От человека в черном можно было ожидать всего, чужая жизнь имела в его глазах не большую ценность, чем сорванный с дерева листок, и неважно, кому она принадлежала — врагу или союзнику. Сама смерть бесстрастно смотрела на сержанта раскосыми глазами, в которых ничего нельзя было прочесть — ни помилования, ни приговора. Если ниндзя и медлил, то лишь потому, что, должно быть, высчитывал сейчас одному ему ведомую выгоду.
И когда он, наконец, прекратил разглядывать Ринальди, то не потому, что ему не хватило терпения. Просто ниндзя решил, что настало время вести допрос: именно сейчас, ни секундой раньше или позже
Кольт толкнул сержанта сильнее — начинался серьезный разговор.
— Кто этот парень? — кивнул ниндзя в сторону леса.
«Вот так вопрос…» — обмер сержант.
— Я не знаю… — Ринальди охнул; ему показалось что дуло, крутнувшись, сдвинуло его внутренности сквозь брюшную стенку.
— Кто это?
Японец говорил по-английски правильно, без акцента, но как-то механически, не интонируя фразы.
«Будь проклят этот новичок!» — выругался про себя сержант.
Он не знал, что следовало ответить. Даже фамилия Джо выветрилась из его памяти; затягивание же паузы, как и молчание, могло оказаться фатальным.
— Я не знаю, — быстро повторил он, бледнея, — он у нас новичок… Честное слово!
На этот раз, видно, ниндзя все-таки усмехнулся — прищур его глаз слегка изменился.
— У него большой талант, — сказал сэнсей, теряя к сержанту всякий интерес.
О чем он думал в этот момент? Кто знает… Его и без того узкие глаза превратились в едва различимые щелочки, на желтоватом лбу прорезалась морщина.
Ниндзя снова смотрел в лес, словно мог наблюдать отсюда за ходом преследования.
Лес молчал. Лес не хотел отвечать черному сэнсею.
* * *
Джо не ждал благодарности от Патриции: он давно успел убедиться, что это чувство встречается в людях слишком редко, чтобы на него стоило делать свои ставки, — тем более, имея дело с такой особой, как «принцесса».
Помогать ей было глупо с самого начала. Казалось, Патриция заботилась лишь о том, как принести и себе, и всем окружающим максимальное количество неприятностей. Как только дорога скрылась из виду, на девушку что-то нашло — она болтала, не умолкая. «Идиотизм» ее поведения просто не укладывался в голове Джо, и с каждой новой секундой он все больше убеждался, что имеет дело с ненормальной.
— Куда вы меня тащите? — все громче возмущалась Патриция, дергаясь в его руках. — Прекратите немедленно это безобразие! Что вы — себе позволяете, рядовой? — На миг она замолкла, уворачиваясь от попавшейся навстречу ветки, затем продолжила свой бесконечный монолог: — Я и сама могу о себе позаботиться! Да отпустите же вы меня!..
Джо только плотнее стиснул зубы. Разбирайся он немного получше в слабостях человеческой натуры, он уже понял бы, что у «принцессы» истерика, и, вероятно, прекратил бы ее словоизлияния хорошей пощечиной. Однако психика самого Джо была слишком устойчива, чтобы он мог догадываться о нюансах женского сознания.
Слух Джо быстро привык к ее «звуковому сопровождению» и приспособился отличать посторонние от него звуки. А они имелись: то птица вспархивала с насиженной ветки, хлопая крыльями; то щелкали, задевая друг друга, твердые листья; то сзади раздавался еле слышный, но именно поэтому подозрительный шорох — словно кто-то шел по лесу вслед беглецам.
Именно последний звук и заставил его насторожиться.
Собственно, Джо ожидал погони. То, что она следовала по пятам не столь явно, только осложняло ситуацию: значит, шли профессионалы. Не полууличные бандиты, чья сила заключалась главным образом в наглости и умении более или менее вовремя нажать на курок, а люди, привычные к лесной охоте.
— Нет, ну сколько это может продол… — и рука плотно закрыла Патриции рот.
Дочка полковника возмущенно пискнула, но звук получился невыразительный и слабый — его вполне могла издать птица или лесная мышь.
На секунду Джо замер, стараясь поточнее вычислить направление движения преследователей, затем метнулся в сторону, увлекая девушку за собой. Они упали на прошлогодние листья под большой куст лопухоподобного растения; девушка сделала попытку вырваться, но Джо держал ее крепко.
Они отскочили вовремя — гибкая лохматая ветка отодвинулась с шуршанием, и на тропинке возник ниндзя. Еще одна черная фигура выросла у него за спиной. Увидев преследователей, Патриция вздрогнула и замерла в руках Джо, став сразу покорной и послушной.
Стараясь двигаться бесшумно, Джо перетащил девушку за естественный занавес, образованный переплетением лиан, и заставил ничком улечься на землю.
Первый ниндзя огляделся и прошел вперед, второй последовал за ним; возникший чуть погодя третий отклонился влево, но, обогнув дерево, присоединился к двум парням.
«Один, второй, третий, четвертый…» — считал Джо, удивляясь своему спокойствию.
Или не ему?
Почему-то сердце подсказывало Джо странные вещи: будто именно такой порядок вещей — нападения, погони, фехтование на лопатах — и был наиболее естественным из возможных, причем наверняка превосходил во всем тот порядок, что был навязан Джо в течение нескольких лет жизни после пробуждения. После амнезии. После тьмы.
Все решают сила и дух. Если не ты победишь — победят тебя. Если силы равны — исход определится верой и стойкостью.
Джо понял вдруг, что, если бы у него было сейчас чуть больше времени, прошлое могло бы вернуться к нему: все больше лучей пронзало темноту, все светлее становился окружающий сознание туман, все сильней оживали утраченные воспоминания.
Если бы было больше времени…
Джо отогнал эти мысли — они могли сейчас только помешать. Лучше было не думать вообще ни о чем, довериться знаниям тела и усилившемуся вдруг чутью.
Он осторожно огляделся: после того, как вперед прошел шестой ниндзя, лес стих, только где-то впереди невыразительно журчала вода. Скорее всего, там пряталась речка, которую совсем недавно они переезжали по мосту.
Подождав еще немного, он отпустил руки девушки и еле уклонился от пощечины. Препираться с ней Джо было некогда — и так искушение бросить эту дурочку на произвол судьбы было слишком сильным. Если бы только «принцесса» была хоть чуточку умней! Да был ли разумен сам Джо, взваливая на свои плечи такую обузу?
Джо уставился на Патрицию взглядом, возмутившим девушку до глубины души, — можно было подумать, что он разглядывает новую вещь. Собственно, она была не так уж далека от истины.
Мимоходом глянув в сторону, куда только что скрылись ниндзя, Джо схватил Патрицию за руку и, прежде чем она снова успела разговориться, оттащил ее на несколько метров в сторону.
— Что это такое? — запричитала она, но, к счастью, лишь после того, как цель Джо в основном была достигнута. — Я не могу так идти… Да прекратите вы!
Джо остановил девушку и заставил развернуться к себе лицом. Возмущение «принцессы» ничуть не трогало его.
Чтобы сэкономить время на переговорах и убеждениях, он толкнул свою подопечную, заставляя сесть на пригорок, нагнулся и рывком сдернул с ее ножки туфлю на высоком каблуке.
Патриция ахнула.
Повертев «трофей» в руке, Джо отшвырнул его в сторону и потянулся к другой ноге.
— Что вы делаете? — вспыхнула «принцесса». — Не трогайте мои туфли! — Каблучок прочертил в воздухе крутую дугу и — нырнул в куст. — Вы что, купите мне такие же? Да как вы смеете?!
Патриция бесновалась. Патриция была вне себя. Джо смотрел на нее деловито и равнодушно, продолжая изучать мельчайшие детали.
— Это были мои любимые туфли, ты понимаешь, кретин? — не унималась девушка.
Ее рот почти не закрывался, от злости Патриция чуть ли не скалилась, что вовсе не придавало ей привлекательности.
Еще меньше Джо нравилась ее юбка. Быть может, с эстетической точки зрения, она была и неплоха, но с практической — не лезла ни в какие ворота. Он не удивлялся уже, почему, даже спасая свою жизнь, Патриция не могла бежать быстро.
— Ты с ума сошел, парень, да?
Вопрос остался без ответа. Вместо того, чтобы отреагировать на ее ругань, Джо достал нож. При виде близкого лезвия девушка испуганно смолкла.
До сих пор она не воспринимала своего спутника всерьез: он был солдатом, рядовым, человеком, всецело зависящим от воли ее отца. То, что он бросился ее защищать, Патриция и вовсе восприняла, как нечто само собой разумеющееся. Теперь ситуация изменилась: они были в лесу вдвоем и никто не смог бы остановить человека, пожелай он причинить девушке зло.
«А ведь он может меня убить!» — с ужасом поняла Патриция, глядя, как рука, сжимающая нож, поднимается в воздух.
— А-а-а…
Она вскрикнула сквозь зубы, негромко, почти жалобно, ее плечи задрожали. Рука Джо начала опускаться. Патриция зажмурилась и почувствовала, как холодная, обжигающая прикосновением сталь скользнула, задевая плоским краем ее бедро. Послышался треск ткани, и стягивавшая ноги девушки узкая юбка сделалась вдруг широкой и свободной.
