушь. Хотя ваши программы защищены от постороннего входа в компьютерную сеть, необходимо, чтобы вы сами перепроверили систему кодов.
— Помогите ему, — сказал Траутмэн. — Я закончу инструктаж.
Мэрдок поблагодарил его кивком головы и вышел. Некоторое время они молчали, тишину нарушало только жужжание вентиляторов.
— Ну как ты? — спросил Траутмэн.
Рэмбо вытянул перед собой руку. Она не дрожала.
— Я и не сомневался, что ты в полном порядке.
— Ну, что там еще?
— Кодовое название поисково-спасательной группы «Стрекоза». Наша база здесь — «Волчье логово». Твоя кличка «Одинокий волк». Ты будешь действовать один, а потому тебе потребуется гораздо больше снаряжения, чем у тебя было раньше. Пора изменить тактику. Поменьше рассчитывай на свои бицепсы, пусть за тебя работает техника. А теперь пойдем, я покажу тебе кое-что.
Они вышли из кабинета и, миновав техников, занятых подготовкой аппаратуры, направились в конец темного ангара.
— Ну что скажешь? — спросил Траутмэн, показывая рукой на машину. — Вот на нем ты и полетишь.
Рэмбо подошел к выкрашенному в черный цвет одномоторному самолету. Модифицированная модель «Гольфстрим Перегрин». Самолет, лишенный всех номеров и опознавательных знаков, походил на ракету с крыльями.
